Такие новости публикуются в Китае регулярно. Это мошенничество, но журналисты знают, что вряд ли кто-нибудь обратится в суд. У нас в обществе к мухлежу принято относиться снисходительно.

Часто мухлеж играет роль рычага, позволяющего получить большую выгоду малыми средствами. Не зря Архимед сказал о нем: «Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю!»

Например, так действуют китайские издатели. На новом романе, который никто еще и не думал переводить на английский, написали, что Голливуд вложил в его экранизацию триста миллионов долларов. Не успел я удивиться размаху, небывалому даже для Голливуда, как на двух других романах прочитал, что их экранизации обойдутся американцам в восемьсот миллионов каждая. Эти две книги стали бестселлерами, а первая — нет. Как говорят китайцы, если врать, то по-крупному.

Сущность мухлежа отражена и в уже цитированном лозунге времен «большого скачка» «Будем мы в мечтах храбрее — будут и поля щедрее!», и в китайской пословице: наглый жрет, трусливый мрет.

Расскажу, как с помощью телемухлежа разбогател один предприниматель из народа. Это было лет двадцать тому назад. Еще не наступила эра Интернета, но газеты и экраны уже затопила многообразная, многоуровневая, многофункциональная и многополярная реклама — иностранная, отечественная, изысканная, пошлая, агрессивная, сексуальная. Неоновые надписи и рекламные щиты рекламировали легальные компании, а подпольные фирмы обклеивали своими листовками все столбы и надземные переходы. Хунвейбины со своими жалкими дацзыбао плакали бы от зависти!

Самыми престижными считались пять секунд рекламы перед вечерними новостями. Телевидение только начало продавать рекламное время с аукциона и еще никого не проверяло. Даже нищий мог переодеться в костюм и участвовать в торгах под видом миллионера. Победителей, назвавших наибольшую цену, СМИ называли «королями аукциона», и эта реклама была гораздо эффективнее, чем продаваемые секунды.

Предпринимателю-герою нашей истории надоело мыкаться со своей фирмой, капитал которой не превышал нескольких десятков тысяч юаней. Сколько он мог заработать при самом лучшем раскладе? Разве что миллион. Но он придумал выход. Приехал в Пекин, скромненько вошел в аукционный зал, полный представителей гигантских государственных предприятий и их конкурентов-частников, тихонько сел в заднем ряду и начал торговаться. В конце концов он «купил» звание «короля аукциона» за фантастическую сумму — восемьдесят миллионов юаней.

Вернувшись в свой городок, он явился к мэру и секретарю горкома и скромно сказал:

— Для всех жителей нашего города я завоевал титул «короля телеаукциона». Но мне не хватает денег. Если вы меня поддержите, в нашем городе будет выдающийся предприниматель. Если нет, — известный на всю страну мошенник. Вы, конечно, поступайте как считаете нужным.

В то время на местах боролись за ВВП. Любой ответственный работник мечтал иметь у себя великого бизнесмена. А крупный мошенник на подведомственной территории означал заминку в карьере. Поэтому партсекретарь с мэром срочно посовещались и решили дать наглецу заем в двести миллионов юаней. Вернее, заем предоставил местный коммерческий банк, но тогда они, как правило, слушались администрации.

Ободренный успехом, предприниматель продолжил мухлевать и в итоге действительно прославился на всю страну.

Теперь расскажу две истории о том, как народ мухлюет с властью, и две — как власть мухлюет с народом.

Простые люди мухлюют по мелочам. За неимением высоких начальственных покровителей, они опираются на поддержку семьи.

Года три назад в одном городе отдел народного образования решил повысить процент школьников, поступающих в университеты, и объявил, что все учителя должны сдать экзамен на профпригодность. Несдавшие увольнялись. Из соображений социалистической гуманности от экзамена освобождались вдовцы и разведенки с детьми.

Когда мой сын пошел в первый класс, я познакомился с разветвленной системой наших школьных экзаменов. Дополнительные утренние занятия, опросы, месячные контрольные работы, зачеты, экзамены в середине и конце полугодия… Детей превращают в автоматы для сдачи экзаменов. Теперь в роли испытуемых оказались бедные педагоги.

И они выдержали испытание с честью: дружно развелись, принесли в гороно освобождающие справки, а потом дружно поженились снова. Народ такое поведение одобрил:

— Мозговитые у нас учителя!

В ситуациях, когда европейцы здороваются, китайцы нередко спрашивают друг друга:

— Вы уже обедали?

Местные учителя при встрече интересовались:

— Вы уже развелись?

В результате на экзамен явилось меньше трети местных наставников юношества — холостые, бездетные и самонадеянные. Когда тучи рассеялись, среди работников образования стали популярны повторные браки, а с ними — и приветствие:

— Вы уже поженились?

Вторая история связана со стремительной урбанизацией Китая. С восьмидесятых годов города поглощают близлежащие деревни. Крестьян из сносимых хижин переселяют в многоквартирные дома и дают им городскую прописку.

Размер жилплощади вычисляется по сложнейшим правилам: учитывается и бывшая площадь, и количество проживающих, а главное — их семейное положение. Поэтому крестьяне непрерывно женятся, разводятся и женятся на ком-нибудь еще.

Несколько лет тому назад в поселке на юго-западе Китая фиктивно развелось и вступило в фиктивный брак 95 процентов крестьянского населения. В ЗАГСе замучились шлепать печати — месячная норма браков и разводов была превышена в десятки раз.

Одна ветреная бабулька на склоне лет трижды сходила замуж. Вернее, ходить она не могла — ее притаскивали на закорках цветущие юные женихи.

Был и дедушка, расписавшийся с молодой. Этот никак не хотел разводиться. Не действовали ни мольбы, ни слезы, ни даже деньги. На уговоры родственников он пылко отвечал:

— Люблю я ее!

А вот другой человек никак не хотел жениться обратно — все тянул, тянул… Но бывшая подруга жизни не отставала. Пришлось признаться:

— Давно хотел с тобой развестись, а тут такой повод!

Правительство не остается перед народом в долгу. С начала реформ власти пристрастились к аукционам. В частности, с молотка продают названия улиц, мостов, площадей, районов. Так компании могут увековечить свою продукцию. Местные жители иронически предлагают названия: улица Женского счастья (гинекологическое лекарство), площадь Старичка-мозговичка (средство, якобы улучшающее мозговое кровообращение). Да чего мелочиться — назовем наш город Кока-Колой! Главное — не продешевить.

Руководство поясняет: это рабочий момент, инициатива только обсуждается. Да и в любом случае, платное присвоение названий будет регулироваться тщательно разработанным законодательством.

Пока проект не воплощен в жизнь. Но городские чиновники не устают рассуждать о необходимости перейти «на рыночные рельсы». Вот две истории об административном мухлеже с этими рельсами.