Уайтбрид открыл свой воздушный шлюз и стал ждать.

Во всяком случае, мошкит пока не пытался стрелять.

Инженер была очарована и не сразу заметила крошечный кораблик рядом с собой. В нем не было воплощено никаких новых принципов. Но зато большой корабль!

Вокруг него было какое-то странное поле, нечто такое, о чем она никогда не думала, что это возможно. Поле регистрировали полдюжины приборов Инженера. Для других силовая оболочка была почти прозрачна. Инженер знала о военном корабле достаточно для того, чтобы капитан Блейн пришел в ужас, узнав об этом, но для нее самой этого было мало.

Все эти приспособления! И металл…

Изогнутые двери маленького корабля вдруг открылись, и время от времени он ярко вспыхивал. Оба корабля излучали какие-то сложные электромагнитные поля, но сигналы, подаваемые ими, ничего не значили для Инженера.

Все ее внимание привлекали корабельные приспособления. Само поле, его интригующие и странные свойства, принципы, лежащие в основе его работы – все служило пищей для догадок. Она бы согласилась провести остаток своей жизни, занимаясь этим делом. За один взгляд на генератор она бы согласилась умереть. Силы, движущие большой корабль, отличались от любой реакции синтеза, о которой когда-либо слышала Инженер, и, похоже, использовали свойства этой таинственной силовой оболочки.

Как же попасть на борт? Как пройти сквозь эту оболочку?

Интуиция, посетившая ее, была редким чувством для Инженера. Этот маленький корабль… было ли это попыткой поговорить с ней? Он пришел с большого корабля… значит…

Маленький корабль был связующим звеном с большим кораблем, с силовой оболочкой и ее технологией, и с тайной их внезапного появления.

Она забыла об опасности, забыла обо всем, кроме настоятельной необходимости узнать побольше об этом поле. Инженер открыла дверь своего воздушного шлюза и стала ждать, что произойдет.

– Мистер Уайтбрид, ваш чужак пытался зондировать «Мак-Артур», – сказал капитан Блейн. – Командор Каргилл говорит, что блокировал эти попытки. Он не испытывал какого-нибудь зондирования на вас?

– Нет, сэр.

Род нахмурился и потер переносицу.

– Вы уверены?

– Я слежу за приборами, сэр.

– Это хорошо. Вы меньше, но вы ближе. Вы думаете, что он…

– Воздушный шлюз! – крикнул Уайтбрид. – Сэр, мошкит открыл воздушный шлюз!

– Я вижу. Рот, открывшийся в корпусе, – это вы имели в виду?

– Да, сэр. Оттуда никто не вышел. Через это отверстие я вижу всю кабину. Мошкит находится внутри. Разрешите войти, сэр?

– Гмм… Хорошо. Только будьте осторожны. Оставайтесь на связи и… удачи вам, Уайтбрид.

Джонатан на мгновение замер. Он почти надеялся, что капитан запретит это дело, как слишком опасное. Но, конечно, что такое гардемарин…

Уайтбрид протиснулся в отверстие воздушного шлюза. Чужой корабль был очень близко. На глазах у всего своего корабля он оттолкнулся и вылетел в космос.

Часть корпуса чужого корабля растянулась, как кожа, образовав что-то вроде воронки. Странный способ делать воздушный шлюз, подумал Уайтбрид. Пользуясь спинным реактивным двигателем, он притормозил, двигаясь прямо к воронке, прямо к мошкиту, стоявшему в ожидании встречи.

Чужак был покрыт мягким коричневым мехом и четырьмя широкими плетенками из черного волоса – по одной под каждой подмышкой и одна на паху.

– Никаких признаков того, что удерживает воздух внутри, – сказал Уайтбрид в микрофон, – но, несомненно, он там есть, – мгновением позже, он понял, в чем там дело, попав в невидимые сети.

Воздушный шлюз закрылся у него за спиной.

Он едва не ударился в панику. Поймали, как муху в янтарь – ни вперед, ни назад. Он находился в камере высотой в 130 сантиметров – по росту чужака, а тот стоял перед ним по другую сторону невидимой стены и с непроницаемым лицом смотрел на него.

Мошкит. Он был ниже того, погибшего в зонде, и цвет их был разным: у этого не было белых полос в коричневом меху. Имелись и другие, более тонкие, ускользающие различия… Возможно, между живым и мертвым или что-то еще.

Мошкит вовсе не был пугающим. Его гладкий мех походил на мех одного из доберман-пинчеров, которых держала мать Уайтбрида, но в отличие от собаки в нем не было ничего злобного. Уайтбриду захотелось потрогать этот мех.

Лицо его было не более чем наброском, без выражения, за исключением безгубого рта, мягко изогнутого вверх в сардонической полуулыбке. Маленький, плоскостопый, с гладким мехом и почти ничего не выражающим лицом… Он выглядит как карикатура, подумал Уайтбрид. Как можно бояться карикатуры?

Однако Джонатан Уайтбрид был согнут в три погибели в пространстве слишком маленьком для него, а чужак ничего не делал, чтобы поправить положение.

Кабина была переполнена панелями и темными углублениями, и из теней на Уайтбрида смотрели крошечные лица. Паразиты! Корабль кишел паразитами! Крысы? Запасы пищи? Мошкит нисколько не забеспокоился, когда один из них нырнул в отверстие, затем второй, третий зашевелились, перебираясь из угла в угол, подкрадываясь поближе, чтобы взглянуть на пришельца.

Это были большие существа. Гораздо более крупные, чем крысы, но значительно меньше человека. Они таращились из углов, любопытные, но робкие. Наконец, одно подобралось поближе, и Уайтбрид смог разглядеть его. То, что он увидел, заставило его задохнуться от удивления. Это был крошечный мошкит!

Это было трудное время для Инженера. Приход пришельца должен был ответить на вопросы, но вместо этого их стало еще больше.

Что он такое? Крупный, большеголовый, симметричный, как животное, но имеющий свой собственный корабль, подобно Инженеру или Мастеру. Никогда не было класса, подобного этому. Повинуется он или командует? Неужели его руки действительно так неуклюжи, как кажутся? Мутант? Монстр? Для чего он создан?

Его рот что-то говорил сейчас, видимо, в коммуникационный прибор, но это ничего не объясняло. Даже Посыльные могут говорить.

Инженеры не были приспособлены для принятия таких решений, но они могли ждать, пока появятся новые данные.

У Инженеров было бесконечное терпение.

– Здесь есть воздух, – доложил Уайтбрид, глядя на датчики, видимые в зеркало, укрепленное на уровне его глаз. – Я не говорил об этом? Мне бы не хотелось попробовать вдохнуть его. Давление нормальное, кислорода около 18 процентов, около двух процентов углекислоты, гелия достаточно для обнаружения, а…

– Гелия? Это странно. А как его много?

Уайтбрид переключился на более чувствительную шкалу и подождал, пока анализатор заработает.

– Около одного процента.

– Что-нибудь еще?

– Есть и яды. SО2, окись углерода, окиси азота, кетоны, алкоголь и некоторые другие вещества, которые прибор не различает. Цвет индикатора – мерцающий желтый.