Герцог, словно завороженный, не сводил взгляда с его татуировок. Переплетение узлов, невероятных фигур, образов притягивало его. Он нерешительно взял маленькое карманное зеркальце. Старик поднес стекло поближе к лицу, но, едва взглянув, выронил в испуге. Зеркало зазвенело, ударившись о твердый каменный пол храма, и разлетелось на мелкие куски.

– Нет, это невозможно… – пробормотал он. – Мне это только показалось.

– И как вам ваше отражение, герцог? Эх, если бы вы могли увидеть себя в нем, – Франц кивнул на осколки, – то вам бы определенно не понравился цвет глаз. Яд глубоко проник в вашу кровь, породив необратимые изменения. И они стали красными. Со стороны, признаюсь, это выглядит жутко.

Герцог наклонился и, подобрав один из осколков, решительно полоснул им себя по ладони. Он напряженно всматривался в порез, но кровь так и не пошла.

– Что же все это значит? – Его уверенность дала трещину. – С какой стати мне становиться вампиром?

– Присядьте. – Франц подвинул ему стул. – Я друг Ромма и сегодня познакомился с Сильвестром и Брауном.

– Вы имеете в виду начальника стражи Аурока и… – Герцог выжидающе замолчал.

– Да, шпиона самого императора. Но дело не в этом. Они не знают, в каком плачевном состоянии вы очутились. Я специально настоял на том, чтобы они оставили нас одних, до того как вы проснетесь. Эти люди ваши друзья, а я нет, я не местный. Вдвоем нам будет проще решить эту проблему.

– Но… Я такой же, как и раньше. – Герцог поджал губы.

– Это только начало, к сожалению… Отметины на шее, цвет глаз, сам факт вашего существования свидетельствуют о том, что вскоре вы почувствуете голод и перестанете себя контролировать. Вы забудете о том, что вы человек. Люди для вас станут пищей, и только.

Старик замер в напряженной позе, ловя каждое его слово.

– Я не враг вам, ни в коей мере, но ничего уже не исправить… преимущество странствующего мастера рун от мастера, который годами работает в одном и том же городе, в том, что он может многое повидать во время этих самых странствий. Я был в разных местах, у меня, – он вздохнул, – нет дома. Я уже имел неприятный опыт встреч с вампирами.

– Вот как? Насколько неприятный?

– Я не Темный охотник и не ставлю своей целью выслеживать подобных созданий, но они сами находили меня.

– Так как вы сейчас стоите передо мной, то полагаю, эти встречи заканчивались для вампиров плачевно?

– Да. Я не убивал их лично, но способствовал поимке и смерти.

– Хм… – Герцог опустил голову, и его лицо стало бледнее прежнего. – И вы пришли сюда, чтобы убить меня?

– Нет, я здесь для того, чтобы не допустить начала кровавых убийств. Герцог, я глубоко уважаю вас как человека и поэтому обращаюсь к вам как к человеку… к той части, что еще осталась в вас, пока не стало слишком поздно. Через сутки вы уже не захотите меня слушать. Я не знаю, видели ли вы деревни, вырезанные вампирами… Я – видел. Десять лет назад мне довелось проходить через одну из них. Был яркий солнечный день, и только это спасло мою жизнь. В ней погибли все – кто-то был загрызен насмерть, а кто-то нет, и в итоге сам заразился. Разлагающиеся тела лежали прямо на улице, источая жуткое зловоние. В погребах и подвалах были слышны шорохи, но зайти я туда не рискнул. Когда я понял, что случилось, и побежал прочь, то на меня напал ребенок. На вид ему было около трех лет, не больше. Он был мал, но у него уже отрасли клыки. От голода вампир забыл об осторожности и прыгнул на меня. Я отшвырнул его на освещенный участок, и он с ревом сгорел в солнечных лучах, превратился в горстку пепла за пару секунд.

– Какой ужас, – с чувством сказал старик.

– Не знаю, что стало с душой этого невинного ребенка, – продолжил Франц, пожимая плечами. – В любом случае я не хочу, чтобы нечто подобное настигло Аурок. Этот город слишком хорош для того, чтобы его сожгли дотла, как случилось с той деревней. Вы же не хотите этого?

– Нет, конечно.

– Его могут объявить Закрытым Местом. И сюда будут свозить мусор со всей империи, с ненавистью плевать на остывшее пепелище. Неприглядная картина. Вы человек известный, состоятельный… Как вампир вы сможете сделать очень много зла.

– И это неизбежно? Неужели меня нельзя вылечить? Я готов! Вылечите меня! – взмолился старик. – Это же болезнь! Страшная, но все-таки болезнь.

– Мне очень жаль, – покачал головой Франц. – Но даже на ранней стадии процесс необратим.

– Меня ждет смерть? – глухим голосом спросил герцог.

– Я верю, что вы найдете в себе силы принять ее.

– Как можно верить вампиру? – спросил Николас с горькой усмешкой.

– Я разговариваю с Николасом Вессвильским, а его понятие о чести известно всем.

– Да, – не без гордости кивнул старик, – мне не в чем себя упрекнуть.

– Герцог, меня волнует, от кого вы заразились. Кто укусил вас?

Старик задумался и через несколько минут закрыл лицо руками. Он сгорбился и опустил плечи.

– Я… не хочу вам говорить.

– Это ваша дочь? – догадался Франц.

– Нет! – закричал вампир и вскочил. – Ничего подобного! С чего вы это взяли?!

Их зрительная дуэль продолжалась чуть меньше минуты. Мастер выдержал его пристальный взгляд, не шелохнувшись. Потом герцог не вытерпел, рухнул на стул и зарыдал. Он плакал громко, его плечи сотрясались в такт рыданиям. С него слетела надменность аристократа. Франц вдруг подумал, что увидь эту сцену Браун или Сильвестр, то его убили бы на месте за столь бесчеловечное обращение с их обожаемым герцогом. Но, к счастью, они были одни.

– Да, это она… – сквозь всхлипы кивнул Николас. – Моя маленькая девочка… Я вспомнил, все вспомнил. Мы не виделись целых два месяца. И тут она неожиданно зашла ко мне в кабинет. Уже наступил вечер, в камине развели огонь, я сидел за столом и разбирался в бумагах. Анна появилась в дверях, кутаясь в пушистую шаль. Она была так красива, мила. Я сказал, что отдых на озере ей пошел на пользу. Она улыбнулась мне и… Анна говорила что-то про очарование вечной молодости, о том, как она сильно любит своего строгого, но такого справедливого отца. Потом Анна крепко-крепко обняла меня. Вот и все.

– Она вонзила в вас зубы, и, одурманенный, вы потеряли сознание. Анна действительно любит вас, именно поэтому и не стала убивать, – мягко сказал Франц. – Она пришла не просто утолить голод, а сделать нечто большее. Слова о вечной молодости были неслучайны. Она хотела, чтобы вы разделили с ней вечность.

– Моя маленькая девочка… моя девочка, – не переставая, причитал герцог. – За что такое наказание? Я не дам ее убить, слышите? Не дам!!!

– Герцог, это бесполезно. Она и так мертва… И уже не первый день.

– Вы что-то знаете?! Скажите мне! – воскликнул старик в отчаянии. – Вы странный человек – незнакомец, приносящий дурные вести. Скажите, как Анна могла заразиться? От кого?