Но вслух Лиам произнес, смиренно потупив взгляд, как учили на Одиннадцатой:

– Прошу прощения, сэр.

– Забудем. – Капитан заложил руки за спину, а лицо его вновь приобрело умиротворенное выражение. Он продолжил: – Здесь, на станциях, обстоятельства немногим лучше, чем на Земле среди тебе подобных. Да, мы живем в комфорте. Да, мы способны защитить себя в случае чего. Но даже такая жизнь не может течь равномерно, без сопутствующих самому явлению жизни конфликтов и испытаний… понимаешь?

– Нет, – честно сказал Лиам.

– Хорошо. В конце концов, мне от тебя не понимание нужно, – легко улыбнулся капитан. – А твоя верность и твоя готовность стать оружием, если ситуация того потребует. Есть вопросы?

– Только один, – поколебавшись, ответил Лиам. Он не мог не принять предложения капитана – если это, конечно, было предложение, а не завернутый в обертку вежливости приказ. Но, раз уж Вэль играет вежливо, возможно, Лиам может рассчитывать на какие-то гарантии.

– Валяй.

– Если… В смысле, когда я сделаю все, что от меня потребуется… что бы это ни было… что со мной будет?

– Хочешь награды? – понимающе кивнул Вильгельм Вэль. – Согласен, для тебя во всем этом должен быть дополнительный стимул. После того как ты сделаешь все, что от тебя потребуется, я, скажем, сделаю так, что до конца своих дней ты не будешь ни в чем нуждаться. Ты сможешь продолжать жить на станции. Если хочешь, останешься на позиции рейнджера. Интересно что-то другое – устроим. Не хочешь заниматься ничем – это тоже реально.

Лиам был доволен ответом. Если капитан сдержит слово – он готов был стать оружием для всех его дочерей. И сыновей. И племянников. Жизнь на станции того стоила.

В этот момент в пункт управления вошла женщина. Среднего роста, с достаточно женственной фигурой, запакованной в темно-синюю форму Четвертой; в такой здесь ходил каждый второй. Лиам поднял взгляд выше и напоролся на огромный шрам, уродующий половину ее лица. Такие шрамы оставлял огонь.

– Ты звал меня, – сказала женщина, глядя на капитана Вэля. Лиама она взглядом не удостоила.

– Айроуз, вовремя, как всегда, – поприветствовал ее капитан. – Айроуз, это Лиам. Парень три месяца назад прибыл к нам с Одиннадцатой после длительной и успешной сессии «Нового Начала». Он будет нашим рейнджером.

Женщина оценивающе оглядела Лиама с ног до головы. Он попытался ответить ей таким же взглядом, скользящим и немигающим, но его невербальная атака не сработала: во взгляде этой Айроуз не было ничего, выдававшего, что она воспринимает его как человека. А не какой-то инструмент, запчасть, с которой никто не знает, что делать, а выбросить по какой-то причине не могут.

Лиам плотно сжал губы и отвел глаза.

– Как скажешь, Вильгельм, – наконец изрекла женщина, поворачиваясь к капитану. – Сам понимаешь, ему сначала придется пройти подготовку и экзамен…

– Сделаем исключение.

– Исключение? – Айроуз недоверчиво приподняла бровь; вторая, сплавленная с многослойным рубцом, осталась недвижимой. – Это не похоже на то, к чему мы привыкли.

– Ситуация Лиама, если присмотреться, также не является для нас рядовой, – улыбнулся Вильгельм Вэль и опять одарил Лиама почти отеческим, но лживым насквозь взглядом. – Парень вырос на Земле и на Одиннадцатой доказал, что достоин быть полноценным членом нашего общества.

Никакой он не лев – хитрый старый лис, выворачивающий все так, как ему выгодно.

– Но он не прошел подготовку, как другие рейнджеры, – вежливо, но настойчиво убеждала Айроуз. – Как он будет взаимодействовать с командой?

– Его навыки и опыт, – продолжал капитан, – послужат Четвертой хорошую службу. Много ли у нас подходящих претендентов в пару Сионне?

– В пару Сионне? – женщина неуверенно посмотрела на Вэля. – Вильгельм, ты уверен, что это хорошая идея? Сионна не ходит в парные рейды с тех самых пор, как Касс…

– Ей давно пора перешагнуть через тот несчастный случай. Я сообщу ей о новом напарнике лично, после того как ты сочтешь его готовым к работе.

– Хорошо. – Во взгляде Айроуз читалось явное облегчение от того, что сообщать этой Сионне о нежеланном напарнике будет не она.

Возможно, в этот момент Лиаму даже стало немного интересно.

* * *

Ты должен стать ее ангелом-хранителем. Тенью. Изучить ее. Знать ее слабые стороны, чтобы четко понимать, в какие моменты она нуждается в твоей защите.

Прощупывание болезненных точек при каждой встрече: на Одиннадцатой то же самое постоянно делали с ним, и эта Сионна Вэль на поверку оказалась куда менее эмоционально стабильной, чем он, тогда далекий от цивилизации маргинал.

Взломанная дверь в ее комнату: три недели насыщенного инструктажа и несколько наводящих вопросов симпатичной девушке-технику, пока она поспешно одевалась в его каюте, позволили сделать это без особых сложностей.

Стопки распечаток из зала симуляций – рекорды, рекорды, рекорды, – налицо проблемы с самооценкой. Развешенные по стенам глупые рисунки с двумя корявыми девушками – рыжей и блондинистой, подписанными «Сионной» и «Теей». Сложные отношения с Айроуз – доска для метания дротиков, бумажка с именем лейтенанта, закрепленная по центру. Старенькие фотоальбомы с улыбающимися незнакомцами из давних времен.

Плоский белый камень в Саду Памяти на верхнем уровне Четвертой с выцарапанным на нем именем Кассиус Штайль, без дат.

Лиам узнал, как ему тогда казалось, достаточно, чтобы ничто в отношении этой девчонки не могло застать его врасплох. В некотором смысле Сионна вызывала у него жалость. И гнев. У нее изначально было все, о чем только можно мечтать, но она предпочитала игнорировать это в угоду своему всепоглощающему эгоизму. Совершенно неспособная смотреть вперед, она постоянно пережевывала все негативные события из своей жизни; неудивительно, что ходила по станции с исключительно кислой миной, что остальные заметно сторонились ее. Лиам не любил людей, живущих в собственноручно возведенном темном мирке без просвета. Его воля – он оставил бы ее в нем и никогда бы больше о ней не вспомнил.

Но у него был приказ капитана. Практически сделка. И, желая получить обещанную награду, он выполнял свою часть со всей старательностью, на которую был способен. Даже не догадываясь поначалу, в чем заключается весь спектр его обязанностей.

О, Лиаму вполне хорошо сиделось на этой станции. У него была еда, постель; у него были девушки, часто сами залезающие в эту постель. У него все было прекрасно.

Но, похоже, между затишьем и покоем просто обязано происходить что-то отвратительное. И с этим ничего не поделаешь.

* * *

Лиам посмотрел на Сионну, понуро сидевшую на камне у кромки белой топи, и непроизвольно улыбнулся. От этой улыбки сводило челюсти, но он готов был игнорировать ноющие мышцы под скулами хоть до конца своих дней.