– Убийц высших государственных чиновников у нас до сих пор не было.

Это второй в форме в разговор вступил, тощий. А третий, в пиджаке, явно от происходящего балагана мается и удовольствия не получает. Вон, даже со стула вскочил и к стене спиной прислонился. Но папку из рук не выпускает.

– Этот Сервье был мразь и коррупционер, и все это прекрасно знают. И суд, который его оправдал, тоже. Пришлось исправить судебную… ошибку.

– Наш герой взял на себя роль Божьего суда?

Я посмотрел на тощего.

– Если ваш коллега перестанет изображать из себя Джима Керри, мы сэкономим кучу времени.

– Ты готов разговаривать?

– Я всегда готов разговаривать, когда разговаривают нормально.

– Тогда слушай. Ваша дурацкая выходка во Франции привела к тому, что цюрихский транспортационный пункт оказался скомпрометирован. Понятно, что нашими сотрудниками оборудование было отключено и уничтожено, а программное обеспечение стерто. Так что сама концепция Ворот осталась в тайне, но теперь нужно готовить новый пункт, завозить туда оборудование. А это всё затраты, вдобавок к расходам на прекращение судебного дела, и, естественно, выплаты неустойки тем людям, кто не смог воспользоваться цюрихскими Воротами и был вынужден лететь в другое место.

– Мне очень жаль, что так получилось. Вычтите у меня из зарплаты.

– Мы вроде бы договаривались разговаривать серьезно? Затраты велики, и твое жалованье до конца жизни их не покроет.

– Но?

– Что «но»?

– Судя по вашей интонации, вы хотели мне что-то предложить в счет этих денег.

– Да. Только термин «предложить» здесь будет не совсем правильным. Скорее я хочу сообщить, что вы двое должны будете сделать, чтобы мы не требовали с вас немедленной выплаты этих денег.

– То есть вы потребуете эти деньги позже?

– Нет. Если вы все сделаете как надо, долг будет списан полностью.

– Излагайте. Выбора у меня нет, как я понял.

– Выбора у вас действительно нет. Я напоминаю, что Влада Воронова до сих пор ждут для обстоятельного разговора власти московского протектората, а некоего канадца по фамилии Биго – торговцы дурью по обе стороны гор Сьерра-Невада. И готовы за это заплатить неплохие денежки. Жаль, что одну и ту же голову нельзя дважды продать, но зато можно устроить аукцион. Готов спорить – выиграют наркос. Но это здесь. А за ленточкой есть одна марсельская банда, оставшаяся без главаря и мешка наркоты. И фонд поддержки беженцев очень интересуется, куда делись их деньги. Кстати, вашу подругу там тоже искали. Провалите операцию – мы вас обоих просто продадим. Ничего личного, чистый бизнес.

Пугать надо именно так – спокойным деловым тоном. Веришь сразу. Не особо давно я в Новом Мире, но наследить успел изрядно. Где-то по долгу службы, где-то по стечению обстоятельств, а порой и по неуемной живости характера. И охотно верю, что злопамятных людей за спиной осталось немало. Вот только фигня все это насчет больших убытков. Меня явно хотят привлечь к какой-то работенке, но так, чтобы лишить возможности отказаться. А раз так – давлю в зародыше идею откупиться. Послушаем.

Тощий посмотрел на мужика в пиджаке. Тот сел за стол напротив меня. Толстый и тот, кто стоял за спиной, вышли из камеры.

– Что вы знаете о трансплантологии?

Голос у него оказался неожиданно высоким.

– Когда у человека какой-то орган поврежден или не работает, ему пересаживают здоровый.

– В принципе, правильно. Откуда берут здоровые органы?

– У доноров.

– Зачем донору отдавать свой здоровый орган?

– Либо за деньги, если орган парный или без него можно обойтись. Или с мгновенно умершего. Мотоциклист шлем забыл надеть или кому башку прострелили.

– Как вы считаете, как велика вероятность, что в нужный момент убьется байкер, у которого уцелеет нужный орган? И орган этот будет здоров и совместим с больным, которому требуется пересадка?

– Невелика, я думаю.

– Какие идеи?

– Мне гораздо лучше думается, когда я сыт, накормлен и одет в чистое. И без наручников на руках.

Мужики напротив переглянулись.

– Полагаю, нет необходимости напоминать, как себя вести? Сбежать отсюда не получится, да и незачем – твоя подруга тоже у нас. И что ее ждет в случае излишней твоей самодеятельности, я уже сказал.

– Что с ней?

– Пока все нормально. Сидит в такой же камере, как и ты пятнадцать минут назад. А что с ней будет дальше, зависит от результата нашего разговора.

– Я же сказал – я готов сотрудничать.

– Хочется верить.

Тощий, видимо, что-то нажал под столом, потому что в допросную зашел кто-то из охранников и снял с меня наручники.

– Остальное потерпит. Отвечай на вопрос.

– Про доноров? Не знаю. Можно складывать в холодильник все появляющиеся донорские органы в надежде, что при возникновении потребности нужный там отыщется.

– Не все органы допускают такое хранение, особенно продолжительное время.

– Тогда придется запасти много разных доноров, чтобы по мере необходимости вырезать из них что-нибудь нужное.

– Идеальное с точки зрения голой экономики решение, поздравляю. Вот только ты не единственный, кому такая идея пришла в голову.

– Но… но я же пошутил!

– А те люди не шутят. По нашим данным, они создали приют для детей-сирот. Детей там много, с различными биологическими параметрами, на выбор. Группа крови, резус-фактор, все такое. И, по мере надобности, можно… гхм… получить… нужный орган. Всегда наготове, безо всяких холодильников.

– Вдобавок детские органы почти не попорчены вредными привычками, и большую толпу детей проще держать в повиновении, чем толпу взрослых.

Это снова тощий в разговор влез.

– Эти люди открыли в Нью-Рино клинику и за большие деньги пересаживают донорские органы любому, кто способен заплатить.

– Как здешним богатым, так и заленточным?

Допрашивающие снова переглянулись.

– Я рад, что мы не ошиблись. Мозги работают. Да, действительно, к ним регулярно возят пациентов с Нью-Хэвена. Санитарными самолетами, честь по чести.

– Один тип в Нью-Рино мне рассказывал что-то подобное… Вы хотите этих детоубийц прищучить? Тогда зачем было устраивать шоу с арестом? В такое дело я бы и сам вписался, добровольно.

– Шоу устроили вы сами. Там, за ленточкой.

– Ладно, замнем. Итак, что от меня требуется?

– Легенда такая. Вы с подругой изображаете семейную пару. Ты – инженер, она – медсестра. Женаты давно, детей нет. Услышали о клинике, где лечат всё, в том числе бесплодие, собрали сколько смогли денег и рванули сюда. Большую часть денег украли – для достоверности. Едете в Нью-Рино…