— Но ты их четко уделал, да, — с уважением сказал Бетон. — Как сумел?

— Бетон, ну вопросы у тебя… — вздохнул я.

Вообще это косяк, о таком у своих не интересуются вслух. Почему? Ну а вдруг ты с подслушкой, например? Тут запись на суде засчитывается, эдак он от меня желает полное признание получить, может быть.

— Блин… — он развел руками, — извиняй, попутал. Просто реально… ну ты понял.

Да, это я тоже понял, все верно. Я, может быть, всего один на весь городской криминал, который специальную подготовку имеет, причем серьезную подготовку. Вот ее я на самом деле от прототипа не унаследовал. Знания его у меня есть, а умений тех нет, свои у меня все же куда как поскромней.

— Ладно, проехали.

— Но тебе по-любому оглядываться теперь, «чехи» это запомнят. У них понятия свои, кто там прав или чего — им все мимо.

И тут он тоже прав. Славянские группировки в отношениях между собой руководствуются «понятиями». Если кто-то был убит, но при этом «не прав», то претензий к убившему особо нет. Больше в теории, но и на практике иногда работает. Муслимка такие понятия не разделяет. Прав свой или нет, но они за него стараются мстить. Там и структура совсем другая, родственно-земляческая, а старшие старшими становятся не на одном авторитете, а по куда более сложной системе. И опять же важно, кто жертвы и кем приходятся тому же Вахе. «Телефонист», которого я свалил первым, и которого Ваха назвал Исой, как мне кажется, был кем-то не чужим ему.

И еще момент: то, что там планировался какой-то кидняк с участием Штопора — никаких сомнений нет. А вот планировался он как «левак» или с согласия Вахи? Вот вопрос. Вахе оно зачем? Сумма не маленькая, но не такая уж и большая, не уверен, что стоит того, чтобы идти на конфликт с «коптевскими». Скорей все же нет, это инициатива тех троих орлов, которых я застрелил. И Штопора. Штопора еще прояснять надо.

Что обычно Муслимку останавливает в ее притязаниях? Голая сила. Прут буром ровно до тех пор, пока не понимают, что потери могут пересилить выгоду. Тогда обиды забываются и все до времени успокаивается. Были и раньше с ней конфликты, будут и еще, тут сомнений никаких. Поэтому события из всего никто не делает, это образ жизни. Может даже лучше, что так как сейчас, потому что Ваха максимум чеченцев подтянуть сможет, остальные точно в проблемы не полезут.

— Оно понятно, что так, буду оглядываться.

— Это ты для маскировки тачку берешь, что ли? — осенило Бетона.

— В основном. Ну и для охоты тоже.

— А чё, нормальная идея, — одобрил он.

Колян вернулся с ключами, передал мне, сам полез на пассажирское сиденье. Бетон с нами кататься не стал, сослался на дела. Ну а я нарезал пару кругов возле рынка и вообще по району. «Нива» как «нива», была у меня когда-то подобная, хоть и не очень похожая внешне, и еще у той раздатка гудела так, что далеко ехать — оглохнуть можно, голова болела. У этой тоже гудит, но как-то тише. И интерьер сильно отличается. Продавец уверял, что машина честная и пробег настоящий, и тут я был склонен ему верить, потому что предупреждение Бетона он принял вроде как всерьез. Так что по возвращении на рынок я сказал, что машину беру и мы направились в комиссионку, оформлять. А еще через тридцать минут я с двумя комплектами ключей и временной регистрацией в кармане вышел оттуда, сел в машину и выехал за ворота рынка, отдав выписанный пропуск смурному охраннику в будке.

Что теперь? На дачу поздновато ехать, на завтра ее перенесу. В Гадюжник заехать — это уже вечер. Даже за продуктами не нужно, всего еще полно в холодильнике. Прокатиться на Муслимку? В «картотеке» вроде как полное ее описание имеется, но есть тонкость — это чужое воспоминание, не мое, поэтому оперировать им трудно, как-то с напряжением получается, даже голова снова болеть начинает. Надо все же своими глазами видеть.

Сначала к рынку, затем гляну на ресторан «Баку», потом попробую по району прокатиться, а может, и в поселок заеду, видно будет. Рекогносцировку проведу, а заодно подумаю над тем, как я дошел до жизни такой. Какой? Да вот такой, как эта, когда лезу в совершенно чужие для меня разборки. Нет, понятно, что сам виноват, может и не следовало стрелять тех троих, лучше было бы тихо пересидеть в подвале, но… что выросло, то выросло, тут уже ничего не изменишь.

Так сам вопрос совсем в другом: мне точно надо плыть по этому течению? Меня ведь просто завалить могут. Или я могу сесть. Или что еще. Как это поможет встретить здесь Настю? А вот никак. Если бы вопрос был только в этом, то я бы… если дача жилая, то спрятался бы там, навещая «дверь», а денег на жизнь мне надолго хватит, но потом-то что? Вот что?! Твою же бога душу мать! Ну вот как так угораздило влипнуть?

В другой город потом? А в какой? Куда? Как там в других городах в этой действительности? Мой прототип не бог весть сколько и ездил по стране. По службе бывал в таких местах, в какие нормальные люди не ездят, летом катался в Геленджик, да и все. Некуда здесь особо ездить жителям федеральных городов, везде одно и то же. За город катаются, на шашлыки, дачи строят, на пляже на Волге время проводят, да и все.

Кстати, перебирая эту самую «картотеку»… братва из разных городов тут контакты не поддерживает практически, это не наши девяностые. Здесь вообще области обособлено живут, потому как незачем среднему человеку ехать отсюда куда-то еще, везде все одинаково. Торговцы-оптовики еще как-то катаются, командировочные и прочие, но… такое впечатление, что власть намеренно не поощряет лишние поездки, живи где живешь. Вроде и не запрещено ничего, и при этом как-то все так устроено, что и ехать никуда не захочешь, если в командировку не пошлют.

Ближе к Центральному рынку район заметно «потемнел». Пусть «трудолюбивых мигрантов» не так много в этой действительности, но зато они живут более скученно, по факту образуют гетто. Гетто и начинается понемногу от рынка и к югу города. Старый район, тоже сплошь панельки, снимать и покупать дешево. Даже те, кто поднялся над земляками, живут все равно здесь. Устраивают «роскошные» ремонты как они им видятся в этих самых старых многоэтажках, прикупают соседние квартиры и объединяют, главное — среди своих, на своей территории. Местный ОВД с ними в полном финансовом контакте, место хлебное, так что именно его «геттовость» им и полезна, всегда известно, с кого спрашивать.

Город вообще чистотой не блещет, но район вокруг рынка какой-то особенно обшарпанный. Киоски и палатки аж налезают друг на друга, асфальт разбит, грязные осенние лужи повсюду окончательно довершают пейзаж. Темноволосые люди в дешевой одежде, сидящие кучками на корточках, старенькие «москвичи» и «лады», перегруженные товаром так, что брюхом дорогу цепляют, запах шашлыка и шаурмы, жарящихся где-то здесь. Стоянка перед рынком небольшая, так что машины еще и ко всем тротуарам приткнуты как попало. Люди с сумками на рынок и обратно, базарный день и тут.

Слева от входа участок площади переносными барьерами отгорожен, там тоже стоянка, но явно для местных боссов. Машины дороже и новей, все больше «пацанских» марок, у барьеров охранник топчется. Стоянка насквозь нелегальная, но стоящие на противоположной стороне площади возле своей «волги» гаишники ее в упор не видят. И не увидят, я думаю.