окутали меня. Я позвала Себастьяна, но не нашла. Мне на секунду стало страшно. “Он оставил меня одну?” от мысли, что я совсем одна в огромном и старинном особняке, на вершине холма, по телу пробежалась дрожь. Я села возле камина и укуталась в одеяло. Спустя минуту появился Себастьян. В руках он держал две птицы, от которых текла кровь и струной пачкала ковер.

— Ты маньяк?!

— Подожди и скоро узнаешь, — сказал он направляясь на кухню. Я рванула следом за ним.

— Что это? Откуда? Ты охотился? — Я испугалась, потому что не сразу поняла какое, именно, животное или птицу он держит в руках.

— Мила, мы не в Валахии, а я не Дракула, успокойся, — он смеялся надо мной, — я просто купил курицу у соседа. Неподалеку есть дома, это поселение милая, здесь не только мы. Здесь живут люди. Мужчина держит не большой скот, торгует мясом и овощами. Так как сейчас ночь, он не почистил и не упаковал их, как ты привыкла видеть продукты, я сказал, что сам почищу их.

— А…о, — мне стало неловко.

Себастьян почистил их, сделал какие-то ритуалы со специями и на шпашках повесил их в камин. Мы сидели у камина, наблюдали за ужином и пили чай. Вскоре Себастьян встал, от куда-то, нашел бутылку виски, и вернулся.

— Может у тебя зависимость? — спросила я.

— Есть у меня некая зависимость, и она задолбала меня своими детскими вопросами.

— Бля, бля, бля, бля, — высовывая язык, подразнила его я. Он начал расстегивать рубашку. Следя за жестами его сильных рук, мое сердце ускорилось. “Так девочка, успокойся, не забывай про приличия” прозвучало в моей голове. “Почему он вызывает во мне трепет?”

От лица Себастьяна

Я все это время терпел боль от моей раны. Сердце уже не выдерживало, мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Все что оставалось делать в таких условиях, так это обработать рану спиртным, что и я планировал сделать. Мила смотрела на меня, потом когда я совсем разделся до пояса, она отвернулась. “Ты хочешь меня, но боишься, малютка” меня забавляло это. Я открыл бутылку, сделал несколько глотков, потом налил виски на открытую рану. “Закричишь, напугаешь ее, держись, слабак!” мысленно велел себе я. Мила подошла и села на край моего кресла.

— Дай я…, — сказала она и отняла бутылку. Она нежно, маленькими каплями наливала виски на рану. Я так оценил ее старание помочь мне, что забыл про боль. Я не сдержался и рукой потянул ее к себе. Мила рухнула со своего места прямо на мои колени.

— Эй, хихиххихи, — она смутилась, но засмеялась.

— Наш разговор остался незаконченным, Солнышко. — Прошептал я. После горячей ванны, ее аромат стал более сладким и манящим. Я представлял, какая мягкая ее кожа после ванны и еле сдерживал себя. Я положил руку на ее талию и нежно погладил живот.

— Себастьян, папа нас убьет.

— Оставь это мне. Просто скажи, чего хочешь ты.

Она молчала сидя на моих ногах. Смотрела на огонь, потом посмотрела в мои глаза.

— Мила, я все это время врал себе, да и тебе тоже. Я люблю тебя и хочу тебя, все время. — Сказал я, целуя ее шею, — Я виноват. Я должен был признаться тебе раньше, целовать тебя больше и никогда не отпускать.

— Себастьян для всех я твоя сестра! — она плакала. Мое сердце рвалось на кусочки и это разозлило меня.

— Плевать на всех! Ты будешь моей женой, родишь мне детей и сделаешь нас счастливыми.

— Как ты не понимаешь? Никто не даст нам этого счастья. Это не правильно. Тебе придется убить свои чувства.

— Мила, я же вижу, что ты любишь меня. Не играй со мной, Ведьмочка, — мой голос стал ниже, страсть ослепила меня, я как голодный зверь пускал слюни перед сочным куском мяса.

— Откуда такая уверенность? — сказала она и снова посмотрела мне в глаза. Я взял ее на руки, встал с кресла, бросил ее на диван и лег сверху.

— Сейчас проверим, милая.

От лица Камиллы

Он сказал это таким голосом, что я была готова отдаться ему прямо сейчас. Я никогда не ощущала страсть, но он пробудил во мне животную страсть, я была зависима от него. Я легла на диван, он лег сверху. Его голый торс горел, либо камин согрел его, либо он ощущал то же самое, что и я к нему. Руки предательски обхватили его. Он победно улыбнулся.

— Скажешь когда мне остановиться, — прошептал он и начал целовать меня. Мы целовались, наши губы выражали страсть своих хозяев, затем он целовал мою шею, потом его поцелуи спустились ниже. Он целовал мою грудь, живот, внутреннюю часть бедер. Мне было и приятно и страшно одновременно.

— Мммм, твое девственное тело заводит меня сильнее, Ведьмочка, — хрипло проговорил он и продолжил свою игру. Он языком прошелся по всему моему телу. В внизу живота стало непонятно горячо и щекотно. Мое тело подавало сигналы, а Себастьян ловил их. — Ни одна девушка не пробудила во мне такие ощущения.

— Себастьян, я…, — я не сумела продолжить свою мысль, он поцеловал меня прямо между ног, я закрыла глаза и непроизвольно застонала.

— Ах, моя Ведьмочка, что ты делаешь со мной? — мой стон заводил его еще сильнее. Он ласкал все мое тело, целовал каждый сантиметр, от его нежности и страсти я задыхалась. Вскоре он прекратил ласки и лишь обнял меня. Меня это огорчило, я хотела еще.

— Милая, тебе еще семнадцать и пока ты не будешь готова и не скажешь мне этого, я не трону тебя. Я буду ждать твоего разрешения. Мне не нужны твои слова о любви, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь ко мне, любимая, и этого мне пока достаточно. — Сказал он и поцеловал меня в лоб.

— Спасибо, — это было еще одним доказательством его чувств. Я поблагодарила его не за понимание, а за то, что он вовремя остановился, ибо у меня бы не хватило воли и сил отказать ему.

Спустя некоторое время, мы поужинали, а я легла спать.

От лица Себастьяна

Ласки с Милой одурманили меня. Я удивился своей человечности и самоконтролю. Наверное, любовь и есть то единственное средство, которое, даже самого плохого человека, превращает в правильного, пусть и по отношению к одному конкретному человеку. Она спала, а я охранял ее сон. Внезапно я вспомнил про конверт, который отдал мне бармен и решил прочесть его.

“Что на этот раз ты выдумал, Сказочник?”

“Здравствуй, Себастьян. Вижу, ты не правильно понял моих мотивов.

Не было нужды усилить охрану,