Катерина раздраженно фыркнула: – И что, я должна просидеть здесь год, а потом сказать ему, что умереть все же лучше и он отпустит меня домой? Тоже ерунда получается.

– Да, получается. – Елена устало потерла виски. – Но возможно, мы нужны им для чего-то другого.

– Для чего?

– Давай подумаем. – Елена развернулась к Катерине. – Он спросит, плохо ли тебе там, где ты есть. Так?

– Ну, так.

– И он уверен, что ты ответишь отрицательно, иначе ему придется возвратить тебя домой. Так?

– То есть ты хочешь сказать, что это что-то, где я буду в тот момент, сможет затмить желание вернуться домой?

– Получается, да.

– Я тогда вообще ничего не понимаю. Они что нас в Дисней Лэнд привезли? – Катерина нервно всплеснула руками. – Нет, все равно ничего не клеиться. По-моему, мы думаем не в том направлении. Здесь что-то другое.

Их беседу прервал все тот же крепкий старик, принесший горячие лепешки, фруктовый джем и крепкий черный чай. Он тихо прошел к столу и удивленно посмотрел на девушек, бодрствующих в столь ранний час. Большая тарелка глухо стукнула о стол, и он так же тихо вышел, не сказав при этом ни слова. Катерина перенесла блюдо на кровать и сестры накинулись на еду.

– Может, они каннибалы? – пробурчала Катерина с набитым ртом. – Сейчас откормят нас, а потом съедят.

– Ага, – усмехнулась Елена, – тогда лучше сесть на диету и попытаться выглядеть не аппетитно!

– Думаешь, их это остановит? Некоторые любят класть в суп мясо с косточками.

– Фу-у-у… – Елена брезгливо скривилась. – Тоже мне, как скажешь что-нибудь!

Катерина улыбнулась: – Кстати, мы так и не отметили твой день рожденья. Так что поздравляю тебя с совершеннолетием, старушка! …

Елена удивленно подняла глаза, совершенно не обидевшись на «старушку»:

– Я совсем забыла, ну, тогда давай! За совершеннолетие! – сестры чокнулись тяжелыми кружками с чаем и сделали по большому глотку.

– Расти здоровенькой!

– Спасибо!

После завтрака девочки уснули.

В этот раз они проспали недолго и когда принесли обед, Елена подошла и обратилась к старику:

– Извините, могу я спросить?

Старик удивленно обернулся к девушке:

– Что ж, говори, коли начала…

Елена нервно заломила руки: – Китаец, он привез нас сюда, высокий такой, со шрамом.

– Я понял, о ком ты говоришь. – Кивнул старик. – Он наш Мудада.

Катерина громко прыснула: – Правду говоришь, старик! – вклинилась она в разговор, не сумев сдержаться, чем вызвала короткий недовольный взгляд сестры.

– Я смогу его увидеть? – Елена сильно волновалась, отчего её голос начал дрожать. – Это очень важно! Мне нужно его спросить! Это даже не касается нашей поездки, это нечто другое, личное! Касательно моего прошлого.

Старик задумчиво погладил себя по бороде: – Нет, не можешь. – Елена обречённо опустила глаза, чувствуя горечь, но старик пристально смотря на Елену продолжил. – Его здесь нет. Он давно улетел. Я даже не знаю, чем тебе помочь. Вполне возможно, что вы еще и увидитесь, но это зависит от слишком многих факторов. И время – один из них.

– Спасибо. – Елена быстро кивнула и вернулась на свое ложе из подсохшей травы.

– А мама? – Катерина продолжила разговор. – Женщина, с которой мы летели. Вы что-нибудь знаете о ней?

Старик устало посмотрел на девушку, и не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Лязгнул тяжелый засов. Катерина и не ожидавшая ответа, скривила рожицу широкой спине старика и мысленно послала проклятия, после чего повернулась к Елене:

– Почему ты спросила про китайца? Слышала, как назвал его наш конвоир? – Катерина весело усмехнулась, но сестра не поддержала её веселья.

– Я расскажу тебе. Сейчас расскажу. – Елена налила себе еще чаю и села обратно на кровать.

***

Наталья торопливо бежала по широкой улице Светогорска, но ребенок сильно замедлял движение.

– Пожалуйста, девочка моя, давай побыстрее, осталось совсем немножко. – Причитала женщина и упрямо тянула детскую ручку.

– Мама…я… устала. … Почему мы не можем ехать на нашей машине? – ребенок начинал плакать, размазывая слезы по замерзшему лицу и упираясь маленькими ножками.

– Не можем, солнышко, потерпи немного, скоро мы поедем на большом корабле, и моя доченька отдохнет, согреется, попьет горячего какао.

Наталья продолжала бежать, перепрыгивая маленькие лужи, окаймленные грязным рыхлым снегом и тянуть за руку капризничавшего ребенка. Колючий ветер раздувал полы дорогого модельного пальто и пробирался под одежду, но Наталья не замечала холода. Она бежала, панически оглядываясь по сторонам и вглядываясь в мимо проезжающие автомобили. Ветер еще усилился и вдалеке показался прибрежный порт. Наталья подхватила Елену на руки, натягивая пониже короткое пальтишко в крупную красную клетку, и прижалась губами к детской щечке, согревая холодную кожу. – Скоро, уже скоро, – продолжала тихонько нашептывать она.

Узкий проулок, расположенный между двумя домами, вывел на прибрежную зону, покрытую асфальтом и изящным низким заборчиком, огораживающим улицу от небольшого каменистого пляжа. Многочисленные кафе и сувенирные лавки по большей части стояли закрытыми. А редкие туристы, сделав пару стандартных фотографий, старались скорее укрыться от пронзительного морского ветра. В целом набережная выглядела пустынно. Наталья опустила Елену на асфальт и скривилась от тупой ноющей боли в спине. Очередной порыв с силой ударил в лицо, сорвав белоснежный берет, и растрепав густые каштановые волосы. Ребенок заплакал, не желая лишаться теплых объятий, и она опять побежала. Пирс находился совсем рядом. Небольшой грузовой лайнер, на котором Наталья собиралась отплыть, уже закончил погрузку товара и совершал последние приготовления, о которых она не имела ни малейшего представления. Её интересовало только то, что капитан пообещал взять её с собой за определенную плату и не задавал лишних вопросов. Она оглянулась назад и опять побежала. Страх придавал ей сил и выносливости, и она уже почти улыбалась, до желанной свободы оставались считанные метры и длинный пронзительный гудок, возвещавший о скором отплытии, только добавил радости. Наталья уже повернула к пирсу, когда открывшаяся картина, заставила её замереть на месте. Возле лайнера стоял её муж и нервно курил дорогую сигарету. Он то же увидел Наталью и зловеще улыбнулся, направляясь к ней на встречу. Женщина спрятала Елену за спину, придерживая за плечо одной рукой, гордо выпрямила спину и встретила жестокий взгляд. Николай приближался:

– Ну, здравствуй дорогая женушка! Далеко ли собралась? – выкрикнул он, подходя почти вплотную. – Решила бросить мужа одного? – Наталья сильно напряглась. Она уже знала эти угрожающе-ласковые нотки в голосе и жутко боялась, но вида старалась не показывать. Что-то отвечать ему было бессмысленно.