За эти прошедшие восемь лет очень многое изменилось: Эдем расширился, стал сильнее, лучшее, больше, теперь здесь проживает больше людей, чем было до войны с Легионом. Множество групп, что бродили по стране присоединились к нам, принося собой оружие, еду, медикаменты и прочее припасы, что помогало Эдему развиться сильнее. С такими же оседлыми общинами, как наша, с которыми мы впоследствии встретились, мы договаривались и работали сообща, стараясь поддерживать связь и хорошие отношения. Таких крупных конфликтов как с Легионом больше не было, да и с ними сейчас у нас неплохие отношения - из-за близкого соседства мы часто встречаемся, торгуем и помогаем зачищать территории от ходячих. Обиды на друг друга, мы сумели оставить в прошлом и взаимодействуем теперь вместе. Вроде как Клаус, как раз поехал к ним на совместную зачистку мелкого городишки, на краю штата.

Помимо самого Эдема, конечно, ещё изменились и люди: Лилия стала директором школы; Джеймс начал работать вместе с Джонатаном в больнице; великан Дункан теперь заведовал раздутым до невозможности по размером автопарком всего Эдема; Георгий улучшил свою церквушку и, на моё удивление, к нему действительно многие приходят; Алина с Полом помирились и даже поженились, поэтому, уже не единственный, но самый первый бар в Эдеме - их семейное дело; Клементина пошла по стопам своего опекуна и стала изучать силу переговоров, и часто едет с Ли по другим общинам; Кеннет-младший пошёл в наши вооружённые сил и встал под началом Джексона, а его отец сейчас промышляет рыбным уловом.

Я же теперь работаю чистильщиком: хожу в вылазки и собираю всё,что может пригодится общине. Работёнка, конечно, пыльная, но что поделать, я теперь не лидер, хотя и возглавляю свой отряд, а семью как-то кормить надо. Хотя я многое на себя беру, заявляя такое, потому что мои жён тоже не сложа руки: Элизабет теперь инструктор - тренирует молодняк и учит его выживанию, а Оливия работает вместе со мной. Из-за такой опасной работы и моего прошлого статуса лидера, наша семья имеет некое уважение и вес в обществе, однако не для всех.

Это новым людям всё равно на случившиеся уже десять тому лет назад, и они не испытывают ко мне неприязни. Но в общине всё ещё есть те, кто помнит и не простил содеянного мной и, конечно, их список возглавляет Мелисса. После того случая на суде, она была долгое время под охраной, но позже её всё-таки сняли с женщины. Не знаю, что такого сказал ей или сделал Джексон, но больше она ничего подобного не пыталась сделать. Однако при виде меня с семьёй, Мелисса всегда не упускает своего шанса высказать, что думает. Зачастую я стараюсь её игнорировать, но стоит ей затронуть детей с Элизабет, как я уже не выдерживаю и не остаюсь в долгу. На меня с Оливией у неё полное право злится, но мои дети и Элизабет тут не причём, и я не позволю их ей трогать. Пока дальше таких перепалок у нас не заходило, кто-то всегда вовремя успевал вмешаться и разнять нас. Зачастую это приходилось делать нашим друзьям или Джексону. С последним у нас отношения исключительно нейтрально-холодные, мужчина смирился с тем, что я не понесу наказания, но о восстановлении дружбы явно говорить не стоит. Обычно, если мы пересекаемся, то никак не контактируем и стараемся не замечать друг друга, что вполне меня устраивает, как впрочем, и его.

Если вернутся к хорошему, то качество жизни заметно улучшилось. Благодаря торговле с другими общинами, совместным зачисткам ходячих и расширением безопасных зон, всевозможных товаров: от еды и воды, до рабочей техники(!) поступало много.

Но ничто из этого не сравниться с тем счастьем, что мне принесло рождение моих детей. Первой родила Элизабет и, честно говоря, мало когда в жизни я так пугался, Оливия в тот момент переживала вместе со мной, не находя себе места, но стоило нам, увидеть крохотное тельце на руках довольной Элизабет, как все тревоги прошли, и пришла радость. У Элизабет родилась девочка, которая, как позже стало понятно, унаследовала аномалию пигментов своей матери. Насчёт имени мы решили заранее, поэтому дали его ей сразу – Виктория. А через неделю с чем-то уже родила Оливия - мальчика. Тот унаследовал от матери её необычный цвет глаз, но в остальном он пошёл весь в меня. Когда он появился, я никогда в жизни не видел Оливию такой радостной и счастливой, в тот день с её лица не сходила улыбка! С именем мальчика всё было точно так же как и с его сестрой, так что стоило ему оказаться на наших руках, как мы тут же его назвали Артуром.

И до сих пор, спустя столько лет моему счастью просто нет предела. Поэтому я вряд ли когда-нибудь пойму своих родителей, бросивших меня…

— Папа опять летает в облаках! — белокурая девчонка легонько меня щёлкнула по носу.

— Да тут я, тут, — улыбнулся я детям, а затем стал озираться по сторонам. — А где наши мамы?

— Наверное, пошли за продуктами, — забавно наклонив головку, ответила Виктория.

— Или снова целуются, — неожиданно выдал Артур.

— Чего? — опешил я от такого.

— Мы вернулись! — входная дверь отворилось и на кухню вскоре пришли женщины с бумажными пакетами.

Не без гордости могу сказать, что мои жёны за эти восемь лет стали только ещё прекраснее и красивее. Они теперь уже не те девушки, которые только-только достигли совершеннолетия, а молодые женщины и матери наших детей.

— Я сам видел, как они целовались, — черноволосый мальчик гордо рассказал добытую информацию.

Я же посмотрел на женщин, говорящим взглядом: «ну хоть не при детях!». На что Элизабет лишь отвела смущённый взгляд, а Оливия вообще никак не отреагировала.

— А чего тут плохо папа? — совершенно невинно поинтересовалась девочка. — Разве это не