У референта кабинет был маленький. Там помещался лишь стол скомпьютером, офисное кресло и стул. Конечно, имелся в кабинете и сейф, но он небросался в глаза. Сейчас в кабинете референт был не один. На единственном стулесидела женщина и внимательно рассматривала фотографию, лежащую перед ней настоле. Снимок был сделан с телекамеры. На нем среди толпы студентов виднеласьстройная девушка в джинсах с прической из разноцветных прядей – зеленых ибордовых.

– Вы утверждаете, что это она? – спросил референт.

– Вне всякого сомнения, – ответила женщина, –тут и думать нечего, то же лицо.

– Очень интересно, – протянул референт, – воту нас тут еще возникли непонятные события… Какие-то две подозрительные дамыпришли и заявили, что они якобы от какого-то Потапова и хотят ознакомиться сработой центра, чтобы нанять наших сотрудников для того, чтобы они помоглисформировать имидж этого самого Потапова…

– И что? – спросила женщина. – Что вас насторожило?

– Дело в том, что они очень профессионально ушли отслежки, которую мы на всякий случай пускаем за каждым новым клиентом. Аво-вторых, одна из этих дам сделала вид, что ей плохо, и они на некоторое времяостались одни в кабинете менеджера, пока эта дурочка, как ее… Лютикова бегалаза врачом. Рифата ко мне! – приказал он.

Рифат Махмудович явился через минуту.

– Добрый день… э-э-э…

У референта было самое обычное имя – Олег Михайлович, но ононастолько ему не подходило, что каждый раз, когда приходилось обращаться кнему, подчиненные невольно на минуту задумывались, поскольку имя никак невсплывало в памяти.

– Итак, вы их упустили, – тихо произнес референт.

Рифат наклонил повинную голову.

– Чем вы это объясните? – тем же тоном спросилреферент.

Рифату Махмудовичу очень не понравился этот тон. Собственно,ему не нравился и сам референт. Ему не нравилась также его работа в этом, спозволения сказать, центре «Вариант». Но дело в том, что у него семья – жена ичетверо детей. А дети в наши дни – это очень дорогое удовольствие.

Жена, кстати, тоже. В этом «Варианте» Рифат получал оченьхорошие деньги. А хорошие деньги просто так не платят, это всем известно,поэтому Рифат Махмудович подавил вздох и преданно уставился на референта.

– Я объясняю это чистой случайностью, – заявил онпо возможности твердо, – эти две женщины ничего не могли заподозрить…

– Вы совершенно уверены? – насмешливо спросилаженщина, которая рассматривала в этот момент принесенные Рифатом снимки двухженщин, которые представились помощницами Потапова. – Вот эта, полнаяблондинка – это та самая, из Зауральска.

– Вы уверены? – спросил теперь референт.

– На все сто процентов! – твердо ответилаженщина. – Я же хорошо ее знаю… здесь только минимальный макияж, светлыйпарик и намотала что-нибудь на тело, чтобы казаться толще.

– Пожалуй… – пробормотал референт и поднял глазана Рифата.

От этого взгляда Рифату Махмудовичу стало очень нехорошо. Унего заломило в висках и в голове застучали тысячи крошечных молоточков.

Если бы сейчас понадобилось улыбнуться, улыбка егонапоминала бы не оскал Серого Волка, а жалкую улыбку барана, который понялнаконец, что именно его выбрали сегодня на шашлык. И если его подчиненная ЛизаЛютикова, которую он вне всякого сомнения немедленно уволит, рисковала припотере работы только тем, что придется ей возвращаться в свою богом забытуюдыру и торговать там пивом в ларьке у автобусной станции, то насчет себя РифатМахмудович не был так уверен. Конечно, ему тоже не слишком хотелосьвозвращаться на историческую родину, которая очень давно превратилась в«горячую точку», но если бы дело закончилось только этим, он был бы счастлив.Но Рифат чувствовал, что так просто он не отделается. Его не уволят, а если иуволят, то в покое не оставят, не дадут спокойно жить. Он слишком много знает,так что ему устроят автокатастрофу или еще какой-нибудь несчастный случай – кпримеру, поскользнулся человек в бассейне, или фен электрический в ваннууронил… Рифат Махмудович представил себя, распластанного на асфальте, какцыпленок-табака, или всплывающего в бассейне, а вода вокруг совершенно красная,и ему стало совсем скверно.

Референт, которому так не подходило обычное имя ОлегМихайлович, внимательно наблюдал за Рифатом, от него не ускользнули перемены налице стоявшего перед ним человека. Он подумал удовлетворенно, что такой способобщения с подчиненными гораздо действеннее, чем крики и угрозы.

– Ее нужно найти, – тихо приказал он, – и какможно быстрее. Найти и установить за ней слежку. Очень плотную, чтобы невырвалась.

Он повернулся к женщине.

– Что вы можете сказать по этому поводу, где она можетнаходиться? Вряд ли она решилась поселиться в гостинице по чужому паспорту…

Женщина подумала немного, при этом лоб ее некрасивосморщился, потом откинулась на спинку стула и начала говорить. Рифат Махмудовичвнимательно слушал.

Лизавета Ивановна Самохвалова тяжело вздохнула и закрыла засобой дверь подъезда. На улице шел дождь с самого утра, и сейчас еще на лужахвиднелись редкие капли. Возле подъезда была огромная, чрезвычайно глубокаялужа, и какой-то добрый человек положил для удобства жильцов через нее дведощечки. И так-то мысли Лизаветы Ивановны были безрадостны, а тут еще ужаснаяпогода все усугубила.

Дочку никак не могли выписать из больницы, а если даже ивыпишут, то одной ей с малышкой ни за что не управиться, слишком слаба послеродов и болезни. Стало быть, придется Лизавете Ивановне брать за свой счет,потому что отпуск ее скоро кончится.

Лизавета Ивановна работала в библиотеке одного техническоговуза и на самом деле спокойно могла не выходить на работу два месяца, когдазанятий нету и студенты разъезжаются на каникулы. Начальница же, старая грымзаИветта Федоровна, так не считала. Она уверяла, что дело в библиотеке всегданайдется. Она еле-еле отпустила Лизу в отпуск не в свою очередь, пошла таксказать, навстречу, но и то поглядывала косо. Теперь же Лиза воочию видит, какраскалятся у Иветты маленькие очочки в круглой оправе, когда Лиза скажет, чтоей нужен еще месяц. Зять только-только устроился на работу, ему отпуска никакне дадут, да и что греха таить, хоть Лиза ругает зятя за лень и бестолковость,все же платят ему побольше, чем ей в технической библиотеке.

Лизавета Ивановна снова тяжко вздохнула и направилась междудомов к проспекту, где находилась дежурная аптека. Малышка без матери чувствуетсебя неважно, плохо ест и беспокойно спит.

Вызывали врача, он выписал лекарство, но зять явился поздно– еще к дочке заезжал в больницу.

Так что Лиза смогла выбраться в аптеку только в одиннадцатомчасу вечера, когда девочка заснула.