— Примерно так, — кивнула Алина. — Найти, например, клад в лесу…

— Не хотел бы, — засмеялся Слава и поморщился: — Замучаешься потом отдавать. Будем как дураки доказывать, что ничего не украли. Не болтай глупостей, а то мне начинает казаться, что у тебя с головой не все в порядке.

Вообще-то отдавать клад Алина не собиралась. Чужого она ни разу в жизни не взяла и не собиралась, но ведь похищенные когда-то деньги никому не принадлежали. Разве что государству, но делиться с государством Алина не планировала.

Для нее-то что государство делает? Медицина вся, считай, платная, образование никакое. Пенсии такие, что о них думать страшно.

— Бассейн поставлю, — решил Слава.

— Здорово! — обрадовалась Алина.

Лето, похоже, все-таки наступило, а большего удовольствия для ребенка, чем находиться у воды, не придумаешь. Это Алина по своему детству помнила.

«Приеду в Москву и запишу Илюшу в бассейн», — решила Алина.

Кто-то ей говорил, что детский бассейн дорогое удовольствие, но она вполне может себе это позволить. Она может многое себе позволить, чего никогда не смогла бы без Славы.

Про Ольгиного брата она вспомнила, только когда уложила Илюшу.

— Славик, ты не возражаешь, если я уйду на часок? — спросила Алина.

— Иди, — кивнул муж. — Представляю, как ты устала. Иди прогуляйся.

Сидеть с ребенком Алина совершенно не устала, но от Славиного сочувствия сделалось так приятно, что она даже замурлыкала какую-то недавно прицепившуюся мелодию.

Позвонила Насте, потом Оле, потом дождалась, когда Оля переговорит с братом, снова позвонила Насте, и через полчаса вместе с подругой отправилась в город.

С Ольгиным братом договорились встретиться у ближайшего к железнодорожной станции торгового центра, и Алина беспокоилась, что парня они не узнают.

— Его зовут Антон, — сообщила Алина Насте.

Дорога, по которой они шли, несмотря на выходной день, была безлюдной, тихой. Только листва слегка шуршала от слабого ветра.

Около стеклянной двери-вертушки, вертя головами, подруги стояли недолго. Высоченный улыбчивый парень появился перед ними неожиданно и непонятно откуда, внимательно их оглядел.

— Привет, девчонки!

— Здрассте, — отчего-то оробела Алина.

— Здравствуйте, — тихо сказала Настя.

Обувь у него была размера сорок восьмого, не меньше. Алина покосилась на огромные кроссовки, подняла глаза и сразу отвела взгляд. Ольгин брат смотрел на нее в упор, глаза у него были серые, темные. Алина бы от таких глаз не отказалась. У нее глаза тоже были серые, а казались бесцветными, никакими.

— Я тебя помню, — кивнул ей Антон. — Видел с сестрой.

«Красавчик, — зло подумала Алина. — От девок наверняка отбоя нет.

— Аукнулось старое преступление? — хмыкнул Антон, переводя глаза с Алины на Настю. Он еще улыбался, но говорил серьезно.

Алина открыла рот и почему-то сразу его закрыла, но он невысказанный вопрос понял.

— Моя сестра звезд с неба не хватает, но и не круглая дура.

Настя переступила ногами, огляделась.

— Давайте сядем, а то стоим здесь на самом проходе, — предложил Антон, повернулся и подвел их к скрытой кустами лавочке.

Около лавки были набросаны окурки. Антон остановился, поморщился, но Настя решительно села, Алина тоже. Он садиться не стал, стоял над ними, убрав руки за спину.

— Рассказывайте, девочки.

— Моя тетя была женой местного врача…

Парень вызывал доверие, и Настя начала рассказывать, как перед смертью Степан Дормидонтов разыскивал Иру и как потом тетю убили. Алина тоже что-то говорила, а Антон смотрел в сторону и морщился. Необидно морщился, но слушал внимательно.

Настя замолчала, Антон тяжело вздохнул.

— Когда это все случилось… Когда у инкассаторов деньги сперли, весь город деньги искал. Я тоже долго думал, куда Колька мог их упрятать. И ничего не придумал.

— Вы думаете, их не нашли до сих пор? — спросила Настя.

— Понятия не имею. Вот что я вам скажу, девчонки. Менты убийцу ищут, не сомневайтесь. А вам в это дело лезть не советую. Все равно ничего узнать не сможете, а вот подставитесь запросто.

— Почему не сможем узнать? — возмутилась Алина.

— Потому что видится мне, за ограблением кто-то стоял. И эти люди не дураки, раз их до сих пор не вычислили.

Алине стало обидно, она ожидала, что он немедленно кинется им помогать.

— Коля где-то прятался несколько дней, — вздохнула Настя.

Подруга смотрела на Антона с надеждой, и Алине это почему-то не понравилось.

— Я сам об этом думал, — Антон стоял, перекатываясь с пятки на носок. — И менты думали, всю душу из меня вытрясли. Не знаю, где он мог прятаться.

— У девушки, — подсказала Алина. — У него была девушка?

— Понятия не имею, — Антон еле заметно улыбнулся. — С девушкой он меня не знакомил. Одно я знаю точно, менты работали добросовестно. Не хочу вас огорчать, но перспектив ваши поиски не имеют.

Больше говорить было не о чем. Алина молча поднялась, Настя тоже.

Антон равнодушно на них посмотрел, кивнул и, не оглядываясь, пошел к магазину.

Когда Алина вернулась домой, Илюша уже проснулся. Бассейн был установлен и даже заполнен водой, и Слава замучился отгонять от него ребенка. Илюше хотелось купаться, но вода еще не прогрелась.

23 июля, воскресенье

Виктор Федорович проснулся затемно. Поворочался и понял, что больше не заснет.

Ему так же не спалось, когда он впервые ночевал на этой постели. К тому времени он давно привык к ночному одиночеству и даже считал, что не захочет терпеть кого-то рядом. Женщины у него и до Иры были, а ночевал он всегда один.

Он и у Иры не собирался оставаться. Они вернулись тогда из ресторана, где отмечали день рождения его давнего приятеля. На день рождения его пригласили заранее, он не знал, что Ира в этот день решит приехать в Москву, вполне мог объяснить ей, что вечером занят, но объяснять ничего не стал и явился в ресторан вместе с Ирой.

— Моя подруга, — представил он тогда Иру.

Слово «подруга» сразу показалось глупым и неправильным, и он весь вечер непонятно на что злился.

Компания оказалась малоинтересной, он жалел потерянного времени и удивлялся, что Ира легко нашла общий язык с женой именинника и, казалось, совсем не скучала.

— Извини, — сказал он в такси, когда ехали к ней домой. — Заставил тебя угробить вечер.

— Я ничего не угробила, — улыбнулась она. — Мне нравится быть с людьми. Я же почти никого не вижу.