Зафиксировала экранацию заклинания и почерки обеих магов и уселась зарисовывать цепочку плетения. Как всегда, неполная, но дострою, не в первый раз.

Сосредоточившись, прилежно строчила карандашом. Итак, во-первых, сужаем возраст до тридцати-сорока. Точнее, увы, никак, потому что паршивец таки смухлевал с личными кольцами, а экранация не свежая. Дугообразные связки вырваны. Интересно, как он это делает? Умный, опытный! Казалось бы, вот он, след, а опять смутный образ, но уже не просто силуэт на голограмме. Не брюнет, не щупленький…

Диктино завибрировал в самый неподходящий момент.

Недовольно ответила, желая неведомому собеседнику провалиться сквозь землю.

Голос незнакомый, мужской, но моё имя откуда-то знает, даже фамилию. И сразу предъявляет претензии. Просто чудесно!

— Госпожа ишт Мазера, — официальным тоном отчитал незнакомец, — отчего вы не явились на работу?

— Я и так на работе! — шикнула я, опасливо оглядевшись. Увидят, что разговариваю по диктино, прощай, конспирация!

— Неужели? — не скрывая скепсиса, усмехнулся собеседник. — Вас нет на месте. Между тем, уже четверть первого…

Шайтан! Меня четвертуют! Как, скажите, как успеть отпроситься и добраться до Карательной инспекции за пятнадцать минут?

— Извините, не могу говорить.

Я быстро отключилась, впопыхах засунула под платье детоскоп, блокнот с карандашом, и ринулась в комнату для прислуги. Надо бы найти экономку, предупредить, что ухожу, ну, да ладно. Доказательств хватает, могу с полицией вернуться, проживут без меня туалеты, а я — без оплаты за полтора дня.

Диктино вновь потребовал к себе внимания. Всё тот же настырный мужчина. Сказала ведь, занята. Пришлось просто отключить аппарат.

Скинула фартук с косынкой, подхватила сумку и опрометью кинулась к двери. По дороге едва не налетела на лакея, в сердцах обругала его и вылетела на улицу.

Так, пятнадцать минут. Шансов добежать — ноль, остаётся извозчик или парчела. На огнемобиле, безусловно, успею, только он безумно дорог. Значит, терять нечего, ищу добровольного помощника и лгу, будто при исполнении обязанностей. Понимаю, один к тысяче, что кто-нибудь подвезёт, но не успею я иначе.

Увы, сбылись, худшие ожидания. Огнемобили проносились мимо, не желая тормозить. В отчаянье хотела уже броситься под колёса, но тут же отмела дикую мысль — переедут же, увольнение того не стоит.

Закинув сумку на спину, понеслась мимо респектабельной публики, толкаясь, протискиваясь, подрезая. Вслед летели возмущённые вопли, угрозы позвать полицейского и наказать хамку, но я не обращала внимания. Долетев до парка, вытащила диктино, включила и, позволив себе маленькую передышку, с замиранием сердца набрала код Лотеску. Лучше предупредить, меньше ругать станет.

Мысленно скрестила пальцы. Лишь бы только выговор!

Лотеску ответил не сразу и сначала не мне. Отчётливо различала сказанное в сторону:

— Алина, подготовьте переговорную номер два. Кофе, две ложки сахара. Сливки? Пожалуй. Господину Неврису? Не знаю, у него поинтересуйтесь. Синглер тоже пьёт кофе. Изопроектор в рабочем состоянии? Прекрасно!

Похоже, намечалось совещание. Невриса я не знала, а Синглер — начальник службы безопасности.

— Двадцать пять минут первого, — а это уже мне. — Что на этот раз, ишт Мазера? Мне тут уже рассказали о вашей грубости. Молодец, в первый же день испортить отношения с начальством!

Шайтан! Нет, трижды шайтан! Звонивший мужчина — новый начальник отдела?

Не выдержав, взвыла. Хотела даже головой о дерево побиться, но прохожие не поймут, отведут в участок.

— Я не… — с трудом, безуспешно пытаясь выровнять дыхание, выдавила я, — не знала. У меня… доказательства. Я работала… всё записала… Некромант, он бывал у Алерно… и опыты проводил. Не успеваю, задержусь.

И жалобно добавила:

— Не увольняйте меня, пожалуйста!

Так жалко вышло, что сама себя пожалела.

По ту сторону молчали. То ли Лотеску отвлёкся, то ли не знал, что ответить. Я же плюхнулась на ближайшую скамейку. Посижу немного, договорю и побреду, куда пошлют.

— Двенадцать тридцать, — ехидно сообщил Лотеску. — Что-то не вижу вас в приёмной. И в здание вы не входили. Так как?

— Чего вы хотите, хассаби? Я не умею летать, хотя, честно, пыталась. Хотела предупредить, что опоздаю, но, вижу, это уже неважно. Простите и извините за беспокойство.

Вот так, твёрдо и с чувством собственного достоинства.

Хотела отключиться, но Лотеску не позволил.

— Являйтесь уж, — смилостивился он, — лишь бы вообще явились! Если действительно не с пустыми руками, закрою глаза на опоздание. Но, надеюсь, уложитесь в десять минут. Сдвигать из-за вас расписание нет никакого желания.

Узнаю прежнего Лотеску! Интересно, почему же вчера он так злился? Сегодня ехидничал, однако голоса не повышал и не грозился уволить за непунктуальность. Лотеску ведь что нужно? Результат, поэтому и забыл о дисциплинарных шалостях, почуял, я что-то нарыла. Сбивчивое дыхание тоже наверняка слышал, понял, не с подружкой заболталась.

Порог Карательной инспекции переступила в час по полудню и сразу поспешила пред светлые очи, даже в отдел не забежала.

— Где тебя носит?! — в коридоре меня отловила Алина и силой забрала зонтик. — Во вторую переговорную, быстро! Все только тебя ждут.

Кажется, я поторопилась, и всё самое интересное впереди.

Две минуты погоды не сделают, поэтому зашла в дамскую комнату и привела себя в порядок. Теперь только пятна на щеках и мокрое пятно на подоле платья напоминали о недавней пробежке. Но лучше уж мокрый, чем грязный подол. Немного подсушила его подручными средствами и, гордо выпятив грудь, потопала в приёмную. Снаружи — сама невозмутимость, внутри — трусливый заяц, сжавшийся в комок.

Вошла и сразу оказалась под перекрёстным огнём взглядов.

Во главе стола восседал Лотеску. Пальцы вертели карандаш; чуть в стороне стояла пустая чашка.

Справа — Синглер, рослый бритый мужчина, напоминавший бандита. Слева — незнакомый блондин в идеальном костюме, но, у меня глаз намётан, не того же пошива, что у Лотеску, а посреди стола — коробка из-под обуви. Странно.

— Замечательно, можно начинать, — прокомментировал моё появление Лотеску. — Женщины, существа ветреные, часов не замечают. Извиним же госпожу ишт Мазеру.

Гора упала с плеч. Если заместитель главы Карательной инспекции простил опоздание, никто слова поперёк не скажет. Тот блондин, отчаянно пытающийся казаться респектабельным господином, явно не Барашт, а никто кроме него слова Лотеску сказать не может.

С дозволения начальства села, выложила блокнот, диктино и попросила включить изопроектор, чтобы показать снимки.