30-го, в Высокоторжественный день тезоименитства Его Императорского Величества Государя Императора, на крейсере отслужено было благодарственное Господу Богу молебствие, и по окончании его произведен салют 31 выстрел и подняты стеньговые флаги. По вступлении в Скагеррак, имея по горизонту постоянный туман, шел. бросая лот Томпсона.

1 сентября, обогнув мыс Скаген, около 10 ч. вечера подошел к мысу Hirsholm. где принял лоцмана и по его настоянию остался здесь на ночь на якоре. С рассветом продолжал плавание при свежем противном ветре и течении. Около 8 ч. вечера 2 сентября отдал якорь на рейде Копенгагена, совершив переход 863 мили со средней скоростью 9,4 узла. Состояние здоровья офицеров и команды удовлетворительно.

От 18 сентября 1891 г.

Согласно словесному приказанию флаг-капитана Его Величества контр-адмирала Басаргина, 13 сентября около 5 ч. вечера, приняв лоцмана, снялся с якоря на Копенгагенском рейде для следования в Кронштадт Большим Бельтом. Ночь с 13-го на 14-е провел на якоре у маяка Shultz, при входе в Sumso-Belt. и с рассветом продолжил плавание. Погода стояла тихая, но пасмурная. 14 сентября после полдня, выйдя в Балтийское море, у плавучего маяка Гнездер. спустил лоцмана.

15 сентября около 5 ч. утра на меридиане Карлскроны, почти в 600 милях от Кронштадта, случилось повреждение в правой машине. В цилиндре высокого давления выпала из поршня одна из его чугунных пробок, поршень, ударив по ней, разбил ее на несколько мелких кусков, но в месте удара сам получил трещины. Подробное изложение причины и степени повреждений заключаются в рапорте флагманского инженер-механика Линдебека. Дальнейшее плавание с утра 15 сентября до Кронштадта сделано под одной машиной при скорости более 11 узлов. В Балтийском море встретил SW силой от 4 до 5 баллов и небольшую волну.

17 сентября в 8 ч. утра пришел в Кронштадт, совершив переход 910 миль со средней скоростью 11,3 узла. Состояние здоровья офицеров и команды удовлетворительно.

В 70—80 гг. прошлого века электричество на кораблях использовалось в основном для освещения. Для обеспечения корабельных нужд или вращения башен применяли в основном паровые механизмы и гидравлические приспособления. Башенные установки, имевшие орудия калибра 9 и менее дюймов в горизонтальной плоскости наводились, как правило, вручную. Правда, при этом задействовали более 10 человек, которые вращали огромные розмахи в подбашенном отделении.

В то время это было оправданным — паровые машины занимали много места и отнимали от работы главных машин много пара. Не отошли от этого правила и при проектировании в 1882—83 гг. “Адмирала Нахимова”.

Каждая из четырех башен в своем подбашенном отделении имела розмах длиной в три четверти от диаметра барбета. Розмах крепился в специальных упорах, а его вращательное движение, через червячную передачу передавалось на зубчатый погон башни. Так 10-12 человек, прилагая неимоверные усилия, по команде командира башни и обеспечивали ее горизонтальное наведение.

Вертикальное наведение 203-мм орудий также производилось вручную при помощи рукояток. На флоте с этим мирились до тех пор, пока в 1891 г. на “Нахимове” во время одной из стрельб 203-мм орудие произвело выстрел в тот момент, когда люди, как это полагалось им по инструкции, не успели отойти от розмахов. Огромная энергия отдачи повернула башню приблизительно на 1°, но этого вполне хватило, чтобы розмах, сделав пол-оборота, убил одного и ранил нескольких моряков. Если в 70-х годах с таким техническим уровнем можно было бы смириться, то спустя двадцать лет всем стало ясно, что этот способ наведения устарел, а следствием его несовершенства стала гибель и ранение людей.

Проанализировав это происшествие, МТК в июле 1892 г. решил установить на “Нахимове” для вращения башен электромоторы, которые все более и более проявляли себя в других отраслях техники. В каждую башню предполагалось поставить по 2 электромотора суммарной мощностью в 20-25 л.с. Этой мощности вполне хватало на движение башни, а вращение валов в 950 об/мин, через понижающий редуктор, обеспечивало ее плавное наведение. Ручной способ, как резервный, МТК решил оставить.

Для осуществления этого новаторского усовершенствования Морское министерство выделило 20000 руб., и фирме, выигравшей конкурс, предстояло выполнить все работы. В конкурсе приняли участие фирма “Сименс Гальске” — к 10 ноября ею уже был представлен проект, и германская фирма "Шуккерт и К°". Контора (или, говоря современным языком, офис) фирмы "Шуккерт Кº" находилась в Гамбурге, но имела свой филиал в центре Санкт-Петербурга, который располагался на улице Моховой в доме № 17. Филиал имел звучное имя “Контора по устройству электрического освещения”, и руководил ею инженер Б.А. Цейтшель.

"Заказ на крейсер 1 ранга “Адмирал Нахимов” электродвигателей на вращение башенных столов составляют у нас первый опыт применения электричества к артиллерийским установкам", — так говорилось в решении Комитета, принятого им 8 января 1893 г. Чтобы выявить возможности каждой фирмы. Главное управление кораблестроения и снабжения (ГУКиС) 8 марта 1893 г. заключил контракт на установку электромоторов и редукторов — с фирмой “Сименс и Гальске”. а на изготовление и монтаж динамомашин и “проводников” то есть электропроводки, — с фирмой "Шуккерт и К°". Согласно контракту, все предстояло выполнить за срок чуть более одного месяца — к 15 апреля 1893 г.

В мае, когда работы окончили, на “Нахимове” практически на каждом артиллерийском учении производили разносторонние испытания. Но самым серьезным испытанием артиллерийского вооружения, конечно же, является только стрельба.

Во время одной из стрельб, электродвигатели, удивив весь экипаж, успешно проработали более пяти часов. Причем все это время под напряжением находились сразу по три башни. Всего же за период с 1 июля 1893 по 10 февраля 1894 г., то есть в течение более 7 месяцев, электродвигатели проработали в общей сложности 106,5 часов.

Окончательные испытания башенные электроприводы прошли уже во втором дальнем плавании. На переходе из Гибралтара до Картахены 2/14 сентября 1893 г.. при ветре в 6 баллов и волнении в 5 баллов, “Нахимов” встал навстречу волне. Килевая качка корабля составила 2°. При этих условиях все четыре электропривода работали без нареканий, а сами башни вращались легко и плавно.

Затем “Нахимов” стал к волне бортом, и бортовая качка достигла 2,5°, а крен на подветренный борт 1,5°. При этих более сложных условиях поворот башни на 180° делался в течение 46-48 секунд.

Для сравнения башни испытали и вручную. В каждой из них работало по 12 человек. На те же 180° башни могли повернуть только через 11 минут 15 секунд. “К концу работы команда просто выбилась из сил”, — писал об этом командир корабля. Технический прогресс брал свое. Теперь даже людям, далеким от новаторских идей, которые несло с собой развитие электротехники, стало ясно, что в будущем судостроение будет тесно связано с этой отраслью промышленности. На “Нахимове” ответственным за всю электротехнику стал лейтенант Василий Колокольцов.