Зазвонил телефон: два коротких звонка — вызов снизу. Беря трубку, она знала, что это привратник с сообщением о прибытии Мими. «Что я за дурочка!» — подумала она, спрыгивая с кровати. Гостиничные хоромы были усеяны ее миланскими трофеями: платьями, туфлями, сумочками, перчатками. Селден молодчина: оплатил, причем с радостью, все ее прихоти. Конечно, как все мужчины, он негодовал из-за цен, качал головой при виде изделия без рукавов и спины, сложенного в квадратик толщиной в четверть дюйма («Пятьсот долларов за тряпочку, которая не прикроет попку младенцу?»), но Джейни видела по блеску в его глазах, что ему нравится наряжать молодую красавицу жену. А ей доставляло удовольствие дарить ему эту радость…

Только бы он хотя бы изредка оставлял ее в покое, думала она, роясь в чемодане в поисках той самой «тряпочки». Он от нее не отставал, наблюдал за ней, как будто ему было крайне важно, что она сделает в следующую минуту. Взять хотя бы это утро. Она сделала ему минет (в этом ему было легче легкого угодить), потом они сидели за столом, пили кофе и читали газеты. Внезапна он поставил чашку, и она, застыв с газетой в руках, поняла, что он смотрит на ее пальцы. Она поймала его взгляд и ответила недовольным прищуром, он смущенно хмыкнул и улыбнулся своей идиотской улыбкой, всегда вызывавшей у нее отчаяние и тошноту. Как научить его улыбаться по-другому?

— Как красивы твои руки, когда ты переворачиваешь страницу! — И он потянулся, чтобы стиснуть ей ладонь, нагнул голову, посмотрел на нее, разжал одну руку, чтобы выпустить ее ладонь, как птичку, и поцеловал ее.

Что она могла сделать? Ей не хотелось его расстраивать, но в уголках ее глаз уже стояли слезы отчаяния.

— Селден! — выдохнула она. — Мне надо заняться ногтями.

Раздался звонок в дверь, и она побежала открывать.

— Привет, замужняя дама! — приветствовала ее Мими. — Я счастлива снова тебя видеть!

— Это чудесно! — подхватила Джейни, принимая поцелуй Мими и чмокая ее в ответ. Раздражение улетучилось, стоило ей подумать: «Теперь я равна тебе, Мими». Вслух она произнесла:

— Заходи. Только здесь страшный беспорядок. Мы возвратились вечером, и горничные еще не успели прибраться.

— Не торопись, — сказала Мими, входя в гостиную. — Без меня все равно не посмеют начать: знают, как много я покупаю у «Оскара». Вот забавно: вы с Селденом живете здесь как супруги! Ты знаешь, что отель «Лоуэлл» — место, где селятся мужчины, разведясь с женами?

— Знаю. — Джейни доводилось наведываться в «Лоуэлл» имен но по этой причине.

Они с Мими обменялись веселыми понимающими взглядами. Их связывала не настоящая старая дружба, но кое-что почти такое же сильное — взаимная приязнь двух красивых женщин со сходным жизненным опытом.

Через несколько минут они оживленно щебетали уже за спиной у рикши, торопившегося по Пятой авеню к Сорок второй улице, где под большими белыми навесами, похожими на цирк шапито, вот-вот должен был начаться показ мод. При их приближении многие повернули головы. От сознания, что они замечены, подруги затрещали еще оживленнее. У входа их ждала стайка фотографов с камерами на изготовку.

— Теперь держи ухо востро, — предупредил один.

— Кто такие?

Джейни Уилкокс, модель «Тайны Виктории». Мими Килрой, светская дамочка, — прошипел кто-то.

Шикарные штучки!

— Да, но уже успевшие надоесть.

Стареющие, но шикарные… Джейни, Мими! Сюда! Как замужняя жизнь, Джейни?

— Покажите нам обручальное кольцо! — попросил кто-то.

— Кольцо! Кольцо!

Джейни вытянула левую руку. Мими обняла ее за талию и притянула к себе.

— Ну, как Селден? — спросила она. — Ты безумно влюблена?

— В самолете, на обратном пути, он сказал ужасно милую вещь, — отозвалась Джейни. — Взял меня за руку и пообещал совершенно серьезно: «Джейни, мы подчиним себе Нью-Йорк». Обе лучезарно улыбнулись в объективы.

Через три дня, утром в четверг, Патти Уилкокс встала и поплелась в ванную. У нее начались месячные.

Проклятие, думала она. Хотя чего еще было ждать? Диггер почти все лето провел в разъездах, за последние две недели они увиделись лишь один раз, но она почему-то питала глупую надежду, что забеременела. Ей было всего двадцать восемь лет, они пытались уже год, и ее мучили подозрения, что с ней что-то не в порядке, иначе она бы уже ждала ребенка. Ведь все остальное в ее жизни происходило по плану, она старалась все делать правильно.

Беря тампон, Патти вспомнила про щенка. В последнее появление Диггера дома она сказала:

— Знаешь, если я не забеременею в следующем месяце, надо будет завести щенка. Даже если забеременею, мы его заведем. Назовем Трисквит. Малютка Трисквит — правда, здорово?

Он закивал. Его рот был набит пиццей.

— Трисквит? Мне нравится!

— Это будет небольшая собачка, — продолжала она, стоя с Диггером рядом и гладя его по голове. Он запрокинул голову, и она увидела его удивительные зеленые глаза. — Но она должна быть личностью. Пусть не возражает, когда мы ее нарядим и по ведем на парад в День всех святых.

Муж обнял ее за шею и посадил себе на колени. Они принялись целоваться, как подростки. Через пару минут она сказала:

— Какой ты буйный!

— Знаю, — отозвался он. — Наверное, я забыл повзрослеть. Они переглянулись и дружно рассмеялись. Это была одна из их любимых шуток. Родилась она в их третье свидание, когда Диггер, явившись к Патти домой, набросился на нее и не отпускал по меньшей мере час. Тогда, два года назад, они поняли, что их отношения станут очень серьезными.

— Значит, идея о собаке тебе понравилась, — сказала она.

— Понравилась, — подтвердил он и потерся щекой о ее щеку. — Я так тебя люблю!

— Я тоже тебя очень люблю, — сказала она. — Если с тобой что-нибудь случится, мне придется умереть и отправиться в рай, чтобы снова тебя найти.

— Откуда ты знаешь, что я попаду в рай? — спросил он.

— Попадешь, я знаю!

Вот и настал день приобрести собаку, решила Патти, натягивая трусики. Этого надо было ожидать. В последнее время она чувствовала себя совершенно незначительной, хотела что-то сделать, но боялась, что мир ее отторгнет, к тому же толком не знала, за что взяться.

Она натянула облегающие бедра брючки и футболку, заказанную по каталогу «Аберкромби энд Фитч». Она отдавала предпочтение одежде такого рода — демократичной униформе своего поколения, доступной практически любому. Спустившись вниз в лифте, Патти миновала холл и кивнула Кенни, человечку с перепачканными типографской краской пальцами. Кении торговал в газетном киоске и всегда улыбался при виде Диггера, потому что тот всегда покупал у него пачку сигарет, хотя почти не курил, просто ему нравилось делать знакомому приятное.