пальцы смотрит на развлечения его сына. Пострадавших же и свидетелей затыкает деньгами или, что гораздо чаще, угрозами. Вот и вы сейчас пытаетесь мне угрожать. Видимо, вам нетрудно заставить соврать пятерых парней из провинции. Мне продолжить логическую цепочку?

Представитель досадливо поморщился — внутренне, конечно. Еще один сложный случай. Пацан оказался умным и, скорее всего, знающим законы.

— Не стоит. Раз вы это понимаете, то понимаете и собственную уязвимость.

— Разумеется. Физически можно уничтожить любого человека, даже самого сильного мага. От кинжала в спину и яда в пельменях никто не застрахован. В конце концов, существуют снайперы с крупнокалиберными винтовками. Разрывная пуля в голову — и самый несговорчивый человек будет вынужден как следует раскинуть мозгами. Я прав?

Представитель вновь поморщился, теперь уже явно.

— Вы преувеличиваете.

— Скорее, преуменьшаю. Я прекрасно понимаю возможности графа Орлова по уничтожению неугодных. Но в этом случае последний выкрутас юного графа тут же будет известен всей стране. И дознаватели Императорского Государственного Архива наверняка свяжут внезапную смерть дворянина Песцова и предшествующую ссору дворянина с графёнышем. Или у графа Орлова и в Архиве есть волосатая лапа?

— Вы предусмотрительны, — вынужден был признать представитель после некоторой паузы. — Но записи из телефона легко можно удалить. Порою вместе с телефоном.

— Интересно посмотреть, как вы будете удалять записи из защищенного имперского облака. Между прочим, они помещены туда с полным соблюдением всех процессуальных норм и могут являться доказательством в суде любого уровня. Скинуть вам ссылочку?

Представитель скрипнул зубами.

— Хорошо. Я даю вам десять тысяч рублей за то, что вы удаляете с эти данные имперского ресурса.

Олег рассмеялся.

— Вы, я вижу, держите меня за идиота. Если я совершу эту глупость, меня похоронят максимум на другой день. Все, что я могу вам предложить — это письменное обещание не пускать в ход указанные сведения в обмен на, скажем, пятьдесят тысяч рублей. Ну и, конечно, граф будет обязан возместить ущерб, причиненный его сыном моей комнате.

— Ваши требования непомерны. Это — наглость. Пятьдесят тысяч!

— То есть, касательно ремонта комнаты возражений нет. Уже хорошо.

Представитель графа Орлова был очень, очень удивлен. Конечно, он встречал зубастых клиентов. Но это были солидные, серьезные люди, главы крупных родов, не одну собаку съевшие на подобных торгах. Но сейчас перед ним сидел сопляк, мальчишка, и торговался так, как не каждый взрослый может. Что же будет, когда он заматереет и войдет в силу! А пацан продолжал развивать мысль:

— Как вы думаете, что мог сделать разъяренный Александр Орлов со мной, если бы ему удалось до меня добраться?

— Возможно, нанес бы несколько ударов. Оставил пару синяков.

— Жаль, что вы не смотрели мою запись. Впрочем, это недолго поправить. Она короткая, всего несколько секунд.

Олег включил телефон и продемонстрировал представителю картинку.

— Вот здесь, на этом кадре явственно видно, что Александр Орлов делает очень характерный жест правой рукой. Это означает, что он собирается применить магический конструкт. Если не ошибаюсь, ледяное копье. Так что я имел все основания опасаться за свою жизнь. И согласитесь, оценил я её сравнительно недорого.

Слушая этот разговор, директор гимназии осознал: если этот Песцов так уверенно противостоит самому Орлову, то с ним нужно быть очень-очень осторожным. Примерно, как с тухлым яйцом.

Рабочий кабинет мэра Санкт-Петербурга

— Ну что, Николай, как всё прошло?

— На этот раз донельзя тяжело.

— И в чем возникли трудности?

— В этом Песцове. Сопляк, мальчишка, но своё выгрызает как матёрый хищник. Он не оставил мне ни одной лазейки, но при этом все его требования были в очень разумных пределах.

— То есть, в итоге, ты ему заплатил?

— У меня не оставалось иного выхода. Вот, посмотрите сами.

Представитель графа Орлова вынул из папки лист бумаги, положил его перед шефом и отступил на шаг.

Орлов начал читать документ, и по мере чтения брови его поднимались всё выше и выше.

— Однако! — удивленно покрутил он головой, дойдя до конца. — Хватка у него действительно бульдожья. Но ты же понимаешь, что я не могу оставить эту наглость без ответа? Он должен понести наказание. Никому не дозволено поднимать хвост на Орловых.

— Разрешите высказать свое мнение? — почтительно спросил представитель.

— Говори.

— Если вы обратили внимание, то условием отказа от публикации данных в Сети является отказ нашей стороны от дальнейшей конфронтации с Песцовым. То есть, если парень получит хоть малейшую зацепку, он пустит эти материалы в ход, и добавит к ним новые. Если же он инициирует обращение в суд против вашего сына, то с такими доказательствами имеет все шансы отправить его на лесоповал. На мой взгляд, риск не оправдан.

— Я услышал твое мнение. Но никто не собирается ничего делать сразу. Пусть история забудется, всё утрясется, а уже потом… Ну, ты понимаешь, не в первый раз.

— Понимаю, ваше сиятельство.

— Да, там ведь имеется наше обязательство сделать ремонт?

— Бригаде ремонтников уже даны все необходимые указания, а также переданы специальные средства.

— Я доволен твоей работой. Можешь быть свободен.

Доверенный представитель графа Орлова Николай Александрович Хвостов почтительно поклонился и вышел.

Где-то в Санкт-Петербургской гимназии для одаренных

Олег обосновался в комнате отдыха, обнаружившейся на четвертом этаже спального корпуса. В его комнате бригада рабочих делала капитальный ремонт: вскрывали паркет, в щели которого затекла кровь графёныша, меняли дверь вместе с рамой и обналичкой. Работы, как объявил бригадир, было примерно на полдня, так что ночевать парень рассчитывал в своей комнате.

Уцелевшая часть комнаты была тщательно закрыта полиэтиленовой пленкой, так что рабочим приходилось вчетвером тесниться на крошечном пятачке у самых дверей. Но они не жаловались: им платят, они работают.

Милка, разумеется, осталась присмотреть за подозрительными людьми. И это было просто замечательно. Как хорошо, когда у тебя есть свой домовой! Вернее, своя домовая. Можно спокойно сидеть в удобном мягком кресле и читать «Занимательную магию», не заморачиваясь пошлой бытовухой.

А книга была действительно замечательная. Недольман не только приводил пару десятков любопытнейших и полезных конструктов для повседневного пользования, но и разбирал основы их построения: почему для конкретного действия выбран икосаэдр, а не додекаэдр, почему последовательность формирования конструкта именно такова, что будет, если следующим шажком добавлять к пространственной фигуре не эту точку, а другую. И, в заключение, давал краткую информацию по самостоятельному созданию конструктов.

Олег вдруг ощутил, что именно это