— Не плачьте, Маня.

— Да ладно! — Она шмыгнула носом, выхватила салфетку и стала яростно тереть свой многострадальный нос. — И как его в издательство-то пустили, непонятно! У него сама Анна пропуск отобрала и охранникам сказала, чтобы ноги его не было в «Алфавите»!

Она швырнула салфетку на стол и стала маленькими глотками пить чай, быстро-быстро.

— Его уволила Анна Иосифовна?

— А он сам и не ушел бы! Что такого-то?! Ну, амурничал с одной, потом на другую перекинулся, подумаешь, фунт изюму!.. И для здоровья хорошо, и для карьеры. Катя девушка неглупая, к начальству близкая, успешная, вдвоем они большая сила! Он и не понял ничего, поверить не мог, что его всерьез выставят, да еще почти с «волчьим билетом»!

— Что это значит?

— Да ничего не значит. Конечно, по статье его никто увольнять не стал, Анна ни за что бы не решилась на открытый скандал, даже если бы придумали какое-нибудь «служебное несоответствие», но у нас ведь работа очень специфическая, правда?..

Алекс кивнул, понятия не имея, какую именно работу она имеет в виду.

— Все друг друга знают — авторы издателей, издатели книготорговцев, книготорговцы оптовиков, и так по кругу!.. Я сама не слышала, конечно, но говорят, Анна пообещала, что работать в издательском бизнесе этот ферт никогда больше не будет. Это на самом деле очень просто сделать! Всего пару звонков Олегу Голикову, это издательство «Эсно», Льву Моисеевичу из «ТАС», ну, и Леденевой Марине, которая — книжный магазин «Москва»! Она очень уважаемый человек в отрасли. И готово дело. Никто никогда никуда не возьмет.

— И где сейчас Веселовский?

— А в колбасе! Чего вы смеетесь? На колбасной фабрике, клянусь вам! То ли в отделе маркетинга, то ли в кадрах, что-то в этом роде. И может быть, вот эта самая колбаса, — провозгласила она ни с того ни с сего, — произведена при непосредственном участии подлого, мерзкого и вонючего чудовища!..

Маня выбрала на тарелке кусок потолще и отправила его в рот с мстительным видом.

— А вы чего, расследование ведете, что ли? — спросила она, прожевав. — Вот только не врите сейчас, что вы, как новый человек в издательстве, знакомитесь с обстановкой! Врать мне нельзя. Во-первых, я это сразу чувствую, а во-вторых, вы мне почти родственник. Только что познакомились с тетей и столуетесь в уютном гнездышке за нашим семейным столом!

Черт, как она ему нравится, удивительно даже!.. С ее растрепанными волосами, дыркой на коленке, очками в роговой оправе, тонкими запястьями и гренадерским ростом!

— Анна Иосифовна меня пригласила, — ответил Алекс до какой-то степени честно. — С некоторых пор ее стали беспокоить разные… непонятные события. Например, она регулярно получала письма с угрозами. Вот и попросила меня заняться, но, к сожалению, я опоздал. Я появился в издательстве как раз в день убийства.

— Нарыли что-нибудь интересное?

— А?..

— Что-нибудь выяснили?

Алекс помедлил.

— Угрозы, как мне кажется, никакого отношения к убийству не имеют. Вообще анонимные письма — это… своеобразный способ сведения счетов.

— Это точно, — согласилась Поливанова. — Бабский такой способ. Вы это имели в виду?

Он пожал плечами.

— Но есть кое-что, имеющее к нему отношение. Или мне кажется, что имеющее! Например, увольнение Берегового. Зачем ваша подруга его уволила?

— В истерическом припадке находилась и в помутнении рассудка, вот и уволила. С ней бывает.

— Возможно, — согласился Алекс. — Почему ее пытались задушить? Кому она мешает?.. Что она может знать такого, за что ее хотели убить?.. Почему открыла дверь? Почему повернулась спиной к вошедшему? Она же не видела, кто на нее напал, верно?

— Нет, — задумчиво сказала писательница, — не видела. А дверь открыла, потому что думала, это мы приехали. Она нас ждала!..

— Маня, все это притянуто за уши, неужели вы не чувствуете? То есть напавший на нее человек полагался на удачу — откроет, задушу, а не откроет, ну и ладно?..

Она хрюкнула по-поросячьи.

— Я смешлива, — пояснила как ни в чем не бывало. — Если вы будете меня смешить, я не смогу думать.

— Или она открыла дверь знакомому и врет, что никого, кроме вас, не ждала, или тот человек заранее знал, что вы приедете, и подгадал свой визит к вашему приезду.

— Заранее никто ничего не знал, даже сама Катя! Я позвонила, она стала рыдать, я собралась и поехала. Саша катался где-то рядом и тоже заехал. Мы не планировали никаких посиделок. Это так, — она сделала движение рукой, — визит-эффект, мистерия-буфф.

— Выходит, врет ваша Катя, — заключил Алекс. — Выходит, она знает, кто пытался ее задушить. И почему-то молчит. Кого она может покрывать? Этого вашего колбасного деятеля?

— Да ладно! — басом сказала Маня. — Бросьте. Нет, конечно.

— Если ее хотели убить, почему не убили? Кто-то спугнул?.. В последний момент духу не хватило? Или убивать не собирались? Или?..

Он замолчал, и молчание было долгим.

Потом они одновременно посмотрели друг на друга.

— Кто вы такой? — спросила Поливанова задумчиво. — Мне все время кажется, что я вас откуда-то знаю!

— Вряд ли.

— Вы пришли из другого издательства?

— Нет.

— Эх, неправильно я спросила, — посетовала она как бы про себя. — Нельзя так топорно! Вот как надо: где вы работали раньше?

— Я долгое время вообще нигде не работал.

Она смотрела очень внимательно.

Он вдруг смутился — всерьез. Заюлил, завозился, стал зачем-то отряхивать джинсы и озираться по сторонам.

— И все-таки я вас знаю, — заключила она и прикрыла глаза, как будто отпустила его. — У вас волосы были еще длиннее, — заговорила через секунду, словно описывала картину, — завитки за ухом, почти локоны, я тогда подумала — надо же, как у девчонки. Несправедливо, когда у мужчины такие ресницы и волосы, они должны были барышне достаться, а достались…

У него моментально взмокли ладони, и в голове ударил набат — еще чуть-чуть, и она вспомнит, действительно вспомнит, и все пропало!..

…Она не могла меня видеть! Это было слишком давно, и почти неправда, и я бы тоже запомнил ее, если б увидел хоть раз в жизни. Впрочем, тогда я никого и ничего не замечал, это уж точно!

Нужно бежать, спасаться!

Во второй раз не спастись.

Он и в первый-то уцелел чудом.

Маня Поливанова открыла глаза и не узнала его — так он изменился. Сейчас перед ней на прадедушкином стуле сидел совершенно другой человек.

— Я сказала что-то не то?..

— Спасибо вам за помощь и за колбасу, — едва шевеля губами, выговорил этот новый человек. — Я должен ехать. Еще только один вопрос. У вас остался телефон Вадима Веселовского?