Спустя год после первой травмы головы Люкас получил вторую. Брат случайно ткнул ему ножом в левый глаз, и Люкас много месяцев мог видеть лишь тени предметов да призраки. Было повреждено и периферическое зрение, и теперь для того, чтобы увидеть, что находится слева, ему приходилось отходить в сторону. В конце концов Генри вернулся в школу, где учительница, проявившая к нему столько доброты, купила ребенку специальные учебники с крупными буквами, чтобы он мог продолжать учиться читать. Однако и эти скромные усилия пришлось оставить, после того как другая учительница, желая наказать какого-то ученика, неосторожно ударила Люкаса в глаз. Он потерял поврежденный глаз насовсем и стал носить стеклянный протез.

Как признается Люкас, подростком он занимался сексом со своим сводным братом и с животными, которым они вдвоем перерезали глотки, после чего занимались скотоложеством. Генри часто ловил мелких зверюшек и для развлечения заживо сдирал с них шкуру. Он крал еду и деньги. Люкас вспоминает: «Я начал воровать, наверное, сразу же, как только научился быстро убегать, потому что не хотел оставаться дома. Я думал, если научусь воровать, я смогу сбежать из дома и прожить один».

Он утверждает, что совершил первое убийство в пятнадцать лет: схватил на автобусной остановке семнадцатилетнюю девушку, оттащил на набережную и попытался изнасиловать. Она вырывалась и кричала, и Люкас принялся душить ее. Через тридцать три года он говорит: «Я не хотел убивать, не знаю, что на меня нашло, может, я боялся, что меня кто-нибудь поймает, или что еще. Это убийство было для меня первым, самым тяжелым, его было очень непросто пережить… Иногда я бродил по улицам целый день и всякий раз, когда оглядывался, видел у себя за спиной полицейского. И тогда я стал все время осматриваться и таиться. Куда бы я ни шел, мне приходилось остерегаться полиции и бояться, что полицейские меня остановят и заберут. Но обо мне и не вспомнили».

В том же году Люкаса впервые задержали за взлом замка и проникновение в чужой дом. Его отправили в колонию для несовершеннолетних. Так сформировалась модель, которой он будет следовать всю жизнь, которая тянулась от тюрьмы штата к тюрьме округа и, наконец, к отделению для смертников в Хантсвилле в Техасе. Он был освобожден спустя двенадцать месяцев, как указано в тюремном отчете, «за хорошую адаптацию». Через год после освобождения его снова арестовали за попытку грабежа со взломом и на этот раз приговорили к четырем годам лишения свободы в тюрьме штата Виргиния. Бежав из заключения в 1956 году, он вместе с напарником совершил серию угонов автомобилей, продвигаясь от Виргинии до Мичигана. В том же году Люкас был арестован по обвинению федерального суда, на этот раз за перевозку украденного имущества через границы штатов, и отправлен в федеральную тюрьму штата Огайо. Позднее его перевели в Мичиган отбыть срок, увеличенный за побег. Окончательно освободившись в 1959 году, Люкас остался в Мичигане, где жила его сестра. Там месяц спустя он и нанес смертельный удар своей матери. Сбежав с места преступления, убийца оставил женщину на полу истекать кровью. Когда через четырнадцать часов сестра Генри Ли Люкаса нашла Виолу и отвезла в больницу, было слишком поздно. Она умерла от осложнений, возникших в результате ранения, нанесенного сыном. Генри Ли Люкас был осужден к сорока годам лишения свободы за убийство второй степени. В тюрьме штата Мичиган, а затем в психиатрической больнице, в Айонии, куда его перевели по рекомендации тюремных врачей, Люкасу был поставлен диагноз: психопатия, садизм, сексуальные отклонения. Однако он охотно вступал в контакт и рассказывал врачам, что иногда слышит голоса, которые приказывают ему «делать плохие дела». Время от времени он испытывал ощущение, будто парит в воздухе, и заявлял, что сожалеет о совершенных убийствах и изнасилованиях. В отчетах врачей Генри Ли Люкас описывается как личность, негативно относящаяся к самому себе. Он был одержим комплексом неполноценности и страдал «значительным недостатком уверенности в себе, силы воли, общей воли к жизни». Кроме того, у него наблюдались признаки «одержимости мыслями о сексуальной импотенции, это являлось одной из форм отражения его заниженной самооценки».

