litbaza книги онлайнРазная литератураЛенинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943 - Геннадий Леонтьевич Соболев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 173
Перейти на страницу:
очередях у магазинов»[172].

Однако партийные руководители культуры строго придерживались в своей руководящей практике тех указаний, которые были даны А. А. Ждановым, А. А. Кузнецовым и П. С. Попковым при обсуждении документального фильма «Оборона Ленинграда» в апреле 1942 г. – «не сгущать краски» и «не переборщать упадок». Особенно показательной в этом отношении была судьба поэмы Зинаиды Шишовой «Дорога жизни», запрещенной 11 июля 1942 г. отделом пропаганды и агитации к радиопередаче «как политически неправильная». Тем не менее 13 июля 1942 г. в эфире ленинградского радио прозвучала часть этой поэмы, однако радиотрансляция была прервана по требованию горкома партии, переданному по телефону[173]. Партийные функционеры упрекали автора поэмы в том, что основной мотив ее произведения – показ страданий и обреченности ленинградцев, а их борьба и героический труд выпали из ее поля зрения. Заведующая сектором культуры в отделе пропаганды и агитации Паюсова в своей докладной записке секретарям горкома партии в подтверждение тезиса об «усиленном нагнетании» трудностей блокадной жизни, присутствующем в поэме, приводила из нее такую выдержку:

Дом разрушенный чернел как плаха…

Вода, которая совсем не рядом,

Вода, отравленная трупным ядом…

А в нашей шестикомнатной квартире

Жильцов осталось трое – я да ты,

Да ветер, дующий из темноты…

Нет, впрочем, ошибаюсь, их четыре,

Четвертый, вынесенный на балкон,

Неделю ожидает похорон…

Какое здесь «нагнетание трудностей», может сказать блокадник, видевший зимой 1941–1942 г. смерть на каждом шагу, везде и всюду… Но теперь, в июле 1942 г., когда центральная и местная пресса в связи с демонстрацией фильма «Ленинград в борьбе» много писала о героизме ленинградцев, партийное руководство считало, что показ этих трудностей принижает значение подвига защитников Ленинграда.

Между тем такое неумеренное восхваление, носившее иногда формальный и поверхностный характер, критически воспринималось даже теми, кто действительно много сделал для защиты своего города. «Газеты и радио ежедневно поют дифирамбы ленинградцам. Пора бы несколько убавить тон, – комментировал в своем дневнике эту кампанию главный инженер завода «Судомех» В. Ф. Чекризов. – Вот манера, как возьмутся хвалить, то до бесчувствия будут делать. “Ленинградцы герои, ленинградцы пример, ленинградцы гордость” и т. д, и т. д. Ну, верно, трудно было, да и теперь нелегко в Ленинграде. Много невзгод пережили, отстояли город, но зачем же каждый день дифирамбы? Похвалили два, три раза и хватит. По существу, на месте ленинградцев, на месте меня, Сергея и других, окружающих меня, все делали бы то же самое. Бытие определяет сознание. Лучше больше о недостатках писали бы и говорили, а их еще немало…»[174].

Ольга Берггольц «пробила» свою «Ленинградскую поэму» в бесконечных хождениях и спорах с партийными идеологами А. И. Махановым и Н. Д. Шумиловым[175]. Сыграла роль ее известность, завоеванная в «смертное время». 21 июля 1942 г. она читала «Ленинградскую поэму» по радио, а 24 и 25 июля 1942 г. поэма была напечатана в «Ленинградской правде». Берггольц с гордостью писала в те дни в своем дневнике: «Меня знают в Ленинграде почти повсюду»[176]. И это была правда, с которой не могло не считаться партийное руководство, стремившееся держать «на контроле» всех и вся.

Заметными событием в культурной жизни блокированного города стала выставка работ ленинградских художников «Ленинград в Отечественной войне», которая открылась 12 июля 1942 г. в залах Ленинградского союза художников. Но она отличалась от предшествующей выставки, устроенной ленинградскими художниками в январе 1942 г.: на ней почти не было представлено тех картин, которые были написаны зимой 1941–1942 г. с блокадной натуры прямо на улицах города, казавшихся со стороны «странными и жуткими». Многие работы с июльской выставки ленинградских художников были затем показаны на передвижных выставках, организованных в госпиталях и частях Красной Армии[177].

12 июля 1942 г. в Ленинградском Доме Красной Армии состоялся юбилейный – пятисотый за время войны – концерт популярной певицы К. И. Шульженко. За это время она побывала с концертной бригадой Дома Красной Армии во многих частях Ленинградского фронта.

28 июля 1942 г. исполнился год с начала работы фронтовой редакции Ленинградского радиокомитета в частях и подразделениях Красной Армии и Краснознаменного Балтийского флота. За это время машина фронтовой редакции больше 100 раз выезжала на фронт. Были записаны сотни выступлений бойцов и командиров, митингов, боевых эпизодов. Были переданы в радиоэфир специальные передачи «Беседы с партизанами», «Танкисты», «Истребители», «Вручение орденов героям боев с немецкими оккупантами», а также письма бойцов, командиров и политработников[178].

29 июля 1942 г. Исполком Ленгорсовета принял постановление «О предоставлении Публичной библиотеке (ГПБ) права получения библиотек и литературы, как бесхозных, так и из состава вымороченного имущества», которое явилось признанием самоотверженного труда сотрудников Публичной библиотеки по спасению книжных собраний в блокированном городе. М. В. Машкова, возглавлявшая это направление в комплектовании Публичной библиотеки, вспоминала: «Если кто-то из них [книжников] умирал, эвакуировался или попадал в больницу, Библиотека стремилась получить их книжные собрания. В нашем ведении были также библиотеки репрессированных, в том числе Выготский, Радлов, чьи имена находились под жестким запретом… О бесхозных коллекциях нам нередко сообщали посторонние люди. Как-то приехали красноармейцы и сгрузили с машины книги, сами отнесли их в наш выставочный зал. Я пришла и ахнула: “Бертельс, Файнштейн”. Собрание известного востоковеда Бертельса мы берегли, не распыляли»[179].

Характеризуя сложившуюся в блокированном Ленинграде в июне-июле 1942 г. ситуацию, немецкая военная разведка сообщала «об удивительно нормальной жизни» в городе. В подтверждение она приводила такие факты: «… В городе работали несколько театров, публичная библиотека, 27 кинотеатров, посещаемость которых в июле была равна 75 тысяч зрителей. Особенно популярной была выставка “Отечественная война”, на которой демонстрировались военные трофеи, а также изображения зверств немцев в отношении русских…»[180]. В этом сообщении ничего не говорилось о том, что «нормальная жизнь» в осажденном Ленинграде проходила под аккомпанемент немецкой артиллерии, в нем также отсутствовал факт, имевший для ленинградцев моральное значение. 26 июля 1942 г., в день Военно-Морского флота, по Невскому проспекту под конвоем красноармейцев прошли несколько сот немецких военнопленных. Мечтавшие год назад войти в Санкт-Петербург в роли победителей, теперь они, небритые, грязные, оборванные, производили жалкое впечатление.

Со своей стороны Управление НКВД по Ленинграду и области в очередном спецсообщении своему руководству в Москве информировало, что обстановка в городе улучшается с каждым месяцем: «В июле месяце перебоев в снабжении населения Ленинграда продуктами питания не было. Продуктовые карточки отоварены полностью… В целях бесперебойного снабжения продовольствием в городе созданы запасы продуктов, которые составляют: муки – 39 тыс. 189 тонн, крупы – 7 тыс. 616 тонн, масла – 2 тыс. 671 тонна, мяса

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 173
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?