— Я работаю здесь уже год, мадам, — улыбнулся я хозяйке. — Просто расстался с женой, надо где-то жить.

— О-ла-ла! — мгновенно прониклась она сочувствием. — Надеюсь, что у вас все наладится.

— Не думаю, мадам, — я снова улыбнулся. — Я застал ее с другим, танцовщиком-испанцем.

Вот так, история должна быть леденящей кровь и заставляющей воображать кипящие страсти, раз мадам сразу рассочувствовалась вступлению.

— Не понимаю, — всплеснула она руками, — неужели он красивей вас?

— У меня скучная работа, а он танцует танго. Как можно сравнивать? Но спасибо за комплимент.

— Танго? Омерзительно, — фыркнула она. — От этого танца вся распущенность. Мадам Бланшар, — протянула она руку. — Жозефин Бланшар.

— Польщен знакомством, мадам Бланшар.

— Зовите меня Жозефин.

— Благодарю. Просто Бернар.

— Могу предложить двухкомнатную квартиру с окнами на улицу, восемь фунтов в месяц.

— Какой этаж?

— Верхний. Лифта в доме нет, но лестница широкая.

— Ничего страшного, я занимаюсь спортом, — снова максимально неотразимо улыбнулся я. — Можем посмотреть комнату?

— Разумеется! Можете даже взять ваши вещи, если вам понравится, то просто спуститесь подписать контракт. Коринн! — она схватила со стойки колокольчик с ручкой, и из подсобки выбежала молодая темноволосая девица в переднике горничной. — Коринн, покажите мсье четыреста вторую. Бернар, жду вас потом здесь, — добавила она, повернувшись ко мне.

Отель выглядел именно так, как я и рассчитывал. В тихом, но приличном месте, чистый, хорошо отделанный. Впрочем, за восемь фунтов в месяц этого следовало ожидать. Лестница покрыта ковровой дорожкой, прижатой бронзовыми штангами, полированные перила начищены и пахнут воском. Коринн так старается?

Коридор оказался широким, двери мореного дерева в обе стороны, латунные цифры и латунные же ручки. Плоские круглые матовые светильники, что вошли в моду со стилем «ар деко». Коринн забежала вперед, отперла дверь и прошла первой, зажигая свет.

— Гостиная, мсье, — сказала она на случай, если я не понял.

— Мило, очень мило.

Просторной комнату никак не назовешь, но все нужное здесь есть: два кресла и диванчик, торшер возле них, обеденный стол, книжный шкаф с кучкой двухпенсовых романов в ярких обложках за граненым стеклом, секретер с откидной крышкой в углу и стул рядом. Два высоких окна с французскими балкончиками, цветы в горшках, на стенах несколько дешевых пейзажей в приличных рамках. Берег Нила, лодки, вид на пирамиды. Кухни нет, в таких местах их не бывает, но за деревянной перегородкой в маленькой нише стоит холодильник. Неплохо, владельцы не пожалели десяти фунтов. И да, есть тостер с кофейником и ручной кофейной мельницей.

Кстати, попутно вспомнилось, откуда взялись эти «французские балкончики» — с них было удобно справлять нужду прямо на улицу, причем не только мужчинам. Такая вот парижская романтика.

— Радио, мсье, — Коринн показала на радиоприемник на низком столике.

— Это прекрасно. Телефон городской?

— Телефон вниз, но портье принимает звонки и почту.

— Благодарю вас.

Она улыбнулась, показав в улыбке крупные зубы, и чуть ли не бегом метнулась к двери в дальней стене.

— Спальня, мсье.

— Благодарю.

Спальня тоже не поражала размерами, но опять же была чиста, мебель новая и добротная. Кровать, приставной пуфик, две тумбочки с лампами, верхнего света нет. Большой шкаф. Надо кроватью опять же пейзаж, закат над морем, рамка по стоимости явно превышает предмет искусства.

Я поставил чемодан и саквояж на пуфик.

— Прекрасно. Мне нравится. Пойдемте вниз.

Мадам Бланшар уже приготовила бланк контракта, вписав не только сумму, но и мое имя. Но я все же выложил на стойку французский паспорт, от которого она вроде бы и отмахнулась, но при этом взяла в руки и сравнила имя с тем, что записала в контракте.

— Депозит за два месяца и оплата за месяц вперед, — сказала она, возвращая паспорт. — Двадцать четыре фунта все вместе.

— Чек или наличные? — я вытащил из кармана и бумажник, и чековую книжку, при этом ничуть не сомневаясь в ответе.

— Пусть будут наличные, — улыбнулась она.

Пусть будут, пусть. Хоть небольшая, но экономия на налогах.

В комнате разобрал вещи, развесив все в шкаф, пока не помялось. Затем взялся за саквояж. Он с хитростью, то есть с двойным дном. Вытащил сперва набросанное кое-как оружие, затем выложил на кровать две фотокамеры, складной штатив, коробки с пленками. Нет, я не увлекаюсь фотографией, вовсе не увлекаюсь, просто если две камеры «Аргус А» стоят по четыре фунта каждая, а большая репортерская «Агфа Шур Флэш» со вспышкой и набором ламп — и вовсе двенадцать, то даже любопытная горничная не всегда полезет в сумку. Во-первых, ей камеры не интересны, а во-вторых, сколько она получает? Наверняка не больше трех фунтов в неделю, а может и меньше, то есть побоится сломать.

Поэтому я вытащил дно из толстой кожи и уложил туда по порядку, один к одному, свой «сэведж», гражданский «люгер» под семь — шестьдесят пять и револьвер «кольт агент» с коротким стволом. Ну и коробки патронов с запасными магазинами пошли туда же.

Положить что-то в «пежо»? Сменить свой крошечный «маузер» на что-то побольше? Не хочется мне дать людям возможность увидеть на мне оружие в тот момент, когда я изображаю светского хлыща, вот в чем проблема, а это занимает сейчас большую часть моего времени. С другой стороны, если прижмет, то… слишком много проблем вокруг, слишком много.

На второй день маскироваться не требовалось, поэтому я с утра гордо подъехал на «ласалле» туда, где уже собиралась вся компания на затяжную вечеринку. Пароход «Бастет» с силуэтом сидящей кошки на трубе был пришвартован к причалу, широкие мостки сброшены, а помощник капитана в белоснежном мундире проверял приглашения.

Марго пока не было, но у меня сегодня другие планы, отчасти спасибо херру Краусу, но в большей степени — мои личные. Смысла терять сутки в этой компании я не видел, к цели никаким образом это не приблизит. Поэтому я просто толкался с остальными на пристани, к которой поочередно подъезжали машины, высаживая пассажиров с багажом, и ждал Марго.

Она подъехала минут через десять после меня. Не сама, ее привезло длинное бело-голубое купе «Роллс-Ройс Континентал», причем за рулем, как и подобает в купе, сидел сам лорд Бриггс, а Марго была рядом. Один матрос в форме принял ее небольшой багаж, а второй раскрыл пассажирскую дверь. Блюдя правила вежливости, я подошел к машине, подал руку «почти невесте» и поклонился ее папаше:

— Лорд Бриггс!

— Роберт, какая приятная встреча! — заулыбался он, повернувшись ко мне. — Надеюсь, что вы прекрасно проведете время.