1 сентября. Беслан. Конец дня. Террористы ждут напрасно. Их требования об одновременном прибытии Дзасохова, Зязикова, Аслаханова и Рошаля (точнее, Рушайло) выполнены не были, якобы, "ввиду реальной опасности их уничтожения". Зязиков, президент Ингушетии, просидел все три дня трагедии в московском отеле «Президент», якобы, его "изъял из оборота" сам Путин. От советника Путина по Северному Кавказу никаких сигналов не поступает. Также, в соответствии с федеральным законом о терроризме требования боевиков по выводу войск из Чечни не могут являться предметом переговорного процесса как угрожающие основе конституционного строя и целостности Российской Федерации.

Вместо этого оперативный штаб сделал предложение боевикам обменять заложников на задержанных в Ингушетии подозреваемых в нападении на Назрань. На случай согласия боевиков были подготовлены автобусы «Икарус». (Это данные Федеральной парламентской комиссии Торшина, потому лучше им не верить.)

1 сентября. Вторая половина дня. Взрывается, видимо, не выдержали нервы, "черная вдова", шахидка. Ранены и убиты и заложники, и террористы. Сама «вдова» разорвана в клочья. До этого заложники видели эту женщину ругающейся с другими террористами.

1 сентября. 16.30. Кабинет литературы. Еще семеро заложников-мужчин расстреляны боевиками.

1 сентября. После 20.00. Самолет с доктором Рошалем приземляется во Владикавказе. После полуночи Рошаль в антикризисном штабе над своим мобильным телефоном. Ему говорят из школы: «Если попробуете один подойти к школе, Вас расстреляем. Только вместе с президентами Северной Осетии и Ингушетии /…/ Ты один нам не нужен! Двадцать шагов в направлении школы пройдешь — будешь труп». На этом миссия Рошаля заканчивается. Его явно перепутали с Рушайло.

2 сентября. 9.30. Беслан. Антикризисный штаб. Цитирую по книге "01.09. Бесланское досье", написанной журналистами «Шпигель», подчеркиваю, по документальным свидетельствам. «Соотношение сил в антикризисном штабе меняется в пользу ФСБ. Ее вице-шеф Проничев и генерал Александр Тихонов, командующий группами антитеррора «Альфа» и «Вымпел», обсуждают возможности штурма. Североосетинские политики бурно протестуют. Они умоляют силовиков ничего не предпринимать».

2 сентября. 12.00. Беслан. Антикризисный штаб. Ожидают Аслаханова. Он еще не добрался из Москвы до Беслана. С начала захвата заложников прошло 27 часов. Лететь от Москвы до Владикавказа часа два. Где Аслаханов?

Зато возле штаба во дворе появляется Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии, генерал, ветеран Афганистана. А также братья Гуцериевы, пользующиеся на Кавказе авторитетом, Михаил — бывший вице-спикер Госдумы (сейчас он директор "Роснефти") и его брат Хамзан, отставной министр МВД Ингушетии. Аушев числится среди личных недругов Путина. Ни Гуцериевых, ни Аушева не пускают в здание антикризисного штаба, где заседают путинские назначенцы. С момента приезда Аушеву приходится звонить и управлять событиями, стоя во дворе штаба.

