Саймон вздохнул.

– Помогите мне внести его в дом.

Трое мужчин подняли Люка и понесли. Это было не так уж просто, так как в телосложении Люк не уступал старшему брату. Неловко ступая, они перенесли его через дверной проем и дотащили до гостиной, где уложили на диван, обитый голубым шелком. После этого все отступили назад, вытирая пот и глядя на Люка сверху вниз. Тот не шевелился, лишь ритмично дышал.

Саймон потер уставшие от недосыпания глаза. Он не имел представления, что произошло с братом. Был он мертвецки пьян или случилось что-то похуже… предстояло это выяснить.

– Разбудите кто-нибудь мисс Осборн, – велел он Тремейну.

Из всех людей, находящихся сейчас в его лондонском доме, Сара чаще всех помогала миссис Хоуп и, следовательно, переняла некоторые знания.

– Да, сэр, – ответил лакей и быстро удалился.

Саймон отпустил Роберта Джонстона. Ему не хотелось, чтобы этот конюх видел Сару полуодетой.

Когда все слуги ушли, герцог взглянул на лежащего брата.

– Черт тебя побери, Люк, – пробормотал он и сел тут же на диване, положив ногу на ногу. Он мог только ждать, когда придет Сара или когда очнется Люк.

Неудивительно, что Сара прибежала раньше. Она очень спешила, поэтому ее волосы были очень мило растрепаны, а щеки пылали, пока она на ходу возилась с завязками своего пеньюара. Сара взглянула на Люка, и ее плечи опустились.

– Ох! – воскликнула она, останавливаясь рядом с диваном, затем перевела взгляд с неподвижно лежащего Люка на помятое измученное лицо Саймона. – С вами все в порядке? – спросила она мягко.

– Нет… То есть да… Я просто…

Вот проклятье, Саймон уже чувствовал себя в тысячу раз лучше только потому, что Сара появилась в комнате. Саймон сделал беспомощный жест, указывая на брата.

– Как он сюда попал?

– Роберт Джонстон нашел его у служебного входа.

Она опустилась на колени, пощупала пульс Люка и проверила его зрачки. Затем положила ладони на его щеки.

– Ты можешь сказать мне, что с ним? Он пьян?

– Я думаю, да.

– Вот идиот! – выругался Саймон.

– Он очень холодный. Неизвестно, сколько он пролежал на улице. Нам нужно как-то согреть его.

С помощью Тремейна и пары служанок, разбуженных Сарой, они предприняли все, дабы согреть Люка. Постепенно его пульс пришел в норму и кожа потеплела. Сара вновь внимательно посмотрела на Саймона.

– Вы, должно быть, очень измотаны, ваша светлость. Неплохо было бы вам еще поспать.

– Так же, как и тебе, – заметил он.

Сара улыбнулась ему уголками губ.

– Хорошо. Я пойду сейчас спать, но только если вы пообещаете, что тоже хоть немного еще отдохнете.

Саймон кивнул, затем приказал одной из служанок немедленно сообщить ему, как только брат очнется, и они бок о бок устало поплелись вверх по лестнице.

Сара шла совсем рядом с Саймоном и украдкой бросала на него тревожные взгляды. Он выглядел совершенно разбитым. Как будто с появлением пьяного брата ему на плечи рухнул весь мир.

Сначала они подошли к дверям спальни герцога. Комната Сары была в конце коридора. Она никогда прежде не поднималась наверх с Саймоном. Когда он взялся за дверную ручку, оба вдруг остановились в нерешительности.

Сара не сводила глаз с лица Саймона, вглядываясь в его внимательные зеленые глаза, и сострадание переполняло ее. Сострадание… и необъяснимое желание, от которого трепетало сердце.

– Можно мне войти? – прошептала она. – Я хочу вам кое-что сказать.

Он сжал губы и оглянулся. Тускло освещенный коридор был пуст. В этот столь ранний час все домочадцы еще спали. Убедившись, что никого нет, Саймон коротко кивнул и открыл дверь.

Сара проскользнула в комнату. Герцог последовал за ней, закрыл дверь и, прежде чем обернуться к ней, повернул ключ в замке.

Она никогда раньше не была в его спальне. Эта комната оказалась гораздо больше, чем у нее, с мраморным камином напротив кровати и двумя дверями по бокам. Одна из дверей, вероятно, вела в гардеробную, а вторая в спальню, предназначенную для жены герцога. Если верить слухам, то в скором времени эта спальня обретет свою хозяйку. Смятая постель, из которой Саймона неожиданно подняли, была довольно простой: темное шелковое одеяло и подушки такой же расцветки. Сара оторвала взгляд от кровати и посмотрела на герцога.

Тоска, зависть, ревность – эти эмоции обуревали ее в течение вчерашнего ужина в доме Стенли. Она сидела за дальним концом стола среди нетитулованных гостей и смотрела, как Саймон и Джорджина Стенли смеялись и разговаривали. Ее сердце сжималось и болело. Каждая улыбка, подаренная Саймоном этой юной леди, служила для Сары очередным напоминанием о пропасти, которая отделяла его от нее.

Сара хотела, чтобы Саймон улыбался ей, никого не стесняясь. Чтобы только она сопровождала его на все эти званые обеды и ужины. Чтобы он гордо вел ее в центр бального зала на глазах у сотен зевак.

Однако общество считало, что дочь садовника недостойна всего этого. Это несправедливо! Сара заслуживала Саймона больше, чем любая леди, родившаяся в знатной семье.

Эта опасная и наглая часть ее натуры жила своей собственной жизнью. Появлялась когда хотела, и Сара не всегда могла уследить за ней.

Она крепко зажмурила глаза и обхватила себя руками.

Вчера вечером, когда джентльмены остались в столовой выпить портвейна, дамы перешли в гостиную. Главной темой всех разговоров был слух о том, что Саймон решил, наконец, расстаться с холостяцкой жизнью. Что уже в этом сезоне он намерен найти себе молодую леди и осчастливить ее, сделав герцогиней.

Позже, лежа в постели в предутренние часы, Сара призналась сама себе, что это неизбежно. Однажды Саймон выберет себе невесту, и Саре больше не останется ничего. Он никогда не предаст и не обманет жену. И она не хотела, чтобы он это делал.

Сара понимала, что Саймон не мог постоянно нарушать те границы, которые проложило между ними общество. Их встречи на скамейке в Айронвуд-Парке, их три поцелуя были лишь редкими исключениями из правила, изменить которое не мог никто.

Еще она понимала, что у них остается совсем мало времени. Если не взять все под контроль сейчас, не попытаться использовать свой шанс, то Саймон женится, и Сара потеряет его навсегда.

Она взглянула ему в лицо и тихо сказала:

– Позвольте мне провести эту ночь с вами, ваша светлость.

На какое-то время Саймон, казалось, окаменел, затем медленно покачал головой. После того как он увидел своего брата, лежавшего без сознания, его глаза были полны уныния и безнадежности. Однако, услышав предложение Сары, в них промелькнула искра жизни.

– Ты не понимаешь, что говоришь.