Он указал на юго-восток.

— А звездолётов в космопорту нет? — спросил Росс.

— Я не разглядел ни одного, — ответил Эш, помахал полевым сканером и обратился к Виктору: — Посадочное поле — все в трещинах, заросших травой и кустами, а это говорит о том, что много лет никто здесь не приземлялся и отсюда не взлетал. Предлагаю приступить ко второму этапу нашего задания.

Ушанов кивнул.

— Мы готовы. Постараемся вернуться как можно скорее.

И двое русских исчезли за кустами.

Супруги переглянулись. Росс выглядел удручённо, и Эвелин могла его понять. Михаилу и Виктору предстояло осмотреть место захоронения русского биолога, дабы убедиться, на месте ли скелет. Они не намеревались беспокоить прах своего товарища, нужно было просто удостовериться в том, что захоронение имеет тот же вид, что в настоящем времени. Это была двойная проверка, смысл которой заключался в том, чтобы установить, нет ли каких-то изменений в линии времени здесь и сейчас.

Одну аномалию уже успели заметить все: это были летающие гуманоиды.

Гордон, видимо, думал о том же самом, поскольку сказал:

— Вероятно, где-то ещё могут располагаться посадочные площадки — на других островах, например. К сожалению, мы не можем позволить себе облёт планеты по орбите, поскольку наш корабль-шар работает только на автопилоте.

— Тогда с летунами все более или менее понятно, — пробормотала Саба. — Мы знаем, что нам предстоит встретиться с другими видами, которые уже успели включиться в здешний социум. Вполне возможно, что они совершили здесь посадку и ассимилировались на протяжении столетия, истёкшего со времени первой русской экспедиции.

Риордан согласно кивнула.

— За сто лет действительно всякое могло случиться.

Вера нахмурилась.

— Те, другие, гуманоиды могли возникнуть таким же образом.

Эвелин вспомнила хищных зверолюдей, замеченных в настоящем времени. Те были поистине ужасны… Тела, снабжённые щупальцами, отсутствие каких бы то ни было признаков цивилизованности… Если русские исчезли, как эти создания могли стать их потомками? Это могло означать: либо на планете появились ещё какие-то гуманоиды, либо она сама и её товарищи по отряду остались, как в западне, в этом месте и времени, и это — их потомки. Не потомки русской экспедиции, а их собственные отпрыски. Росса, Гордона, Михаила, Веры — всех.

Она прикусила губу и обернулась к Россу. Если знать, что именно так все обернётся, следует ли зачинать ребёнка?

«Нечего сейчас думать об этом, — строго осадила Риордан себя. — Думай о миссии».

— Разведчики все сделают быстро, — негромко проговорила Ирина. — Виктор с Михаилом Петровичем дважды побывали на месте захоронения с тех пор, как мы приземлились — в настоящем времени. Они знают, где искать могилу.

«Михаил Петрович». Базарова никогда не называла Никулина уменьшительным именем.

«Когда же они спали?» — гадала Эвелин, поджав губы.

Приходилось признать, что Михаил, невзирая на свою развязность, все же был надёжным, преданным делу агентом.

«Либо преданным делу, — мысленно уточнила она, — либо одержимым».

— Давайте пока перекусим, — предложил Росс. — Скоро предстоит крутая работёнка, так зачем приступать к ней на голодный желудок?

Вера усмехнулась, и они с Ириной принялись осторожно обходить ближайшие окрестности. Риордан проводила их взглядом. Согласно «табели о рангах», русским женщинам поручалось обеспечение группы продовольствием, поэтому они старательно изучили все подробности экспериментов с местными продуктами, описанных в отчётах первой экспедиции.

Воздух в этом времени оказался вполне пригодным для дыхания, а большая часть растительности — съедобной. Очень скоро обе добытчицы вернулись и принесли довольно много плодов и орехов, которые оказались просто прекрасны на вкус. Базарова обследовала речушку, протекавшую в нескольких метрах от поляны. Вода не содержала никаких опасных микроорганизмов, поэтому после еды все по очереди сходили к ручью и напились.

Как раз к концу трапезы вернулись Виктор и Михаил. Они появились бесшумно — ни веточка, ни листочек не пошевелились, — и Риордан мысленно поставила им высшие баллы за умение проводить разведку.

— Он там, — мрачно сказал Никулин. — Мы нашли его тело, захороненное на Поле бродяг. Оно лежит в точности так, как описали участники первой экспедиции.

— Следовательно, мы можем предположить, что линия времени неприкосновенна, — отозвался Гордон. — Хорошо. Ещё раз напомню об общих правилах поведения. В данное время до тех пор, пока мы не удостоверимся в том, что нас никто не сможет подслушать, обмениваемся только импульсным кодом, разговоров по рациям не ведём. Весь обмен информацией — через меня.

Он помедлил, прищурив синие глаза. Все ждали. Эш поднял руку.

— Что ж, приступим.

Первым по тропе зашагал Ушанов. План города йилайлов и его окрестностей в общих чертах помнили все — по описанию, сохранившемуся среди отчётных записей первой русской экспедиции. Виктор все, какие только мог, данные запомнил наизусть. Ему было поручено — во время разведывательных вылазок вместе с Никулиным — составлять план районов, не картированных предыдущей экспедицией. Эти вылазки предназначались для самого тщательного поиска вещественных доказательств пребывания на планете членов русского отряда.

— Единственный факт, который меня действительно радует, — негромко проговорил Росс, обратившись к Эвелин, когда они шли друг за другом по тропинке в густых джунглях, — так это то, что внезапное исчезновение русского отряда может означать их спасение.

Его жена откликнулась:

— Вот только жаль, что нельзя повстречаться с нами в будущем и спросить, как нам удалось это сделать. Честное слово: если бы я могла, я бы так и поступила. Но никаких наших следов здесь нет.

— В настоящем времени — нет, но, может быть, в этом есть. Так ведь, а? — проговорил Мердок.

— Но если здесь найдутся наши следы, это значит, что мы оставили их раньше, а не сейчас. Сейчас мы — вот они, топаем по лесу. Наша аппаратура не позволяет совершать микропрыжки, а следовательно, нельзя предположить, что мы успели смотаться на пару деньков назад и оставить для себя, сегодняшних, полезные записочки.

— О-о-о… — Росс беспомощно замотал головой. — От этой путаницы со временем ум заходит за разум.

Саба, шедшая впереди Мердока, улыбнулась.

— Похоже, путешествия во времени из тех вопросов, которые проще обсуждать по-йилайлски. Нужно только разобраться с их сложной системой времён.

— В любом случае с этого момента все обязаны говорить только по-йилайлски, — командным тоном проговорил Эш и присовокупил к приказу стремительное высказывание на местном языке, которое Эвелин мысленно перевела для себя. Если отбросить цветастые определения, которые, учитывая, что в этой земле лежал труп участника русской экспедиции, приобретали некоторую двусмысленность, фраза означала: «Мы — на их земле, мы все делаем, какони».