Парень закусил губу и медленно вытащил трофейный кинжал из-за пояса. Все… Теперь остается лишь подороже продать свою жизнь…

Удар, нанесенный из темноты, был страшным, но… мягким, словно в грудь Лиса одновременно ударили две кувалды, обмотанные тряпками. Кинжал вылетел из руки парня, звякнул об стену и канул в кромешной тьме, а его владелец со всего маху грохнулся на спину. Если б под ногами не было воды, точно затылок бы размозжил об каменное дно.

А так падение оказалось относительно мягким. Лис тут же попытался приподняться, но тяжелые кувалды опустились на его грудь, не давая пошевелиться. В ноздри ударил острый запах мокрой шерсти и сырого мяса, который парень отлично запомнил — так же нестерпимо вонял зверем горный волк, кишки которого Лис выпустил памятной ночью возле гнезда Йаррха.

— Лежи смирррно, дррраконий выкоррмыш! — прорычала темнота. — Иначе я могу не удеррржаться и ррразорвать твое горррло!

Лис усмехнулся и расслабился, впрочем, стараясь при этом держать голову над водой. Захлебнуться — не лучшая смерть для мужчины, пусть даже попавшего в плен вторично.

Впрочем, его вины в этом точно не было. Да и Тестомеса упрекать особо не в чем: он спасал свою жизнь, которая всяко ценнее любой чужой. Жаль только, что темно в подземелье, как у кутруба под хвостом. Потому и не получилось повоевать с Хеллой так же, как с ее сородичем той ночью при свете Двух Сестер, — все-таки волчья способность видеть в темноте много значит.

Гремя латами и размахивая факелами подоспела стража, добросовестно запакованная в полную броню. Лис усмехнулся вторично. Несмотря на полную утрату пленником огненного дара, латники все же опасаются — а вдруг он снова проснется? Правда, если и случится это «вдруг», латы им вряд ли помогут.

Тем не менее опасаются они зря. Не проснется дар, пытался уже. Как пришло, так и ушло. После падения с неба — как отрезало. Наверно, не стоит людям, ставшим драконами, вновь становиться людьми…

Дальше от Лиса ничего не зависело. Обдав напоследок побежденного противника смрадным дыханием, волчица пропала в темноте. Парня же сноровисто связала стража и потащила куда-то, разгоняя факелами темноту подземелья.

…Ступени, коридоры, снова ступени. Ориентируясь по едва видимым меткам на стенах, стражники безошибочно находили путь и довольно быстро вышли наружу из, казалось бы, бесконечных каменных лабиринтов.

Длинный подъем по винтовой лестнице окончился массивной дверью, ведущей в уже знакомую лабораторию мессира. Как и в прошлый раз, хозяин лаборатории сидел за столом, правда, теперь возле его кресла стоял не палач в одежде, заляпанной кровью, а Хелла в жутковатом кожаном полутрико, неравномерно обтягивающем ее роскошную фигуру. Быстро же обернулась волчица, даже переодеться успела после трансформации. Хотя, пока стража неспешно тащила пленника наверх, можно было и перекусить, и выспаться…

А еще на полу лаборатории валялась гора несвежего мяса, от которого ощутимо несло тухлятиной.

Повинуясь жесту мессира, латники разложили парня на металлическом столе и намертво зафиксировали его конечности стальными захватами. После чего поклонились и вышли через вторую дверь, плотно закрыв ее за собой.

Маг Воды устало вздохнул и, не вставая с кресла, повернул какой-то рычаг, торчащий прямо из стены.

Загудел невидимый механизм. Стол под Лисом дрогнул, шевельнулся и неторопливо принял вертикальное положение.

