— Наши люди могут…

— Ваши люди, Парис, идиоты! — В минуты гнева сквозь наносной американский акцент у Сайруса проклевывались остренькие немецкие нотки, как стаккато на рояле. — У меня один Отто мог бы сбагрить партию разового товара и взять те же деньги, каких вам вдвоем при всех ваших недоделках до сих пор не удается выручить! — Близнецы потупились; Парис строптиво смотрел куда-то вбок. — Какая у вас на сегодня гарантия?

— Полтора-два года, — тихо ответила Геката. — При эффективности эксплуатации девяносто процентов.

Сайрус, воззрившись на потупившихся близнецов, лишь криво усмехнулся, укоризненно покачав головой.

— Давать окно в два года на трансгенного солдата? Юные вы мои боги! Ну ладно я, безумный старик, но вы-то вдвоем, я вижу, сумасбродней меня в разы!

Близнецы держались как могли, однако все равно стыдливо зарделись.

— Нам, это… — сдавленно выговорил Парис. — В общем, нужен был покупатель, который бы мог профинансировать…

— Что?! Слушать не желаю! — с отцовской суровостью отрезал Сайрус. — Никогда не тешьте себя оправданиями! Вы должны были одержать верх, а сами просрали дело! Так что, пожалуйста, хотя бы себе признайтесь в этом откровенно!

Утробно, с неожиданной осмысленностью зарычала Изида (кстати, направляя теперь неприязнь на одного Париса: Геката уловила этот сдвиг безошибочно).

Сайрус, сведя пальцы щепотками, оперся ими о подлокотники кресла.

— На момент заключения сделки у вас были проблемы с наличностью, — напомнил он. — Что, все так и сидите на бобах?

— Ну, не совсем, — отозвалась Геката. — Один только охотничий бизнес принес больше двухсот миллионов, да еще и…

— Ну вот, тогда тем более ну их в задницу, этих заказчиков. Вы должны просто ставить их перед фактом, на что они с продуктом могут рассчитывать, а на что нет. И нечего миндальничать. Вы им должны указывать, а не они вам.

— Слушаю, Альфа, — склонил голову Парис.

— Слушаю, Альфа, — в тон брату сказала Геката.

Сайрус по-отцовски покровительственно улыбнулся.

— То-то, юные мои боги. А теперь давайте-ка посмотрим, как вам из всех этих проблем выкарабкаться.

Воздушное пространство над Денвером.

Суббота, 28 августа, 10.55.

Остаток времени на Часах вымирания:

97 часов 5 минут (время местное).

Подавшись вперед, я наблюдал, как Кто нажимает на воспроизведение. На экране ожила панорама леса.

— Звук то появляется, то исчезает. В основном пропадает.

— А подрегулировать нельзя? Какие-нибудь там фильтры, то-сё?

— Версию и без того вытягивали как могли, — пояснил Кто. — Судя по углу съемки и тому, как прыгает изображение, снимали, похоже, дешевой петличной камерой. Никаких тебе широкополосных микрофонов. А шорох одежды и дыхание снимающего перебивают почти весь звук.

Изображение сменилось: судя по всему, человек с камерой начал движение по густому лесу с тропической листвой. Иногда доносились невнятные обрывки звуков — по большей части натужное дыхание оператора или вжиканье листьев о его грудь. Слышались и приглушенные, как сквозь подушку, обрывки речи. Слов не разобрать, но, по крайней мере, ясно, что снимающий идет с сопровождением. Через минуту-другую изображение сменилось: спутники обошли оператора и стали впереди прокладывать путь через заросли. Я насчитал пятерых белых людей, всем от сорока до пятидесяти — в тонусе, но не сказать, чтобы атлеты. Исключение составлял, пожалуй, впереди идущий: здоровяк с суровым лицом, словно высеченный из камня. У остальных мышцы, небось, тренированы максимум в городском фитнес-центре. Искусственный загар, хороший уход дантистов. И при каждом дорогущее охотничье ружье плюс оснастка со всякими навороченными прибамбасами. У здоровяка винтовка тоже неплоха, но на ней не было навешано ничего, помимо хорошего прицела, — заметно, что оружие видало виды, но ухожено безупречно.

— Кстати, на крупную дичь, — определил я.

Кто лишь усмехнулся.

Через стену листвы группа прорвалась на широкую просеку, которая, в свою очередь, вывела охотников на просторную поляну — можно сказать, целое поле, растительность на котором, судя по всему, была снесена с помощью огня и мачете. Щетина из обугленных остатков стеблей едва достигала высоты щегольских охотничьих сапожек.

Пройдя еще немного, группа остановилась попить из фляжек. Звук при этом был начисто смазан, за исключением буквально нескольких слов — что-то там насчет Африки, черножопых и какой-то волны вымирания (вероятно, какая-то шуточка; а впрочем, смысл фраз из-за смазанности до меня так и не дошел).

— Дураку понятно, что это не Денвер, — сказал я. — Больше напоминает бразильский дождевой лес. Вырубленная поляна под выпас скота, вероятно собственность сети местных фаст-фудов.

— Макму, — кивнул Кто. — На записи мы идентифицировали два вида птиц. Вот. — Поставив картинку на паузу, он коснулся экрана. — Это попугай amazona aestiva — синелобый амазон, — что определенно указывает на Бразилию.

Он опять запустил изображение. Охотники, разобравшись в цепочку, смотрели куда-то на ту сторону поля, за пределы панорамы съемки.

— Gleich da druben! — подал голос один из них («Вон там!» — не сразу, но все же понял я). Остальные шумно зашевелились, после чего звук снова поплыл.

— Это на немецком, — пояснил Кто.

— Я понял. Но один из них — вон тот, в австралийской охотничьей шляпе, — крякнул что-то на африкаанс… хотя и с акцентом. И похоже, с немецким.

Те пятеро и наш невидимый оператор все так же следили за чем-то (или кем-то) вдалеке, на том краю поля. Неожиданно один из них указал пальцем.

— Вон он! — по-английски, с британским акцентом сказал он. — Мы его засекли!

— Хо-хо-о! Gelukwensing! — крикнул африканер. — Пострафляю!

И тут все как один вытаращились, словно не веря глазам. У двоих в буквальном смысле даже челюсть отвисла. Уж что они там такое узрели?

— В ружье! — прошипел британец.

Все вразнобой подняли стволы.

— Пока не нато! — остерегающе, с густым акцентом рыкнул африканер. — Штём, пока потконят.

— Божже мё-ёй! — тоже с акцентом, но франкоязычным (судя по всему, на каджуне) протянул другой охотник. — Ви только гляньте на это!

— Hou jy daarvan, meneer? — пробормотал африканер, повторив на английском: — Как фам это нрафится, коспота?

— Кр-расотища, — оценивающе сказал пятый; судя по произношению, явно из западного Техаса.

Наш незримый оператор вышел чуть вперед, повернувшись к дальнему краю поля. Звук несколько раз пропадал и всплывал, донося до слуха невнятный стук барабанов и палочных ударов обо что-то металлическое, — вдалеке уже различались темнокожие люди в линялой джинсе и шортах, неровной шеренгой выходящие из-за дальних деревьев. Перед собой на середину поля они гнали одинокое животное. Поначалу оно являло собой лишь бесформенное белое пятно на смазанном серо-зеленом фоне леса, однако с каждой секундой, приближаясь к оператору и группе вооруженных людей, объект охоты становился все более различимым.