– И куда же они потом делись? Я вроде тоже человек не слишком далёкий что от магии, что от флота, но почему-то ни разу ни про какие «Щуки» не слышал. Может, байка какая. Про Воздушного Змея летуны тоже порой сказки рассказывают, а потом сами же и смеются, как протрезвеют, – Усольцев, чуть заметно подмигнув Олегу, комично развёл руки в стороны. Явно он так купца на дополнительную информацию раскручивает.

– Ну, Змея я сам не видел. Странное, да, случалось. То приборы все разом взбунтуются, при ясном-то небе, то иллюзия оптическая возникнет и кажется, что ты вниз пикируешь, а то на километровой высоте скрип по гондоле пойдёт, словно ты об землю брюхом приложился. А «Щуки»… Был когда-то такой город, Северодвинск. После войны он неплохо сохранился. Сохранился и завод, где раньше подводные лодки в титановых корпусах производили, и учёные, что при заводе были, тоже выжили. Пытались соседи иноземные поморов под себя подгрести. Лет десять десанты высаживали. То в Мурманск, то в Архангельск. Сначала флот с ними боролся, и местные помогали. Потом кто-то до дирижаблей додумался. Моряки к тому времени всё больше на берег перешли. Корабли-то не вечные у них оказались. Они и стали первыми пилотами «Щук». Крепко тогда морячки в небе порезвились. А после того, как очередной крупный английский десант дирижабли весь на дно отправили, прилетел им подарочек из города Эдинбурга. Нашли англы где-то сохранившиеся ракеты. Не стало Северодвинска, да и Архангельск серьёзно пострадал. Все выжившие «Щуки» тогда в ту Англию улетели. Знали, что на смерть идут. Обратно только два транспортника вернулось, что боеприпасы доставляли. «Щуки» все погибли. Говорят, пять самых крупных городов вдребезги разнесли. Сильно хотели англы показать, кто у них в регионе главный, да просчитались. Трёх недель не прошло, как вернули им моряки подарок. По слухам, в сохранившуюся экспериментальную автоматическую подлодку что-то с Новой Земли загрузили, и к англам в гости отправили. Говорят, самый сильный взрыв за всю войну именно там произошёл. Англию пополам раскололо и двухсотметровой волной накрыло. Заодно и все их соседи флотов и портов морских лишились. Надолго в том регионе всё притихло. А потом и княжества наши на полуострове появились. Шведское, Финское да Норвежское. Конструкция «Щук» была утеряна. Сначала северодвинцы, по старой памяти, всё засекретили. Потом чертежи и их учёных ракетами накрыло. На месте Северодвинска сейчас озеро плещется. Остались только транспортники из всей бывшей продукции северодвинских верфей. С них-то и копировали первые дирижабли. Понимали предки, что есть огромная разница между боевой «Щукой» и транспортником-тяжеловозом, но так и не смогли докопаться до сути. Северодвинск, почитай, весь под воду ушёл, а Архангельск радиацией ещё лет сто фонил. Так что знания по «Щукам» с тех пор в утерянных числятся… Или числились? – купец адресовал свой вопрос техномагу. Куда только за время рассказа у него делся благостный облик добродушного купчины. Орёл, чистый орёл. Такому в самый раз, вцепившись в штурвал, вести боевой корабль на битву сквозь разрывы снарядов.

– Олег Игоревич, откуда? – прокашлявшись, спросил у парня Усольцев.

– Кристаллы мне по наследству достались. Наши, родовые. Я ещё сильно удивился, что в них ни заголовков нет, ни описания к ним не приложено. И так и сяк пытался понять, что же я выучил, но ничего не откликалось. Думал, повреждённые попались. Они старые были, с трещинками еле заметными, а после изучения так совсем плохие стали. Словно паутиной изнутри покрылись.

