них будет шанс вырваться. Он уже пытался, но сукин сын всегда запирал все три двери на ключи. И вряд ли они были при нем. Возможно, он прятал их где-то в карцере – тот находился ближе всего к выходу из подвала. По крайней мере, казалось, что это подвал. В карцере за дверью он видел лестницу наверх.

Если бы у него было больше сил. Эта чертова болезнь…

– Филиппо?..

Энид проснулась и медленно села.

– Как ты?

– Все… болит.

Она тяжело вздохнула, стараясь не шевелить рукой. Слабый голос едва вырывался из ее уст, словно она совсем не спала.

– Я видел в аптечке обезболивающее.

– Нет, не надо…

Филиппо вновь посмотрел на дверь.

– Кажется, он привел еще кого-то.

– Еще? Боже… Что ему от нас надо?

– Не… Не знаю. Но, похоже, не выкуп.

Она медленно прикоснулась к его лицу, проводя ладонью по скуле.

– Ты говорил, он…

– Снимал с меня посмертную маску, да. Он хочет, чтобы все думали, что мы мертвы.

– Значит, и меня это ждет…

– Нет. Не бойся. Я ему не позволю.

Филиппо прижал ее к себе, осторожно, бережно, боясь потревожить раны. Энид тихо всхлипнула.

Бедная девочка.

Он до сих пор помнил это жуткое ощущение – липкая масса, заполняющая каждую пору его болезненно обтягивающей лицо кожи, почти перекрывающую кислород, вызывающая асфиксию, панику, и спокойный голос.

«Лежи смирно, иначе умрёшь».

Вот что он сказал.

Если Энид придется испытать то же самое…

Ублюдок. А ведь Филиппо доверял ему! Зачем ему вообще похищать его? А тем более ни в чем не повинную Энид…

Может быть, за всем этим на самом деле стоит Джина? Узнала, что он погуливает на стороне? Или, что ещё хуже, узнала о завещании? Или это кто-то другой?

Мысли метались в голове, и лишь Энид в его руках не позволяла ему окончательно потерять самообладание.

Кристиан с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась.

Она не понимала, как попалась в настолько очевидную ловушку. Она должна была рассказать остальным. Должна была собрать больше данных. Но, как всегда, решила поступить по-своему. Поехав прямо в руки предполагаемому преступнику, она была напряжена, готовая к любой опасности, но целью ее путешествия была столица. Она думала, что угроза будет поджидать ее там. Поэтому, когда прямо перед ее машиной посреди леса выскочил человек и в истерике закричал, что нашел Филиппо Витале, она немедленно вышла из машины и пошла за ним.

И сейчас этот человек возвышался над ней, лежащей на холодном полу каменного, затхлого подвала.

Она медленно села, игнорируя острую боль в затылке и пляшущие перед глазами мушки.

– Вот значит как. Каюсь, не ожидала, что это ты.

Стальной проволокой вплетался холод в ее голос. Лицо его приняло страдальческое выражение, и он плотно сжал губы.

– Вы не понимаете. Мы все здесь жертвы. Никому не убежать.

– Да неужели?

– Да, я делаю эту грязную работу. Но это не значит, что я чем-то отличаюсь от вас кроме того, что могу выходить наружу. Если я попытаюсь сбежать…

Мужчина запнулся, стиснув кулаки. Кристиан задержала на них взгляд. Она могла бы попытаться справиться с ним, но тело ослабело, словно под воздействием какого-то вещества.

– Кто он? – ее голос стал мягче. – Содействие полиции…

– Мне не поможет содействие полиции!

Он сорвался на крик – внезапный, отчаянный, идущий из глубин души. Но секунда, и он глубоко вдохнул, разжимая кулаки.

– Поверьте мне, я не хочу всего этого делать. Я не хочу, но… Я должен. У меня нет выбора. Нас не смогут найти.

Болезненная горечь расцветала в его голосе с каждым новым словом. И в каждом слове сквозило странное, абсолютно непонятное Кристиан отожествление его самого с жертвами, запертыми в этом подвале. Ведь в том, что она здесь не одна, капитан не сомневалась.

– Не могли найти? Это подвал, а единственное место в лесу, где он может быть из-за запрета о строительстве в заповеднике, это домик охранника.

Он застыл, и в глазах его промелькнул ужас.

– И моя машина. Уже третья машина, оставшаяся у леса без водителя. Они обыщут здесь все вверх дном, и найдут нас.

– Я… Я отогнал машину. Ее не найдут. И если бы все было так легко, Филиппо… Филиппо не сидел бы здесь уже два месяца.

Он словно пытался убедить самого себя.

– Ну же, ты ведь в силах разорвать этот порочный круг. Ты видишь, что все зашло слишком далеко. С самого начала. Будет гораздо проще, если ты сдашься сам.

– Не будет! Не будет… Просто поверьте мне.

Он вздохнул, не дав ей вставить и слова.

– Вам придется остаться тут… Я не знаю, насколько. Завтра я переведу вас к остальным. Сегодня еды не будет. Если вам понадобится ведро для отходов, оно в дальнем углу.

Он пробормотал это тихо, словно сам не хотел верить в свои слова. Осторожно пятясь, он отошел к двери и быстро выскочил за нее. Раздался звук поворачиваемого замка – а затем еще один, чуть дальше. И тишина.

Кристиан медленно обхватила голову. Чем он вырубил ее, чтобы принести сюда? Она даже не помнит…

Женщина неуверенно встала, держась за стену. Помещение было небольшим, влажный воздух пропитан запахом плесени. Если Филиппо действительно провел здесь два месяца, его и так ослабевший организм сейчас был совсем плох.

Пройдя вдоль стены, Кристиан быстро вернулась в исходную точку. Ничего, кроме упомянутого ведра, в комнате не было. Даже спать было не на чем. Потолки низкие, стены глухие. Вентиляция представляла из себя лишь маленькую дыру десять сантиметров в диаметре. Дверь тяжелая, стальная. Не выбить.

Кристиан вернулась к дальнему углу и села, прислонившись спиной к стене.

Этот мужчина… Она и не догадывалась, хотя он всегда был так близко – как ее всегда и учили в учебниках по криминалистике.

Как иронично.

Но что, если он действительно жертва обстоятельств, как и утверждает? То, что случилось с Фледелем, научило Кристиан не спешить с выводами. Какими бы существенными ни были доказательства, всегда оставался шанс, что человек невиновен. Или же виновен куда в меньшей степени, чем кажется на первый взгляд. И пусть именно этот человек занимался похищениями, и отрицать это было бы безумием, у него как минимум не было мотива. Его угрозой или шантажом мог заставить участвовать в похищениях кто-то гораздо более влиятельный, предпочитающий оставаться за кулисами. И ее задачей было найти не верхушку айсберга, а самое его основание.

Пятнадцатый наворачиваемый круг по комнате не изменил реальности.

Она пропала.

Кристиан Тайлер, женщина, которая была