– Не невесту ведь ищешь, на любую показывай.

– Допустим, у грибка, – сказал Хук, передавая командиру бинокль.

Там девочка в синем купальнике сосала эскимо на палочке. Она стояла спиной к их машине, лица не рассмотреть, волосы были схвачены в два хвостика, как у подростка. Эскимо изрядно подтаяло, готово свалиться с палочки. Платов обследует мельком подъезд к грибку – дороги нет, придется мчаться по песку. Говорит:

– Мороженое сейчас потеряет. Совсем дите, а?

– Нет, – уверенно возражает Хук. – Уже призывной возраст.

А Полковник опять подначивает:

– Ты, Платов, я вижу, пути к отступлению ищешь. То тебе мороженое не той марки, то возраст не тот… – И дальше приказным тоном: – Готовсь!

Платов запрыгивает в машину:

– Пятый готов!

«Газик» срывается с места, с дороги выруливает на песок, мчит на бешеной скорости по песчаным буеракам… Возле девушки Платов «десантируется», в прыжке выскакивает из мчащейся машины, делает кувырок и застывает, став на одно колено, прямо возле ее ног, протягивая розу:

– Это вам, прекраснейшая из прекрасных!

Девушка в испуге застыла, эскимо сваливается наконец с палочки прямо на голову Платова. Платов смотрит на нее и видит только глаза, огромные красивые глаза.

В «газике», остановившемся в крутом развороте, ржет Хук.

К месту гибели Кондора лейтенант Строк прилетел через полчаса. Здесь уже были отряд капитана Гейдерса и два вьетнамца-следопыта. Капитан протянул Алену платок убитого с остатками «мыльницы»:

– Не знаете, что это? Кондор держал его в кармане.

– Я не специалист по радиоделу.

Ален Гейдерса недолюбливал: тот был заносчив и высокомерен.

– И напрасно: мы должны быть специалистами во всем.

– Вот как? Значит, вам известно назначение данной хреновины и вы меня просто решили экзаменовать?

Капитан отдал платок одному из бойцов:

– Нет, это я просто… Теоретически, так сказать, рассуждаю. В идеале.

– А что мы имеем здесь не в идеале? Практически?

Гейдерс ответил так, словно открывал большую тайну:

– Они прошли совсем недавно.

– Это и ежу понятно, капитан. Ведь достоверно известно, что Кондор погиб полчаса назад. – Ален осмотрелся. – И следы, оставленные здесь, говорят о том же. Что дальше?

– Пошлите своих людей, мы можем догнать беглецов.

– Ночью можно догнать отару беркширских овец – они тупые и смирные.

Капитан повысил голос:

– Лейтенант Строк, я вас уважаю и считаюсь с вашим мнением, но сейчас и здесь как старший по званию я приказываю…

Ален перебил его:

– Мои люди в джунгли ночью не пойдут. Это просто безумие.

Гейдерс решил не терять марку. Повернувшись к своим бойцам, скомандовал:

– Литтон, Кон – вперед! Держать с нами связь!

Двое названных бойцов с интервалом в три метра побежали в глубь джунглей. А Гейдерс продолжил:

– Я буду вынужден, лейтенант Строк, доложить…

Бойцы успели пройти метров пятнадцать, когда раздался взрыв и одновременно красная сигнальная ракета вспорола небо. Негр Кон, шатаясь, вышел на поляну, где все стояли, его голова и плечо были в крови.

– Стива на куски, – сказал он.

Сел на землю, потом упал.

Бойцы стали лупить из винтовок по джунглям.

– Вы не договорили, – сказал лейтенант Строк капитану. – О чем вынуждены будете доложить?

Взрыв раздался далеко сзади, свет сигнальной ракеты лишь отразился в высоких ночных облаках.

– Красная, – заключил Физик. – Значит, на первую же нашу мину напоролись.

– Думаю, до второй сегодня не дойдут, – сказал Платов.

– Дураки, что вообще сунулись. Я был о них лучшего мнения.

– Не спеши с выводами.

Разговор идет на бегу, Платов на пару метров выпадает из строя, чтоб увидеть и оценить всех своих. Американец – куда ж теперь деваться – тоже член отряда. Бежит трудно, хромает. Видно, натер ногу.

– Десять минут отдых.

Пол не понимает по-русски, но останавливается первым и падает на землю как сноп.

Хук садится возле него, вытаскивает шоколадку, ломает плитку, протягивает половину летчику. Тот удивлен, но берет. Физик уходит назад, в дозор, метров на десять, Пирожников вглядывается в другую сторону. Платов разложил на коленях карту, светит фонариком. К нему подходит Циркач.

– Правильно путь держим? К нужной деревне?

Платов почему-то улыбается:

– Правильно. Но не к деревне.

– Как не к деревне?

Прошумели два вертолета. Платов приложил палец к губам, прислушался к ним, потом сказал:

– Зависли примерно в километре отсюда, градусов на тридцать правее нашего направления. Возможно, десантируют свой спецназ. Это как раз ответ на то, куда нам надо бежать.

Циркач присел рядом с командиром:

– Не понял.

– Поясняю. Сколько вертолетов за последний час в нашу сторону пролетело?

– Семь, наверное.

– Точно, семь. Давай исходить из тех соображений, что они, вопреки мнению Хука, не дураки и маршруты полетов выбирают не как придется. Смотри по карте, где они зависали. – Платов отметил нужные места точками. – Мы, учитывая это, маневрировали, принимали то вправо, то влево. Теперь мы здесь. Их десантные группы остались по нашим бокам. Как стены коридора. Надо вроде бы радоваться и сломя голову бежать вперед. Тем более нужная деревня как раз по пути. Логично?

– Логично, – осторожно сказал Циркач.

– А теперь представь, что над такой же картой сейчас сидят они, потирают руки и говорят: в хороший мешок мы врага загоняем, осталось только затянуть горловину. И они высадят своих спецназовцев на нашем пути. Куда тогда бедным славянам податься? Потому у нас другая сейчас задача: показать им, что мы идем другим маршрутом, время для этого есть. И уж потом…

Циркач потер висок:

– Командир, я тупой. Нас пока не обнаружили, так?

– Пока так, – Платов сделал ударение на первом слове.

– Ну так и что же мы, сами себя засветить должны, что ли?

– Что ли, – кивнул Платов. – И в этом будет наш фокус. Как у Хука: есть жук – нет жука.

В тонком луче фонарика, освещавшего карту, как раз пролетал жук, не усач, конечно, а нечто поменьше, Платов поймал его, поднес правый кулак чуть ли не к глазам Циркача: