К своему ужасу, Кэролайн только сейчас заметила таз, стоявший на полу возле Томаса. Он был примерно на четверть дюйма заполнен кровью. По всей вероятности, мистер Вильямс счел нужным пускать Мэту кровь больше одного раза.

— Если так пойдет дальше, вы его убьете! — в голосе Кэролайн слышалась ярость. Она быстро подошла к кровати Мэта.

— Если он умрет, то от зелья, которое ты ему дала, а не от того, что сделал я. — Еле сдерживая злость, мистер Вильямс резко скривил губы, затем намеренно повернулся к Кэролайн спиной, всячески желая оскорбить и унизить ее.

Кровь Мэта продолжать литься в чашку.

— Даниэль! — В отчаянной мольбе взгляд Кэролайн обратился на того из братьев, кого она знала лучше других. — В подобных случаях предписывается выпустить две унции крови, а Мэт только от рук мистера Вильямса потерял намного больше. Слишком большая кровопотеря неминуемо влечет за собой смерть!

— Как может какая-то девчонка что-то в этом понимать?! — гневно парировал аптекарь, обращаясь к Даниэлю.

Тот озабоченно хмурил лоб. По его лицу было видно, что он не знает, как поступить. Затем, бросив взгляд на Роберта, смотревшего на Кэролайн с нескрываемой неприязнью, и на безжизненное тело Мэта, Даниэль сделал несколько шагов вперед и положил руку на плечо мистера Вильямса, как бы призывая его прекратить кровопускание.

— Ведь уже хватит, правда? Если в организме был яд, он наверняка весь вышел.

— Так вы послушались совета этой… этой женщины и пренебрегли моим? В таком случае, путь будет по-вашему, и за последствия отвечать тоже придется вам. Не вздумайте вызывать меня снова, когда ему станет хуже!

Мистер Вильямс выпрямился, гневно глядя на Даниэля, снявшего руку с его плеча. Но, по крайней мере, аптекарь уже перевязывал рану в том месте, где он вскрыл Мэту вену на запястье, и кровь больше не струилась в чашку. Кэролайн даже не отреагировала на полный злобы взгляд, которым мистер Вильямс одарил ее, когда резкими движениями закинул свои инструменты в сумку.

— Не то чтобы послушались ее совета и пренебрегли вашим, а просто хорошего понемножку. Конечно, кровопускание пошло ему на пользу, но ведь и Мэту нужно кое-что оставить на выздоровление.

Попытка Даниэля смягчить гнев аптекаря мягким юмором потерпела неудачу. Мистер Вильямс, уже стоявший наготове с плотно закрытым чемоданчиком в руках, встретил его слова враждебным взглядом.

— Я хотел бы получить свой гонорар, — холодным и чопорным тоном объявил он.

— Да-да, конечно. — Даниэль удрученно кивнул и проводил мистера Вильямса в коридор.

Кэролайн обошла кровать и, взяв Мэта за запястье руки, не тронутой ножом аптекаря, нащупала пульс. Все это время Роберт стоял рядом с ней, словно готовился в любой момент встать между братом и грозящим ему несчастьем.

— Допустим, Вильямс на девять десятых дурак, но в одном он прав; что ты можешь понимать в искусстве врачевания? — Вопрос Роберта был задан довольно враждебным током, и глаза, встретившие ее взгляд, излучали холод.

— Моя мать была искусной целительницей. Я научилась у нее всему, что знаю.

Кэролайн молча считала удары. Пульс у Мэта был вялым, и она боялась, что потеря крови ослабила его окончательно.

— В таком случае приходится только удивляться, почему твоя сестра не владела этим искусством, — почти с усмешкой произнес Роберт.

Опустив руку Мэта на постель, Кэролайн выпрямилась и в упор взглянула на Роберта. Хотя он был на несколько дюймов ниже Мэта, он все равно был на полголовы выше ее. Его поза выражала враждебность, глаза сузились, в них читалось недоверие. Кэролайн почувствовала, как разгорается ее гнев, однако постаралась не терять над собой контроль.

— Элизабет и я всего лишь сводные сестры. У нас общий отец, но если ее мать была благородного происхождения, то моя — просто цыганкой, которую отец встретил, скитаясь по стране. Она много знала о травах, снадобьях, о том, как их применять для лечения и обучила меня всему, что сама знала. Теперь, когда я вам все это рассказала, разрешите мне применить свои знания, чтобы помочь вашему брату? Или будете стоять здесь и смотреть, как он умирает? — Несмотря на все усилия Кэролайн сохранять спокойствие, в ее словах прозвучала нотка гнева. Девушка твердо смотрела Роберту в глаза, по-прежнему пылавшие ненавистью.

Стоявший позади нее Томас подошел к брату и положил руку ему на плечо. Они обменялись взглядами, затем оба перевели глаза на Кэролайн. Томас был, наверное, на дюйм ниже Роберта и, благодаря своим рыжеватым волосам и светлой коже, казался значительно моложе, почти мальчишкой. Вместе с тем, судя по решительно поднятому подбородку, он был столь же ярым противником вмешательства Кэролайн, как и его брат.

— У нас нет выбора. Поскольку Дан позволил тебе прогнать аптекаря, ничего не остается, кроме как позволить тебе сделать для Мэта то, что в твоих силах. — Голос Томаса был необычно скрипучим. — Но будь уверена: мы станем следить за тобой, и, если с ним что-нибудь случится, мы об этом узнаем.

В этот момент в комнату вошел Даниэль и с первого взгляда оценил ситуацию.

— Стыдитесь, вы оба, — резко сказал он. — Кэролайн не давала вам ни малейшего повода думать о ней плохо.

— Грехи отцов падут на головы сыновей, — парировал Роберт.

— Но о сестрах ничего не говорится, и в любом случае Кэролайн совсем не похожа на Элизабет.

Даниэль высказался почти столь же загадочно, как и Роберт. Одно для Кэролайн становилось совершенно очевидным: по какой-то неизвестной причине братья Мэта не доверяли Элизабет и не любили ее и теперь перенесли эту неприязнь на Кэролайн. Ей очень хотелось расспросить кого-нибудь из них, выяснить, что произошло и из-за чего ее сестра вызывала столь враждебное к себе отношение, но подобные расспросы пришлось отложить.

Мэт зашевелился, и все взоры с надеждой устремились к нему. Однако он не пришел в сознание, и скоро стало ясно, что этого не произойдет.

— Если один из вас посидит с Мэтом и крикнет мне, когда он очнется или же ему станет хуже, я могла бы пойти закончить готовить ужин.

Все трое переглянулись.

— Я останусь, — быстро сказал Даниэль. — Роб, вы бы с Томасом вернулись к работе. Теперь, когда Мэт прикован к постели, мы не можем себе позволить терять время, если хотим успеть с посадкой.

Роберт и Томас все еще колебались, и, судя по их взглядам, Кэролайн без труда догадалась, что их нерешительность связана с ней.

— О, ради всего святого! — потеряв терпение, воскликнула она. — Если уж до такой степени не доверяете мне, я сомневаюсь, что вы станете есть ужин, который я готовлю. Почем вам знать, может, я положила в него яду или наслала на еду порчу с целью превратить вас всех в ослов. Хотя, — добавила она с насмешливой улыбкой, — это едва ли необходимо, не так ли?

После этого мастерского выпада она покинула комнату. Через несколько секунд по топоту ног на лестнице Кэролайн поняла, что Томас и Роберт сделали то же самое.