— Ну вот мы и снова встретились, — устало произнес мессир, потирая виски. — Признаться, ты меня разочаровал, юноша. Я надеялся, что твой дар проснется при виде врага и ты испепелишь этого неудачника Итана. Вместо этого вы умудрились сговориться. В результате мой Фрегг до сих пор валяется без сознания, а на тех двоих раздолбаях, что позволили вам сбежать, я буду проводить свои опыты — если биологический материал не способен выполнять элементарную работу, то пусть хоть науке послужит… Но это все лирика, перейдем к делу. Твоя кровь все еще несет в себе дар Огня, при переливании ее другому человеку она способна убивать. Значит, еще не все потеряно. Древние свитки Низших утверждают: дракон может добровольно поделиться с обычным человеком кусочком собственного тела либо просто подарить ему свое дыхание, и тогда тот обретет магию Огня. Спрашиваю в последний раз: ты поделишься своим даром?

Лис собрал языком вязкую слюну во рту и плюнул на пол. Те, из-за кого погибли Лисса, Снар и многие другие невинные люди, достойны лишь смерти. Другие дары им ни к чему.

— Даже если б я знал, как это делается, хрен бы ты чего получил, — прохрипел он.

— Я так и думала, — произнесла Хелла. — Некоторые люди любят строить из себя героев — ровно до того момента, как им начнут вбивать иглы под ногти или медленно плющить гениталии в тисках. Но сейчас у меня нет на это времени.

С этими словами девушка взяла со стола широкий нож и, подойдя к Лису, принялась неторопливо расстегивать на нем куртку.

— Кстати, Хелла, я до сих пор не знаю, что вы собираетесь делать, — слегка обеспокоенно заметил маг Воды. — И зачем вы приказали притащить в мою лабораторию эту гору гниющей плоти?

— Сейчас ты все узнаешь, Никс, — равнодушно произнесла Хелла, коротким и сильным движением всаживая нож в грудь Лиса. — Кстати, думаю, нам давно пора отбросить церемонии — сообщникам они ни к чему. Так вот, как ты уже мог догадаться, это мясо — плоть дракона. Та самая, которую сбросил с себя наш общий друг. Конечно, она успела немного подгнить, но на наш маленький опыт это не повлияет. Если помнишь, я тебя предупреждала, что он будет слегка тошнотворным, так что потерпи уж ради наших общих интересов…

Слова оборотня с трудом доходили до Лиса. Оно и понятно: когда тебе воткнули в грудь нож по самую рукоятку и неторопливо вырезают из нее кусок мяса, сознанию как-то не до чужих диалогов. Бьется оно в стенки черепной коробки, трепещет от ужаса… но почему-то не гаснет от нереальной боли.

Лис чувствовал, как сталь вгрызается в его тело, как трещат ребра, ломаясь под ее напором. Он видел, как брызжет кровь — на руки Хеллы, на ее костюм, на лицо, бесстрастное, как у мраморной статуи… Видел ее глаза, не мигающие даже когда на них попадали горячие тяжелые капли. Покрыв глаз красной пленкой, кровь скапливалась на нижнем веке и тягуче стекала вниз по ресницам, но оборотень не делала попыток сморгнуть или утереться. Лишь порой из ее полуоткрытого рта появлялся широкий волчий язык, слизывал очередную каплю и так же быстро скрывался обратно…

— Ты уже знаешь, Никс, что у драконов два сердца, — продолжала Хелла, не прерывая своей страшной работы. — И если одно останавливается, второе продолжает работать. Я узнала, что этот юноша, превращаясь в дракона, сорвал с костей мясо многих людей, и в том числе — плоть любимой им девушки. В последнее время благодаря тебе я перечитала многие труды Низших, которые собрала гильдия в своей библиотеке. Так вот, в одном из них говорится, что возможен и обратный процесс. Если в кусок плоти, сброшенной драконом, поместить одно из его сердец, то он сумеет из этого мертвого мяса воссоздать любого из тех, чью плоть позаимствовал при рождении. Главное — чтобы той плоти было достаточно и чтобы дракон действительно пожелал вернуть к жизни убитого им же.