— Клевета и ложь. Я уже старенький. Женщины вызывают у меня лишь эстетическое восхищение, в плотском же смысле я могу им заменить лишь доброго дядюшку...

Брюс ехидно поинтересовался:

— Значит, слухи о твоей неожиданно родившей секретарше не имеют под собой почвы?

— Фи, Брюс! Грязные сплетни...

— Это мне рассказала Пру Пилбем.

— ...и легкий светский треп наших общих друзей не имеют ничего общего с истиной. Не будем об этом. Шери, вы не откажетесь потанцевать со мной перед десертом?

— Что ж, с удовольствием, если босс не против.

— Какой босс устоит перед этой нежной прелестью? Забудьте о нем на сегодня. Парижская ночь не ведает социальных различий и одинаково прекрасна и для королей, и для секретарей.

Не стоит обольщаться — мужчины ухаживали за Кэти наперебой, говорили комплименты, подливали шампанского, но все же в основном разговаривали о делах. В какой-то момент Кэти даже пожалела, что не прихватила с собой верный ноутбук, но Брюс остановил ее нетерпеливым движением руки. Он и сам все прекрасно помнил, когда дело касалось бизнеса. Кэти невольно задумалась: как же ошибаются те, кто привык считать Брюса Блэквуда плейбоем с обложки глянцевого журнала, лентяем и бездельником, просаживающим свои деньги лишь в ресторанах и казино...

Буйабес не особенно ее впечатлил, но каре ягненка со спаржей и брокколи в панировке было великолепно. Шампанское выпили только за знакомство и в честь удачных переговоров, теперь же на столе появилась бутылка какого-то белого французского вина невесть какого года, на которое мужчины смотрели с уважением и восхищенно цокали языком. По мнению же Кэти — нуда, миленько, но кисловато.

Перед десертом Жиль Гидо встал и церемонно склонил голову. — Прошу вас, очаровательница. Мечтаю, чтобы вы оказались в моих объятиях... хотя бы на время танца.

Оказавшись в отдалении от Брюса, мсье Гидо немедленно пошел в наступление, причем довольно прямолинейное.

— Где же Везунчик Брюс откопал такого ангелочка?

Кэти почувствовала, как рука французского партнера медленно, но неуклонно сползает с ее талии...

— Ну не думаю, что сам мистер Блэквуд считает меня ангелом.

— Вы божественно хороши, моя дорогая. Если однажды наш мальчик будет с вами невежлив — бросайте его без раздумий и переходите ко мне. Обещаю, все ваши мечты исполнятся... даже самые сокровенные.

Последние слова Жиль Гидо произнес, так крепко прижав к себе Кэти Спэрроу, что она внезапно ощутила... одним словом, до доброго дядюшки здесь было очень далеко. Кэти постаралась отодвинуться и ответила со всем возможным тактом:

— Я буду иметь это в виду, мсье Гидо.

Гидо совершил немыслимый пируэт — и они оказались укрыты от Брюса стеной из цветущих рододендронов. Теперь он даже и не строил из себя милого старичка.

— Имей, имей, моя птичка. Имей меня в виду. Я очень люблю птичек.

— Мсье Гидо...

— А может, и не ждать у моря погоды? Переходи ко мне. Сколько тебе платит Блэквуд? Не важно, я удвою любую сумму.

— Меня вполне устраивает моя зарплата.

— Ну и что? Она будет устраивать тебя в два раза больше. Мало? Давай в три.

— Мне нравится жить в Сиднее...

— Тебе там надоест. Сейчас в Австралии зима, а вот когда наступит лето... Я же предлагаю тебе Париж.

Кэти напрягла все мышцы — и нечеловеческим усилием вывернулась из-за рододендронов. При виде Брюса ей полегчало. Руки Жиля Гидо бесстыже ползали по ее спине, и Кэти изо всех сил сдерживалась, чтобы не дать мерзкому типу по физиономии. Скандала с еще одним его партнером Брюс может и не простить...

— Мсье Гидо, я буду иметь ваше предложение в виду, но только на будущее.

— Тогда позволь дать тебе мою визитку. В любое время...

С этими словами он исхитрился и засунул маленький бумажный прямоугольничек прямо в декольте Кэти. Девушка практически мгновенно выдернула визитку и улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок.

— Благодарю вас, мсье Гидо. Проводите меня к столику, пожалуйста.

Жиль Гидо довел ее до столика, извинился и удалился в туалет. Вид у него был несколько всклокоченный. С негромким треском переломилась зубочистка в пальцах Брюса Блэквуда, и он произнес несколько напряженным голосом:

— Как назывался этот удивительный шедевр бального искусства, который продемонстрировали ты и Гидо?

— Он назывался «Похотливый банкир и целомудренная секретарша».

— Ты смотри там у меня... Что он тебе шептал, этот развратный недомерок?

— Предлагал поработать на него. Обещал утроить зарплату.

— Ага, и, как мне кажется, наглядно демонстрировал, чем тебе придется заниматься...

— Прекрати, и так тошно. У него потные руки.

— Чем дело кончилось?

— Он дал мне карточку

— Я видел. Прелестный почтовый ящик, надо сказать. Я только удивляюсь, как она не выскользнула снизу. Вроде бы зацепиться там не за что.

— Я так и знала, что надо нарядиться в скромную дерюжку и не мыть голову.

— Пока ты не в дерюжке, пойдем потанцуем?

Плохое настроение мгновенно улетучилось, и Кэти улыбнулась Брюсу, доверчиво протягивая ему руку.

Они танцевали так, словно вокруг никого не было, словно не было и пола под ногами, и расписанного нимфами и сатирами потолка над головой — только музыка, только лунный свет, заливающий ночной Париж, только два человека, с удивлением и радостью осознающих, как много они значат друг для друга...

Жиль Гидо нимало не устыдился своего поведения, и потому вечер продолжался еще довольно долго. Собственно, до утра. На рассвете элегантный помощник Жиля Гидо в холле отеля смиренно принял в объятия несколько раскисшего шефа, ухитрившись при этом вежливо попрощаться с Брюсом Блэквудом и его спутницей. После этого Брюс повернулся к Кэти и спросил:

— Ты очень хочешь спать или есть силы на прогулку?

— По ночному... в смысле... утреннему Парижу? Конечно, есть!

— Пошли.

Они шли по узким улочкам, и их шаги гулко отдавались в предутренней тишине. На бульварах висела синеватая дымка, и нежный запах цветущих каштанов окутывал Кэти и Брюса, словно фатой...

Брюс снял пиджак, накинул его на плечи Кэти. Она вскинула на него счастливые и шальные глаза.

Поцелуй получился естественным, легким, как это утро.

Немного погодя, когда они, держась за руки, уже шли по набережной Сены, Брюс негромко сказал:

— Ты — самая красивая девушка на свете...

— Ты так уверен? Всех остальных уже видел?

— Другие меня что-то мало интересуют... Надела все-таки браслет?