прошептали звезды, и я почувствовала, как истина этих слов доносится до самого моего основания, словно я знала это все время, но до сих пор не могла осознать.

— Клайдиниус проклял нас, — сказала я, увидев настоящую глубину этой правды. Он вышел за пределы этих звезд, нарушив все планы, которые они могли бы составить для нас. Я чувствовала, как эта неосязаемая сила клубится в воздухе, и почти ощущала, как узы проклятия привязывают мою душу к той единственной звезде, которая наложила его на нашу родословную. Мы были пленниками мести Клайдиниуса, и ничто из того, что мы сделаем в этой войне, не принесет успеха в долгосрочной перспективе, пока мы не найдем способ освободиться от него.

— Что за нарушенное обещание? — в отчаянии спросила я. — Если мы сдержим его, мы разрушим проклятие, верно? Мы сможем восстановить равновесие.

— Да, дочь пламени, — ответили они. — Королевы коронованы, королевство преклонило колени у ваших ног. Выбор теперь в ваших руках.

— Какой выбор? — потребовала Тори.

Тьма, наконец, сдвинулась и растеклась вокруг меня, как чернила, прежде чем я обнаружила, что стою в воспоминаниях о прошлом. Я узнала Эльвию Вега, первую Королеву Феникс, стоящую на коленях перед звездой Клайдиниус.

— Версия этого воспоминания, которую ты увидела в кристалле Сердца Памяти, была изменена королевой Авалон Вега спустя многие поколения после этой ночи, — сказали звезды. — Она хотела, чтобы ни один Феникс никогда не сдержал обещания, данного падшей звезде. Она хотела передать силу Императорской Звезды по линии Вега, чтобы навсегда закрепить их положение как королевских особ. Это, дочь пламени, осколок памяти, который был уничтожен…

Я перенеслась в сознание королевы Эльвии, снова увидела все ее глазами и почувствовала, как душа Тори соединяется с моей.

Мою ладонь болезненно покалывало в том месте, где она все еще лежала на сверкающей поверхности упавшей звезды. Яркость заставила меня вздрогнуть, глазам стало больно, а в ушах нарастал звон. Я закричала, когда он усилился, умоляя пощадить меня, не зная, не разозлила ли я его каким-то образом. Но тут часть звезды раскололась у меня на ладони — мощный взрыв магии отделил ее от самой звезды. Свет померк, и на моей ладони остался лежать грубый, необработанный кусок звезды, который гудел от невообразимой силы, настолько прекрасной, что я лишилась дара речи.

— Овладей моим сердцем, и ты выиграешь свою войну. Но когда все будет кончено, ты вернешь мне мое сердце и используешь его для последнего заклинания, на которое способен только фейри.

— Какого заклинания? — я вздохнула, страх узлом завязался в моей груди, когда ужасное предчувствие охватило меня.

— Ты вдохнешь жизнь в мое сердце, когда оно вернется ко мне. Ты предложишь мне силу принять облик фейри и ходить среди мира.

У меня сжалось горло при одной мысли об этом, мысль о том, что звезда может жить на земле, казалась совершенно неестественной. Но сила жадно лизала мои пальцы, и хотя сердце звезды было зажато в моем кулаке, я не в силах была отказаться от искушения. Я могла выиграть свою войну и передать этот дар своим детям.

— Если ты не вернешь мое сердце, это приведет к ужасным последствиям, — предупредила звезда, и мое тело задрожало от предзнаменования разрушения, которым были наполнены ее слова.

— Как долго? — спросила я. — До тех пор, пока его не придется вернуть?

— Сто лет, не больше. Купи себе и своему ребенку славу, которой ты жаждешь, а потом пусть кто-нибудь из твоего рода предложит мне то, что я ищу.

Я кивнула, с облегчением осознавая, что могу претендовать на эту силу так долго.

— Я позабочусь о том, чтобы оно было возвращено. И обещание будет выполнено, — поклялась я, и щелчок силы ударил меня в грудь, связывая тело и душу с этим обещанием, оставив меня бездыханной, поскольку оно вошло в мою кровь.

— Тогда дело сделано, — прошипела звезда.

— Спасибо, — вздохнула я, и от этих слов земля затряслась, а небо запело.

Нет, не запело. Этот прекрасный, преследующий шум, который висел на краю моего слуха, был криком, звезды над головой пытались бросить вызов тому, что было сделано, тому, что эта звезда предложила мне, вопреки всей природе своего рода и моей.

Нас с Тори выдернули из воспоминаний, и страх эхом разнесся вокруг меня в бездне, а все звезды скорбно сверкали.

— Вы владеете сердцем Клайдиниуса, — тревожно шептали звезды. — Императорская Звезда жаждет вернуться к нему, но если вы сдержите обещание, то навлечете на землю чуму. Не будет мира, только бедствие и смерть. Мы боимся, что Клайдиниус попытается стать верховной властью в вашем мире, а пока он царствует внизу, мы не сможем царствовать наверху. Все будет потеряно. Все падет.

— Но если мы не вернем его, если мы не сдержим обещание, мы будем прокляты навеки? — в ужасе спросила я.

— Проклятие Вега возьмет верх, — подтвердили звезды. — Оно усугубится, вы никогда не узнаете покоя, и все, кого вы любите, будут страдать рядом с вами. Мы не можем вмешиваться. Выбор в ваших руках. Сделайте правильный выбор, дочери пламени.

Тьма отступила, и я вдруг оказалась лицом к лицу с сестрой. Только она и я, подвешенные в бездне мрака с этим грузом знаний, давящим на нас, и связанным кровью выбором, который должен был решить наши судьбы.

— Мы были прокляты все это время из-за этой чертовой звезды, — яростно сказала Тори. — Я предлагаю использовать Императорскую Звезду, чтобы убить Лайонела, Лавинию и всех их испорченных последователей. Мы не будем приводить в мир какую-то психованную звезду, чтобы она гуляла вокруг и вызывала хрен знает какой хаос.

Я покачала головой в знак отказа. — Мы не сможем управлять этой звездой. Посмотри, что случилось с нашим отцом. Что случилось со всеми Фениксами, которые пытались ее использовать. Это никогда не заканчивалось хорошо. Почему бы нам не уничтожить его вместо этого?

Тори подняла руку к грубому камню, который был заключен в амулет на ее шее, и я увидела как она жаждет использовать ее, чтобы покончить с Лайонелом за все то, что он сделал. Я тоже отчаянно хотела этого, но не таким образом. Не с помощью куска этой проклятой звезды, которая причинила нашему отцу столько страданий.

— Мы используем ее сначала, а потом уничтожим, — сказала Тори.

— Я не думаю, что мы должны использовать ее, — возразила я. Это может ухудшить ситуацию. — В тех воспоминаниях, которые я видела, воспроизводится смерть всех Фениксов. Они были поглощены своим собственным пламенем, превратились в пепел.

— Я рискну, — упрямо сказала Тори, и я схватила