— Спасибо, — сказала Брейзи. — Я позвоню вам насчет гостиниц.

— Удачи. Надеюсь, вы докопаетесь до правды. — Пятясь, Клара отошла еще на пару шагов. — Ума не приложу, как Робби попал в «Гонки ползунков». Он и на себя-то не похож.

Цокая каблуками и покачивая бедрами, актриса отправилась на съемочную площадку — работать. Доун проводила Клару взглядом, чувствуя себя так же, как после давешнего столкновения с вампирами. На душе было гадко и пусто. Что-то в этой истории с Робби не давало Доун покоя. В голове упорно крутилась какая-то мысль…

Она затолкала ее поглубже.

— Жду не дождусь услышать, что скажет старина Натан по этому поводу.

— И не ты одна, — буркнул Кико.

— Двенадцать лет. Двенадцать! Подумать только, если бы Фрэнк не…

Доун прикусила язык. Что и говорить, отец позаботился о том, чтобы отдалить ее от голливудского мира. И хотя Фрэнка есть в чем упрекнуть, он не совершил ничего такого, за что его нельзя было бы простить.

Ничего, что заставило бы ее навеки забыть о существовании отца.

— А вам не кажется, что Натан таким образом мстил голливудскому миру за свои неудачи? — задумчиво спросила она.

— Заставляя актрис нервничать, он чувствовал свою власть, — заметил Кико. — И наверняка тащился от того, что мог предоставить киношным боссам то, в чем они нуждались — тело собственного сына.

— И отблеск его славы, — добавила Доун. — Представляете, сколько у него набралось компромата? Может, тут не обошлось без этого? Ну и мерзавец! Превратить сына в разменную монету!

— Версию шантажа мы проверим. — Брейзи с деловым видом вытащила телефон и позвонила в справочную, чтобы узнать часы работы «Бавы». Кико набрал голосовую почту в надежде обнаружить сообщение от своего агента.

Все еще кипя от возмущения, Доун тоже достала свой телефон — проверить, верна ли ее догадка насчет личности позвонившего ей во время разговора с Кларой.

И точно: очередной звонок Мэтта Лонигана. Он пытался связаться с ней чуть раньше, по дороге в Санта-Монику. Верная приказу босса, она проигнорировала его сообщение.

— Кико, — окликнула она лилипута, увидев, что тог с досадой захлопнул телефон. Значит, предложений от агента пока не поступало. — Туг опять Лониган звонил.

— Это не человек, а бульдог какой-то. Придется оставить боссу очередное сообщение, пусть свяжется с нашим настойчивым коллегой.

Нетерпеливо пританцовывая, Брейзи закончила разговор.

— Отправимся в «Баву» к открытию, часам к девяти. Как раз успеем осмотреться, пока не набежала толпа. А потом последим за развитием событий. Доун, насчет Лонигана. У меня новости. Пока вы махали саблями с синьором Одноглазым Джо…

— До махания дело не дошло, — вмешался Кико.

— …некоторые, между прочим, работали.

— Мы занимались подготовкой! — возмутилась Доун.

— Ага. Готовились распрощаться с боссом, как только закончится эта история, — парировала Брейзи. — Все силы нужно отдавать расследованию. Кико, если честно, я в тебе разочарована — думала, что сознательности в тебе больше.

Доун чуть не задохнулась от возмущения. Она что, сомневается в ее желании найти Фрэнка? Уму непостижимо. Кико упрямо выпятил подбородок.

— Фехтование развивает реакцию. Погоди, ты еще увидишь, что значит хорошая техника перемещений. Да я теперь с любым вампиром одной левой справлюсь!

— Жду с огромным нетерпением. — Брейзи сунула телефон в карман брюк. — Так вот, о Лонигане. Он действительно тот, за кого себя выдает. Агентство, с которым он работает, пользуется услугами Лонигана с середины девяностых. С разрешением у него тоже все в порядке.

— Какая дотошность! — бросила Доун, которая все еще не могла прийти в себя после незаслуженной выволочки. — Кстати, а кем он мог оказаться? Прислужником вампиров? Как Ренфилд?

— Босс назвал бы его слугой, — сказал Кико. — Слуга — это человек, не превратившийся в вампира: для этого требуется обмен кровью. В следующий раз, Доун, проверь, нет ли на нем следов укуса. Если есть, то сразу все поймешь. Он во что был одет — не в водолазку с горлом?

— Учитывая, что на дворе лето в разгаре, — нет.

На самом деле на Лонигане была черная футболка, облегавшая мускулистое тело. От одной мысли об этом внутри что-то сладко заныло.

Брейзи задумчиво похлопывала себя по ноге.

— Следы укуса могут быть везде, не только на горле. Босс говорит, что слуга одержим стремлением доставить удовольствие своему хозяину — вампиру, пьющему его кровь. Ради этого слуга готов на все.

— Но все-таки они еще люди, — задумчиво произнесла Доун.

Кико пожал плечами.

— В каком-то смысле.

— Ане проверить ли Натана на наличие следов? — Доун зашагала прочь от вагончика. Брейзи и Кико потянулись за ней. — Не то, чтобы мысль о том, чтобы исследовать его тело, приводит меня в восторг. Мой кулак давно мечтает побеседовать с ним по душам.

Брейзи потерла костяшки пальцев.

— Мне бы тоже хотелось взять этого ублюдка за одно место и послушать, как он запоет.

Услышав заявление Брейзи, Доун уставилась на нее во все глаза. Их взгляды на секунду встретились, и между женщинами протянулась ниточка взаимопонимания. В них проснулся древний инстинкт — встать на защиту ребенка. И не важно, что при этом обе твердили себе, что своих детей у них никогда не будет.

Доун понимающе кивнула коллеге, которая ответила таким же жестом. Они отвели глаза и зашагали дальше.

— Как насчет перекусить по-быстрому перед походом в «Баву»? — предложил Кико. — А потом Доун сядет делать домашнее задание. После того, как заполнит бланк заявления на ношение оружия.

Доун скривилась и похлопала по наплечной кобуре.

— Может, я лучше схожу постреляю?

— Не любишь читать? — осведомилась Брейзи.

— Не очень. Хоть я и проучилась пару месяцев в университете… В общем, к учебе отношусь без фанатизма.

— Учтем на будущее. — Брейзи свернула к «тойоте», предоставив Доун и Кико топать дальше, к его компактной машине.

Доун проводила «штатного спеца по электронике» недоуменным взглядом — Брейзи ставила ее в тупик.

Доун пожала плечами и пошла своей дорогой.

А тем временем из припаркованной неподалеку машины чьи-то глаза следили за ней самой. С не меньшим интересом.

С отчаянием одержимого.

Сорин наблюдал за группой Обожателей, которые готовились к вылазке в Верхний мир. Вампиры облачились в «готические прикиды» и стали неотличимы не только от смертных, но и от вурдалаков и вампиров-одиночек, что рыскают ночами по улицам города.