– Кристаллы без описаний? – с сомнением протянул Игорь Семёнович. Капитан-технику в своё время немало пришлось выучить всякого. В армию он попал с хорошими теоретическими знаниями, но об армейских схемах и стандартах имел лишь общее представление. Первые месяцы военной службы техномаг до сих пор вспоминает с дрожью. Сколько кристаллов ему тогда пришлось заучивать, чтобы практику армейскую подтянуть. Думал, что мозг не выдержит и расплавится, а глаза на всю жизнь красными останутся. Однако что в университете, что в армии, все кристаллы идут чётко по ранжиру и с понятным любому описанием содержимого.

– Слышал я про такое диво, – ответил купец вместо задумавшегося Олега, – Был когда-то в столице один занятный аукцион. Самые дорогие сделки с него иногда в «Купеческом Вестнике» публиковали. Обычно это или артефакты какие-то выходили, или Кристаллы Изначальных. Вот они-то как раз и шли без описаний. Помню, я сильно тогда заинтересовался, как же можно безумные деньжищи тратить неизвестно на что. А ну как купишь старинный Кристалл, целое состояние за него выложишь, а там пшик. Оказывается, частенько такое бывало. Мне сынок князя Бартенева, вместе с которым я на пилота учился, потом подробно всё рассказал. Дядя у него в молодости уйму денег понапрасну профукал. Ему всё больше Кристаллы с какими-то цифирами да кракозябрами доставались. Говорит, Древние такие знаки на своих вычислителях пользовали. Дошли до меня слухи, что это программы какие-то. Изначальные, когда Кристаллы открыли, описаниями не озадачивались. Им Знания тогда побыстрее сохранить требовалось. Сами понимаете, какая в те времена смертность была, особенно среди учёных в возрасте. Торопились. Не до описаний им было.

Говоря про Изначальных, собеседники отлично понимали друг друга. Так было принято называть первое послевоенное поколение Одарённых, переживших войну. Обладая утерянными ныне Знаниями, и получив магические способности, Изначальные ещё при своей жизни достигли фантастических успехов. Следующим поколениям магов пришлось с завистью смотреть на недосягаемую высоту задранной ими планки, и прикладывая все силы, сохранять хотя бы те сведения, что им были переданы. Лучше всего с сохранением наследия Изначальных справились те семьи, что сохранили преемственность передачи Знаний. Кусочки разнообразных умений, технологий, науки оседали в клановых хранилищах, дожидаясь новых наследников. Тех, кто сможет понять и реализовать полученное богатство.

– Бартенев… Это не тот ли, что лавки овощные пооткрывал чуть ли не во всех городах? В столице так и вовсе их не один десяток наберётся, – припомнил техномаг яркие вывески самых дорогих овощных лавок столицы.

– Он самый. Дядюшка это моего знакомца. Достался ему среди прочих Кристалл с гидропонкой какой-то, чтобы, значит, овощи и ягоды там разные можно было выращивать быстро и на чистом грунте. Продукты он тогда отменного качества и без всякой послевоенной заразы выращивать научился. На них и поднялся. Крепко разбогател, говорят.

– Гидропоникой, – машинально поправил купца Олег, и замер под изучающими взглядами собеседников. В кабинете повисла тяжёлая тишина. Неловкое молчание прервал купец.

– Так-так-так… Верно говоришь, гидропоника те знания звались. Как ты меня поправил, так и вспомнил я правильное название-то. Интересно получается, откуда же ты это слово знаешь. Бартенев-то иностранное слово на «быстророст» сразу тогда поменял. Не в чести в те времена иностранщина-то была, – Киякин сердито крякнув, покрутил головой, вылезая из тугого воротника сорочки, а вот капитан-техник, прикрыв глаза и мечтательно улыбаясь, словно мальчишка раскачивался на задних ножках стула. Он-то как раз только что получил подтверждение своим невысказанным догадкам. Есть у боярина Знания, и не абы какие. От Изначальных полученные.