Во время пребывания в тюрьме штата Мичиган Генри Ли Люкас, которого еще в 1961 году тюремные врачи считали шизофреником, человек, настолько замученный собственной матерью, что в конце концов у него стала появляться сексуальная потенция лишь после смерти жертвы, совершил несколько попыток самоубийства. Сначала разрезал себе бритвой живот. Когда умереть не получилось, попытался вскрыть вены. По утверждению Люкаса, находясь в 1961 году в мичиганской тюрьме, он стал слышать голос матери, буквально сжигающий его изнутри. «Я все время слышал, как она разговаривает со мной, приказывает делать разные вещи. Я не мог это выполнить. Один голос говорил мне, чтобы я совершил самоубийство, а я не хотел. Другой приказывал не делать того, что мне велят. Именно то, что я не делал, чего мне велели, и довело меня до больницы». По словам Люкаса, в мичиганской тюрьме он превратился в другого человека. Если раньше преступник убивал только во время вспышек гнева, теперь он вознамерится во что бы то ни стало лишить жизни как можно больше людей. Он был полон ненависти, истерзан голосом матери, эхом, разносящимся у него в голове.

Из-за неоднократных попыток самоубийства и отказа подчиняться тюремным правилам его перевели в больницу в Айонии, где продержали почти пять лет. Когда он вернулся в тюрьму, галлюцинации продолжились. Люкасу разрешили пользоваться тюремным архивом, и он принялся изучать дела других заключенных, погружаясь в детали чужих злодеяний.

Он изучал методы расследования преступлений и разработки отдельных версий, используемые полицией. И понял: чтобы найти преступников, полиция отталкивается от их ошибок. Люкас настолько вжился в этот материал, что после освобождения ему стало гораздо проще совершать преступления и ускользать от властей. Благодаря новым знаниям он научился прогнозировать следующий ход полиции. Согласно его собственному признанию, он стал профессионалом. «Я постиг каждый шаг надзора за соблюдением закона, я это изучил. После того как я выписался из больницы, меня пустили в архив. И я читал каждое дело, которое туда попадало, изучал его и видел, отчего люди попадают в тюрьму».

В 1970 году Люкас получил рекомендацию для освобождения под честное слово, хотя предупреждал тюремные власти и психолога, что, если его выпустят, он снова будет убивать. Он говорил, что болен, что слышит голоса умерших, а некие силы, подталкивавшие его к покушениям на самоубийство, пока он сидел за решеткой, будут заставлять его убивать, если он окажется на свободе. Однако в 1970 году тюрьма штата Мичиган оказалась переполнена. Совет по освобождению под честное слово постановил освободить Генри, хотя он сам заявлял, что не переменился. Спустя много лет в техасской тюрьме Люкас заметил: «Я знал, что буду это делать. Я даже говорил им, что буду это делать! Говорил надзирателю, психологу – всем. Когда они пришли, чтобы выпустить меня под честное слово, я сказал: «Я не готов уходить. Я не уйду». А они ответили: «Уйдешь, раз тебя надо вышвырнуть». Меня выкинули из тюрьмы, потому что она была переполнена. А я пообещал: «Я оставлю вам подарок на пороге». Я и сделал им подарок. Немножко подальше от тюрьмы, на дороге. Но они это так и не поняли». Свою первую жертву Люкас нашел в Джексоне, всего в нескольких милях от мичиганской тюрьмы. Убив ее, он оставил тело неподалеку от тюремных ворот. Дело оставалось нераскрытым до признания, сделанного им в штате Техас.