– Вы ненормальный! – злилась Валентина. – Эгоист, тукан, неандерталец какой-то. Ладно, вы решили покорить эти чертовы джунгли. Но почему нельзя было подготовиться вот к этим «маленьким трудностям» заранее и по-человечески?! Экстремальный туризм не означает, что нужно сутками сидеть по уши в грязи в мокрой одежде, умирать от холода и голода!

– Не так уж и холодно, – возразил Павел.

– Почему вы не предупредили меня о длительности вашего чертова похода, о погодных условиях?

– Ваше туристическое агентство меня тоже не предупредило о многом, – улыбался он. – Я же не жалуюсь.

– Но вы жаловались!

– Нет, я не жаловался, а гневался.

– И я тоже сейчас гневаюсь!

– Тогда готов вас выслушать, моя дорогая, повторите еще раз.

Валентине ничего не оставалось, как сжать зубы, подуться некоторое время, а затем вновь обрушить на Павла всевозрастающее негодование. А когда он под утро ей сказал (конечно же, с насмешкой): «Зато потом вы сможете рассказывать всем, что победили дикую природу Коста-Рики голыми руками», она не сдержалась и выразительно покрутила пальцем у виска. Он захохотал.

Валентина то сидела, то укладывалась, то засыпала, то просыпалась и постоянно задавалась вопросом: как она тут очутилась? Профессиональная гордость – понятно, но не до такой же степени. Заколдовал ее Павел, лишил разума? А все так хорошо начиналось… Она приехала в отель, который теперь кажется самым уютным на свете, полная планов и надежд, поспала, поела и совершила самую огромную ошибку в своей жизни! Отправилась неизвестно куда, неизвестно с кем!

И все же, делая сто первую попытку уснуть, Валя жалась к Павлу, не задумываясь о том, что согреть ее он может лишь теплом своего тела. Он и сам был мокрый, но вполне довольный и не собирался впадать в уныние.

Утром Павел потащил Валю обратно к ручью. Глаза слипались, живот сводило от голода, усталость и злость переплелись туго и прочно. Она неожиданно вспомнила о спутниковом телефоне и потратила пять минут на раздумья, а не прекратить ли этот кошмар? Но требование немедленно вызвать помощь не сорвалось с губ… Нет, она выдержит, победит и потом… ну, например, бросит в лицо Павлу следующие слова: «Спасибо, было чудесно, а теперь прощайте, мне совершенно не до вас». Развернется и уйдет.

– Будем ловить рачков, – вернул Валентину на грешную землю Павел. – Сейчас они такие же сонные, как и вы, так что у нас достаточно шансов сытно позавтракать.

– Каким образом вы собираетесь ловить их?

– Руками. Ну же, просыпайтесь, а то они уплывут, и вы останетесь голодная.

– Не останусь, – процедила Валя, – я даже наловлю больше вас.

– Спорим?

– Нет.

– Боитесь?

– Нет.

– Тогда спорим?

– Нет!

О, она больше не будет попадаться на его уловки. Хватит!

Ловля рачков оказалась занятием непростым: приходилось искать рака, подбираться к нему поближе и быстро выдергивать из воды. Павел совершенно равнодушно относился к тому, что его одежда мокрая и предстоит вновь обрызгать себя с головы до ног. Именно поэтому, а еще благодаря сноровке и ловкости он довольно быстро поймал шесть рачков. Они были меньше тех, что приходилось ранее видеть и есть Валентине, но все же… Шесть рачков – почти свиная отбивная… маленькая. Несколько раз Павел терпел фиаско, но относился к этому легко и от души развлекался. Замучившись закатывать правый рукав, снял рубашку и швырнул на берег. «Выпендривается своими мышцами и мускулами», – с усмешкой решила Валя, хотя тело Павла не было «расчерчено» клеточками и прямоугольниками, как у культуристов. Нет, но он был широкоплеч, крепок и силен… Это раздражало.

Валя же к очередному купанию отнеслась так, как утопленник мог отнестись к стакану воды. Брызги, скользкие камни, коряги – любые минусы положения доводили ее до отчаяния. Упав три раза в ручей, она прокляла все на свете и, поймав тощего рачка, твердо заявила, что больше ей не нужно, она вполне наестся одним. С гордо вздернутым носом, с мокрой челкой, прилипшей ко лбу, с рваной дырой на джинсах она царственно прошествовала на берег.

– Обожаю директоров по туризму, – улыбнулся Павел.

* * *

Она специально опоздала на завтрак. Не торопилась… И еще несколько минут стояла, держась за ручку двери, – не выходила из комнаты. Она стала собой, и в этом была ее сила. Хотелось перешагнуть порог… но страшно… сердце выпрыгивает из груди, и в то же время теперь уже по-настоящему звучит музыка победы! Она его обманула. Уже обманула.

Соня спускалась по ступенькам неторопливо, преподнося себя, как дар и ценность. Она знала: короткое черное платье именно то, что нужно. Оно не отвлекает, подчеркивает сотворенное природой в яркий солнечный день. Волосы, распущенные по плечам, представляли собой тяжелое облако с кудряшками, но не такими мелкими, как у Ксю, а крупнее. Цвет меда, цвет янтаря, цвет карамели. На лице больше не было островков грима и трех слоев светлой пудры. Молодость, свежесть, красота, профессиональный макияж, почти незаметный, но все же… Точеная фигура, плавные движения, уверенный взгляд!

«Вот мы с вами и встретились, многоуважаемый Кирилл Андреевич, и ста лет не прошло». Соня улыбнулась, смело заглянула в потемневшие глаза Комлева и шагнула на следующую ступень.

Он представлял ее по-всякому, мысленно откидывал в сторону скорлупу и бесконечно рисовал разнообразные картины. Да, общие черты понятны, но они все равно заретушированы, и к ним добавлена профессиональная актерская игра. Каждый привычный жест заменен, каждая черточка подправлена, а что-то вообще скрыто, точно задернуто темной шторой. Правда сражала наповал, обжигала и леденила сердце. По ступенькам спускалась необыкновенная, особенная девушка – горькая, запретная, роскошная и непохожая на модель с обложки журнала. Ее внешность не была штампованной и плоской, от нее шел мягкий и в то же время мощный поток энергии. Она улыбалась, лучилась, сверкала, отказывала в помиловании – казнила.

Комлев поймал взгляд Сони и прочитал в ее больших карих глазах вызов. Что ж… «Вот мы и познакомились поближе, Софья Филипповна, маска вам не к лицу».

Кирилл внимательно смотрел на девушку, перехитрившую его, и не прощал ей красоты. Красоты, смеющейся над ним.

– Доброе утро! – выпалила Ксюша, быстренько складывая в голове пазлики случившегося. «Ух ты! Ух ты! Ух ты! Какая же она…» Вот кто поймет этих взрослых? Кто объяснит их тайны? Из гадкого утенка – в белого лебедя, как в сказке! Да, да, да, они не случайно сидели и ждали Софью Филипповну. Не случайно! Ксюша стрельнула глазами в Комлева. Он же знал… знал… Ничего себе история! Но… Ксюша мгновенно взяла себя в руки, цыкнула на все «ух ты!», скачущие мячиками-попрыгунчиками в душе, изобразила на лице абсолютное спокойствие и торжественно произнесла: – Полагаю, пора приступить к завтраку.

– Доброе утро, – улыбнулась Соня, подошла к столу, села и положила на свою тарелку омлет, кусочек хлеба и завиток масла. Она чувствовала себя легко.