Он встал и подошел к двери. Памелла с грустью взглянула на него.

– Уже уходишь?

– Пять минут назад ты удивлялась, почему я все еще здесь, – рассмеялся он. – До встречи, Памелла. Увидимся. И не забудь покормить кота.

– Прощай, – прошептала она, ибо была уверена, что они больше никогда не увидятся.

Встав с постели и покормив Бандита остатками вчерашнего ужина, Памелла без сил опустилась на стул и поняла, что снова готова расплакаться. Город ее не принял. Как, возможно, не примет любой другой.

– Не нужен мне этот дом, – вздохнула она, глядя на рыжего кота, который, урча, пожирал угощение. – Не был он мне родным и никогда не станет. Извини, папа.

Два месяца спустя Памелла вошла в кафе, в котором она сидела с Молли в их первый поход по магазинам. С тех пор таких прогулок было по меньшей мере восемь. Памелла продала дом и теперь жила в уютной маленькой квартирке неподалеку от центра города.

Молли уже ждала ее. Она сидела за столиком и потягивала через соломинку фруктовый сок.

– Ты опоздала!

– Извини. – Памелла улыбнулась и уселась за столик. – Бандит устроил погром, пришлось убирать осколки вазы, которую я купила на прошлой неделе.

– Кажется, ему просто тесно в твоей маленькой квартире, – заметила Молли.

– Он приходит туда только ночевать, а так целыми днями где-то гуляет. Я купила ему ошейник с гравировкой, на которой указан мой адрес, так что не потеряется.

– Кот, который гуляет сам по себе… Весь в хозяйку.

Памелла рассмеялась. Настроение у нее было безоблачное. Суета, связанная с переездом, позволила ей забыть хотя бы на время о других проблемах.

– Люк спрашивал о тебе, – сказала Молли, глядя в сторону.

– Передай ему привет, – беззаботно ответила Памелла.

– Я все же думаю, что тебе стоит выйти за него.

– О, не начинай!

В последнее время мысль о женитьбе Люка и Памеллы стала для Молли навязчивой идеей. Скорее всего, потому, что Молли не могла найти общий язык с другими подружками брата.

– Но я серьезно! Видишь, он тобой интересуется.

– Уверена, что он спросил обо мне только из вежливости. Потому что наверняка знал, что ты идешь со мной в кафе.

– Не пойму, почему он тебе разонравился? Да, он эгоист, но ты же умеешь не обращать внимания на такие мелочи.

– Это не мелочи, Молли.

Молли нетерпеливо отмахнулась.

– Вы стали бы прекрасной парой! Вспомни, что тебя в нем привлекло?

Кроме денег? – подумала Памелла. Только смазливая внешность. А больше ничего.

– Какие вообще мужчины тебе по душе? – продолжала настаивать Молли.

Мужчины Памелле нравились разные, особых предпочтений не было. Брюнеты, блондины, с бородкой, с усами или гладко выбритые, стройные и… стоп. А вот здесь стоит задуматься. Она ведь не любит мужчин, которые не следят за своей фигурой. Значит, все-таки предпочтения имеются. Рост? Лучше всего средний. С низеньким мужчиной как-то стыдно идти рядом, ибо сама Памелла была довольно высокой. Ну а если молодой человек под два метра, это тоже никуда не годится. Итак, нужна золотая середина. Цвет глаз? Абсолютно не важен. Манеры? Здесь сложнее. Настоящий мужчина должен быть мужественным, галантным, умным и, как следствие, уметь поддержать беседу. С ним должно быть спокойно в трудные времена, чтобы можно было поплакаться в жилетку, когда тебе плохо. Но с веселым характером, чтобы не было безумно скучно.

Такие вообще бывают? – подумала Памелла, разгрызая печенье. Выходит, мне все же нужен идеал. Ведь любой человек подвержен перемене настроения. Мне, например, захочется веселиться, а он станет жаловаться на сезонную депрессию. Смогу ли я вообще ужиться с мужчиной?

Памелла глубоко задумалась. У нее никогда не было длительных, серьезных отношений. Она постоянно находилась в поиске. Один ее не устраивал тем, что не желал менять работу клерка на более престижную, и Памелла посчитала, что ей нечего делать с человеком, который ни к чему не стремится. С другим она рассталась из-за его несносной привычки вечно на все жаловаться. Третий не угодил тем, что презирал ее стремление стать красивее, богаче, успешнее остальных. А четвертый… Он вообще не стоит упоминания.

На старости лет я останусь одна, с грустью констатировала Памелла. Ибо не родился еще человек, в которого я могла бы влюбиться без памяти и принимать его таким, какой он есть, со всеми его недостатками.

– Эй, вернись на землю! – Молли постучала кулачком по столу. – Кто-нибудь дома?

– Я просто задумалась о твоих словах.

– И к какому выводу пришла?

– Я никогда не выйду замуж.

Молли рассмеялась.

– Как мило. И почему же ты так считаешь?

– Меня все не устраивают.

– Даже мой брат?

– Твой брат никогда на мне не женится, – скривилась Памелла. – Так что стоит ли об этом говорить?

– Глупости какие! – сказала Молли, с интересом разглядывая Памеллу, как какую-нибудь диковинку.

– Я правда не хочу быть с ним.

– Но ты начала ему по-настоящему нравиться.

– Откуда ты знаешь?

– Он мне сам сказал. Держу пари – еще немного, и Люк растает окончательно. Возможно, самостоятельно он никогда не придет к решению стать семьянином, но мои родители подтолкнут его к этому. Когда они вернутся наконец из своего затянувшегося путешествия, я тебя с ними познакомлю и расскажу, какая ты замечательная. Уверена, что они тебя полюбят всей душой, и тогда Люк сделает тебе предложение.

Памелла слегка занервничала. Она и думать забыла о мистере и миссис Беннет. Они-то хорошо знали ее отца, и еще неизвестно, захотят ли эти люди породниться с внебрачной дочерью спившегося аристократа.

– Молли, я ведь незаконнорожденная, – со стыдом призналась Памелла.

– Я знаю. И что с того?

– Примут ли меня твои родители?

– Не переживай, примут, – уверенно сказала Молли. – Я лично этим займусь. Папа меня обожает и всегда делает то, что хочу я. Главное действовать исподтишка.

– А мама?

– С ней сложнее, – помрачнела Молли. – Однако если удастся заручиться поддержкой отца, то мама смирится с твоим существованием.

Памелла не была уверена, что хочет, чтобы кто-то воспринимал ее как неизбежное зло, к которому нужно привыкнуть. Да и насчет замужества у нее были серьезные сомнения.

Как можно жить с человеком, к которому совершенно равнодушен? Ведь я никогда не разведусь по собственному желанию. Я хочу семью, детей, крепкие отношения. Однако что, если Люк вместо равнодушия когда-нибудь начнет вызывать у меня стойкую неприязнь? О какой дружной семье тогда может идти речь?