— С ним надо уметь обращаться!

— Детка, я брала уроки у Вана.

— Это еще кто? — вздохнула я, открывая холодильник и доставая ананасовый сок. Что-то голова начала болеть, все же надо больше спать.

— Да это знакомый, — отмахнулась бабуля, — думаю, он в какой-то местной группировке там, у меня дома.

Я едва не пролила сок на пол.

— Что?!

— Что? — в тон мне проговорила бабуля. — Он милый. И научил пользоваться баллончиком, бейсбольной битой и травматом. Так что не бойся, Евушка, я еще и тебя защитить смогу. Жаль только, с Еленой не была тогда в лифте. А то бы всем ребра пересчитала. Морскую капусту будешь?

Я одним махом выпила сок и с позором отступила в ванную. Нет уж, обойдусь без морской капусты, тем более уже сыта. Просто приму душ, намажу лицо кремом и лягу спать. Чтобы завтра выглядеть не печальным привидением, а симпатичной молодой женщиной.

День намечался бурным: завтрак с новой знакомой по имени Ирен, потом разговор со странным врачом, плюс оставалась надежда, что удастся встретиться с Абби.

Тут завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон. Вытащив его из-под подушки, я не могла не улыбнуться. Сообщение от Хана. Черт, почему я опять чувствую себя влюбленной школьницей, которой написал самый популярный мальчик в классе?

Это был не вопрос, а утверждение. Прямо как наяву услышала командные нотки в низком голосе Хана, хмыкнула и напечатала, косясь на бабулю. Спала-то я в гостиной, где она сейчас пила какой-то жутко полезный отвар. От которого я отбилась с огромным трудом.

«А ты угадай», — написала я не без ехидства, после чего отключила вибрацию, унесла телефон на барную стойку и вскоре уснула.

Конечно, мне опять приснился сон, где я была ведьмой. Еще немного, и прямо сроднюсь с ним. В этот раз, видимо, чтобы разнообразить кошмар, меня пытали. На каком-то кресле, из которого торчали очень острые шипы.

Но в этот раз, проснувшись, я разозлилась. Нашла в аптечке снотворное, выпила и снова заснула. Сон — это сон. Да, неприятно, но еще хуже, если я опять встану в образе панды.

* * *

Хан к пропаже Ирен отнесся довольно спокойно. Она не первый раз откалывала такие штуки, когда хотела обратить на себя внимание. Они с Богданом сами виноваты: вечно потакали ее капризам и баловали. На пару с паном Ковальским. Что двигало суровым Вацлавом, Хан не знал. Порой ему казалось, что в темно-голубых глазах названого отца мелькало что-то странное, когда тот смотрел на дочь. Нечто похожее на отблеск сожаления.

Но никогда еще Ирен не осмеливалась заявиться домой пьяной. Как сегодня, например. Будущим женам членов Ордена запрещено было принимать алкоголь. Иногда лишь полбокала красного вина — и все. Иначе, по мнению мужчин, могли возникнуть проблемы с рождением детей и психическим равновесием.

Хан внимательно посмотрел на Ирен, сидевшую на диване, проглотил ругательства и буквально вытолкал охрану за дверь номера. Вслед ему донесся долгий и тоскливый вздох невесты. Нет, с ней явно было что-то не так.

— Ну и? — Он внимательно посмотрел на Анджея и второго охранника, которого звали Ник. — Где вы ее нашли?

— В центре, — вздохнул Анджей, — в итальянском ресторане. Она к тому времени половину бутылки вина выпила.

— Пану Ковальскому об этом знать необязательно, — отрезал Хан.

— Он велел докладывать о любых проступках дочери.

— Согласен, — мягко проговорил Хан. — Но в данном случае вся вина ложится на вас. Вы позволили подопечной сбежать и напиться. Не думаю, что ваш босс будет в восторге от такого расклада. Тем более алкоголь… и любимая дочь.

Охранники молчали. А что тут сказать? Они и сами знали, что с позором упустили подопечную. Ведь пан Ковальский предупреждал, что за Ирен нужен глаз да глаз.

— Есть выход. — Хан уловил их колебания. — Я, как будущий муж Ирен, могу сам поговорить с ней и при желании — наказать. Не будем сваливать на голову пану Ковальскому еще и проблемы с дочерью. Я просто оштрафую вас, и все. Допустим, на двадцать процентов от вашей ставки.

На лицах Анджея и Ника проступило явное облегчение. Такого простого наказания они явно не ожидали. За подобные проступки можно было и вылететь из личной охраны одного из Магистров Ордена, кем являлся пан Ковальский.

— Я забираю Ирен в свой номер, — продолжал Инквизитор. — А вы идите к себе. До утра можете не беспокоиться. Но на будущее — ваша подопечная далеко не так проста. Не реагируйте на ее милые улыбки. Хотя… вы и сами знаете.

— О да, — многозначительно ответил Анджей. Судя по всему, теперь с Ирен они собирались ходить даже в туалет и солярий.

Хан вернулся в номер, молча взял продолжавшую вздыхать Ирен за руку и повел к себе. От названой сестры и теперь уже невесты пахло смесью дорогих духов и вина. А еще она вызывала одновременно раздражение и веселье. Обвести вокруг пальца охранников отца… Это еще надо было постараться. Ирен явно обладала талантами партизана. Моментально удирала, если появлялась возможность, и отлично пряталась.

В своем номере Хан тщательно запер дверь, потом повернулся к Ирен и сухо бросил:

— Марш в ванную. Умойся и приведи себя в порядок. Пока закажу крепкий чай и тосты.

— Не хочу чай, — протянула Ирен, встретилась взглядом с Ханом, быстро передумала капризничать и юркнула в ванную. Скоро оттуда донесся шум воды.

— Quo usque tandem abutere patentia nostra? — негромко произнес Инквизитор, проходя в гостиную. Сам номер состоял из двух комнат плюс просторная гардеробная.

Фраза переводилась как «Ну и долго ты собираешься испытывать наше терпение?». Лично сам Хан был на легком взводе. Ладно она свалилась как снег на голову в разгар рабочей командировки, так еще и ведет себя так, словно у нее девять жизней. Ирен и раньше позволяла себе хулиганить, но сегодня она перешла уже все границы.

К тому времени как несносная девчонка вышла из ванной, Хан взял себя в руки и решил не выдавать ее отцу. Богдану еще может быть, тот поорет и успокоится, но от Вацлава ее прегрешения лучше утаить.

Сам Хан пока не переодевался, лишь снял пуловер, оставшись в футболке, туго обтягивающей мышцы. Заказал кофе и тосты, сам забрал поднос у пришедшего парня и все расставил на круглом розоватом столе. Вся гостиная была выдержана в легких розовых и бежевых оттенках. Вплоть до лепнины под потолком и плотных штор.