Возможным ответом на этот вопрос является то, что Рёрик Фрисландский в 857 г. восстановил свои права на родовое владение Скьёльдунгов Хедебю и получил от Хорика II владения «между рекой Айдер и морем», и мог перезахоронить своего родича в родовом гнезде. Случаи перезахоронения родичей в Средние века имели место, как, например, перезахоронение Эгиля Скаллагримсона (Dubois 1999).

Однако независимо от того, верна или нет гипотеза о принадлежности погребения Харальду Клаку, тем не менее представляет особый интерес сравнение данного погребения с камерным погребением в плакунской сопковидной насыпи. Результаты сопоставления приведены в табл. I.

Итак, мы видим, что находки инвентаря в обоих погребениях соответствуют тому, что можно было бы ожидать встретить в погребениях «фризских данов», и, более того, указывают на соответствие погребального ритуала как между обоими погребениями, так и концепции imitatio и translation imperii, что, на мой взгляд, дополнительно подтверждает гипотезу Э. Вамерса.

Обычай камерных погребений издавна существовал в империи франков, начиная примерно с пятого века. В инвентарь камерных погребений позже, как правило, входили меч, сакс, щит, ведро, окованное железными обручами, в погребениях встречаются захоронения лошадей вместе с покойным. Считается, что погребальная камера имитировала спальное помещение в доме умершего (Schütz 2001: 139).

Таблица I

Особое значение предметов, помещаемых в погребения, отмечает Г. Харке. Он особо подчеркивает связь помещаемых в погребения предметов с обменом дарами и статусом погребенных (Härke 2014). Л. Гардель также подчеркивает связь, камерных гробниц, во-первых, со статусом умершего (социальным, материальным, религиозным и т. д.) и, во-вторых, с процессами выделения элиты, началом образования государственности (Gardela 2013: 385). Вамерс считает, что посольства, возвращавшиеся из империи франков с дарами от императора, рассматривали эти дары как своего рода символы инвеституры (Warners 1994: 34) и помещали их в погребения вождей.

Сравнение статуса Харальда Клака и Рёрика указывает на более высокий статус Харальда, короля Дании в 812–814 гг. и 819–827 гг. Рёрик, выдающийся вождь норманнов, хотя и назван в ряде источников «королем», но трон в Дании не занимал и самое большее — вернул себе на несколько лет родовое владение Скьёльдунгов — эмпорий Хедебю. Этому статусу обоих вождей соответствует и инвентарь погребений — три коня и останки двух воинов в Бусдорфе и два коня в погребении на вершине плакунской сопковидной насыпи. Во многих культурах Древнего Мира и Средневековья конь в погребении считается признаком аристократического происхождения погребенного (Carstens 2005). Что резко выделяет данное погребение на Плакуне из ряда остальных.

В. А. Назаренко, проводивший раскопки в урочище Плакун, выдвинул предположение о возможности связать курганы № 11 или № 6 с дружинниками Рюрика или самим Рюриком (Назаренко 1997). К. А. Михайлов отметил, что:

«регион распространения камер типа «плакун» — Южная Ютландия — и датировка (достаточно спорная) плакунской камеры — 880–900 гг. — заставляют вспомнить существующую в историографии точку зрения о тождественности Рюрика Новгородского и Рёрика Фрисландского (Ютландского)… Было бы заманчиво увидеть в погребенном на Плакуне если не самого Рюрика, то хотя бы одного из его спутников (последнего мнения придерживается В. А. Назаренко). Но это предположение пока не имеет достаточных обоснований ни в археологических, ни в исторических материалах» (Михайлов 1996а: 58).

Однако П. А. Атанов продолжает отстаивать точку зрения Назаренко о возможности рассматривать это погребение как вероятную могилу Рюрика (Атанов 2014).

Сравнение погребения в Бусдорфе с погребением на сопковидной насыпи в урочище Плакун делает гипотезу о связи погребений в урочище Плакун с русами Рюрика более вероятной. А если гипотеза о том, что погребение в Бусдорфе-Хедебю является могилой Харальда Клака, подтвердится, то, вероятно, возможно будет рассмотреть гипотезу о погребении на вершине плакунской сопковидной насыпи как о возможной могиле Рюрика/Рёрика Фрисландского.

Хотя и в этом случае возникает много спорных вопросов, в частности вопрос о датировках обоих погребений. Датировки погребения в Бусдорфе второй половиной IX века/началом X века (Эккехард Анер) и примерно 900 годом (Михаэль Мюллер-Вилле) противоречат гипотезе о принадлежности погребения Харальду Клаку.

Возможно, наиболее разумным пока является более острожный подход П. Бодуина, который говорит, что есть ряд поразительных совпадений между инвентарем погребения и дарами императора Харальду Клаку, описанными в поэме Эрмольда Черного, и что погребенный вельможа был скандинав и в то же время имел тесные связи с двором императора франков (Bauduin 2008: 6).

Точно также и в отношении погребения на вершине сопковидной плакунской насыпи Ф. Андрощук, вслед за К. Михайловым (Михайлов 2002: 64), ориентируясь на другие камерные погребения в Скандинавии и на Руси, датирует его X веком (Androshchuk 2011: 73), что исключает возможность связи погребения со временем Рюрика.

Однако Я. В. Френкель датирует по ряду маркеров курган № 7 Плакуна в качестве нижней границы датировки погребений всего комплекса Плакун 880–890 гг. а этот период уже примерно соответствует времени, близкому к дате смерти Рюрика в 879 г. по ПВЛ (Френкель 2008: 248). Френкель отмечает, что К. А. Михайлов со временем несколько менял свои взгляды на датировку курганов и в работе от 2003 г. признавал, что первые курганы могильника могли относиться к концу IX в. (Френкель 2008: 232). Н. Б. Черных были получены дендродаты для бревен камерного погребения кургана № 11. Датировки первых курганов Плакуна, как указывает Я. В. Френкель, обнаруживали противоречие с датировками типологически близких погребений в Скандинавии. Эти камерные погребения оказывались самыми ранними даже по сравнению со Скандинавией (Михайлов 2002: 64; Френкель 2008: 233).

Данное противоречие снимается, если предположить, что обряд камерных погребений русами Рюрика принесен в Северную Русь не из Скандинавии, а непосредственно с территории империи франков, где у Харальда Клака и Рёрика Фрисландского были в течение длительного времени обширные владения (Coupland 1998: 100; Горский 2013, 2014; Губарев 2016а, 20166).

Говоря о дате смерти Рюрика нужно учитывать, что хронология ПВЛ весьма сомнительна. А о датировках отдельных событий до сих пор идут споры (Харьковский 2017). Однако если учесть гипотезу тождества Рюрика и Рёрика Фрисландского, то в анналах франков сообщается, что родич Рёрика Готфрид вступил в наследование его владениями в 882 г. Это подтверждает примерную дату смерти Рюрика согласно ПВЛ.

На погребении найдена пряжка, которую К. А. Михайлов отнес к византийскому типу. Михайлов отмечает, что аналоги данной пряжки найдены в не-датируемом кургане № 70 Шестовицкого могильника и в Коринфе в