2 сентября, вторая половина дня. Беслан. Антикризисный штаб. Прибывает Владимир Яковлев, уполномоченный Путина по югу России. С начала кризиса прошло 30 часов. Проходит в штаб. В это время Аушев продолжает переговариваться по телефону с террористами. Вот как об этом сухо сказано в докладе федеральной комиссии Торшина: «Второго сентября в качестве возможного переговорщика террористы назвали объявленного в розыск Аслана Масхадова. Дзасохов и Аушев пытались наладить через Закаева с ним связь, но Масхадов на контакт не вышел». И все. Однако в докладе североосетинской комиссии сказано куда больше и не так. «Надежда на бескровный исход была связана с возможным участием в освобождении заложников А. Масхадова. Комиссией был опрошен свидетель А. Закаев, который показал, что о реальном положении дел в Беслане он узнал из первого телефонного разговора с Р. Аушевым, состоявшегося 2 сентября, спустя 29 часов после захвата школы. Р. Аушев попросил Закаева о привлечении к переговорам А. Масхадова. Со второй половины дня 2 сентября до первой половины дня 3 сентября Закаев через посредников связывался с Масхадовым. Масхадов выразил готовность прибыть в Беслан, поставив только одно условие: обеспечение беспрепятственного коридора к школе. Закаев сомневался в возможности создания коридора для Масхадова и предложил взамен свою кандидатуру для участия в переговорах с боевиками. 3 сентября в 12 часов по московскому времени Закаев связался с Дзасоховым и подтвердил согласие свое и Масхадова участвовать в переговорах. Дзасохов попросил два часа для решения технических вопросов и организации переговоров. Следующий разговор между Дзасоховым и Закаевым должен был состояться в 14 часов по московскому времени. /…/ Комиссия находит странным тот факт, что никто из оперативного штаба не предпринял попытки связаться с Масхадовым в первые же сутки захвата школы».

2 сентября. 14.45. Асламбек Аслаханов говорил с террористами по телефону и пообещал передать их требования лично президенту Путину. Террористы предложили Аслаханову прибыть в школу вместе с Аушевым.

2 сентября. 15.30. Школа № 1. Аушев отправляется в школу. Он пересекает двор, идет к большой створчатой двери в спортзал, которая открывается ему навстречу. Он останавливается на пороге. Спрашивает захватчиков, узнают ли они его. Узнают. Аушев один, никакого Аслаханова.

По случаю визита все террористы одели маски. Они снимают Аушева на видеокамеру. Передают Аушеву новый список требований, адресованных Путину "рабом Аллаха" Шамилем Басаевым. «Полковник», руководитель террористов, говорит Аушеву, что правительство может собрать во дворе хоть всех родственников тех, кто захватил школу, и их расстрелять — это не изменит их решимости настаивать на своих требованиях. Аушеву разрешают забрать часть заложников. Он покидает школу с 11 женщинами и 16 грудными детьми. Весь мир обходит фотография, на которой Аушев стоит у своей машины, на заднем сидении которой обнаженный грудной ребенок.

В антикризисном штабе анализируют список требований террористов. Требуют все то же: вывод российских войск из Чечни.

2 сентября. Вторая половина дня. Беслан. Больница. Дирекция по указанию из Москвы готовит койки. Можно освободить 215 коек. Если вызвать всех врачей района, будет человек 200.

2 сентября. Вторая половина дня. Владикавказ. Из 710 коек на всякий случай 350 держатся наготове. Есть два операционных зала, 70 врачей и 200 медсестер вызваны из отпусков.

Тот же день, 2-е. Вторая половина дня. Владикавказ. Республиканская детская больница. Она достроена наполовину. Здесь 820 коек. Из них 230 готовятся для жертв Беслана. Тех пациентов, состояние которых это позволяет, отправляют домой. Дирекция держит наготове 7 операционных бригад.

«Всего на второй день захвата заложников в Беслане и Владикавказе в четырех больницах в готовности 1045 коек. Указания директорам больниц поступили напрямую из Москвы, из Министерства здравоохранения. То самое правительство, которое в официальных заявлениях до сих пор говорит о количестве заложников — 354, добивается, чтобы одновременно для жертв готовилось более тысячи коек», — пишут немецкие журналисты в книге "01.09. Бесланское досье". Нужно добавить здесь, что это то же самое правительство, которое лжет своему народу и сегодня, что федералы не начинали штурма, что все произошло по вине террористов. Но террористам было выгодно тянуть время как можно дольше! Каждый час приносил им пользу. И каждый час удержания заложников приносил вред репутации лично президента.