вокруг это твари и медленно изматывать, выпуская пламя, когда мог просто наброситься и полоснуть когтями. Она нужна ему мертвой сейчас.

Ни в ближнем бою он, скорее всего, не сможет использовать свой огонь, но и виверна тогда не выпустит свой яд. Единственное, что он знал о вивернах, — они невосприимчивы к собственному яду, пока тот у них в животе. Если капнет на их чешую, они также уязвимы, как и все остальные.

«Как и с огнем дракона», — подумал Гэрретт. Только такое пламя могло навредить чешуе дракона, но внутри брюха оно не доставляло неудобств.

Взревев от ярости, Гэрретт наполнил крылья воздухом и ринулся вперед. Виверна изогнулась в воздухе, пытаясь уклониться от удара, но оказалась слишком медленной.

Они врезались друг в друга, и Гэрретт почувствовал, как каждя косточка в его теле содрогнулась от удара. Даже его зубы… острые, как сабли, в этой форме… задрожали. Виврена издала пронзительный, ужасающий крик, совершенно непохожий на рев дракона, когда когти вцепились в ее тело, разрывая чешую.

Однако элемент неожиданности быстро улетучился, и виверна быстро пришла в себя, захлопала крыльями, пытаясь одержать верх, и вонзила длинные когти в живот Гэрретта, оставляя длинные порезы.

Гэрретт зарычал от боли, почувствовав, как с него срезают чешую. Очевидно, виверна была опытным бойцом. Раньше она его недооценивала, но теперь воздала по заслугам. И явно не гнушалась грязным приемам.

Одним из основных преимуществ виверн перед драконами был размах крыльев. Тот факт, что их крылья больше и росли из плеч, означал, что они связаны с грудными мышцами, что помогало вкладывать гораздо больше силы в размах.

Гэрретт мог чувствовать эту силу прямо сейчас, когда рыча и царапая когтями, виверна била крыльями, поднимая из обоих в воздух. Гэрретт отбивался, хлопая собственными кряльями, и глубоко вонзая когти в бок виверны. Он чувствовал, как ее кровь стекает по его лапам и капает вниз на деревья, но виверна была настроена решительно. Она не унималась, поднимая их вверх.

Слишком поздно Гэрретт понял свою ошибку. Несмотря на тот факт, что он явно ранил виверну своими клыками и когтями, она держала его не менее крепко, поднимая в воздух с каждым новым мощным ударом крыльев.

Выгнув шею и щелкнув челюстями, Гэрретт вонзил клыки в плечо виверны, изо всех сил пытаясь ее замедлить, но не преуспел. За мгновение до того, как почувствовал скрежет камней по боку, понял, что делает виверна — пытается прижать его к склону горы.

Валуны и острые камни царапнули его тело, цепляясь за тонкую перепонку крыльев. Гэрретт застонал от боли, борясь с виверной, которая тащила по склону горы, их два огромных тела оставляли борозду в снегу и валили все деревья, которые попадались на пути.

Гэрретт почувствовал, как с него соскребают чешую. Он оставлял кровавый след на нетронутом снеге вершин, и знал, что если не остановит это, то крылья останутся непоправимо повреждены… или повреждены достаточно сильно, что он не сможет долететь до Джорджии.

Тело дракона, грациозное и обтекаемое в воздухе, было огромным и неуклюжим на земле. И оно определенно не предназначено для маневрирования в лесу.

В отчаянии он использовал все четыре лапы, чтобы оттолкнуть виверну, заставляя ее отступить, прежде чем вновь вцепиться в ее плечо челюстями.

Виверна была настолько озадачена тем, чтобы избежать еще одного укуса в плечо, что на мгновение ослабила хватку, всего ан секунду, но Гэрретту оказалось этого достаточно.

Вывернувшись их хватки виверны, Гэрретт оттолкнулся от склона горы — его поврежденные крылья напряглись, чтобы поднять его в воздух. Пришлось постараться, чтобы увеличить расстояние между ним и виверной и послать струю огня в ее направлении… хотя его утешал тот факт, что тварь едва успела отклониться — ее плечевая мышца явно серьезно повреждена.

«Я должен покончить со всем эти», — отчаянно подумал Гэрретт. — Должен добраться до Джорджии».

Развернувшись в воздухе и чувствуя, как все его тело протестует при каждом движении, Гэрретт снова ринулся вперед. Виверна снова плюнула ядом, и в этот раз ему не удалось полностью увернуться. Он почувствовал, как расплавилась чешуя на его левой задней лапе, обжигая болью, прежде чем вся конечность онемела.

«Блядь. Это плохо».

Вся ситуация быстро из драки превращалась в испытание, чтобы посмотреть, чья сила подведет первой. Виверна, казалось, была настроена выиграть… но, в конце концов, Гэрретт знал, что его сила воли победит. Он сражался за самую главную вещь во всем мире, за то, ради чего живет оборотень — свою пару

И даже десять виверн не смогут удержать его вдали от Джорджии и Логана.

«И Фредди, — напомнил он себе, заставляя себя забыть о своих поврежденных, ноющих крыльях, кровоточащих ранах на боку и онемевшей, бесполезной ноге.

Когда они столкнулись в этот раз, их движения были вялыми и медленными. Гэрретт мог чувствовать усталость виверны каждый раз, когда она боролась, в каждом замедленном и болезненном ударе, который она ему наносила.

Его зубы и когти окрасились кровью, как и у виверны… но теперь ясно, что он побеждает. Благодаря поддерживающей его супружеской связи Гэрретт знал, что сможет продолжать в том же духе столько, сколько потребуется.

«Столько, сколько потребуется, чтобы добраться до Джорджии», — подумал он.

Разъяренный Гэрретт взревел, вцепившись зубами в крыло виверны. В мембране образовалась огромная дыра, и существо затрепетало, явно испытывая трудности с удержанием в воздухе.

«Мне не нужно убивать его или заставлять повиноваться, — подумал Гэрретт. — Если я смогу просто помешать ему летать, то оставлю там, где он упадет, и отправлюсь на поиски Джорджии».

Он может вернуться позже с другими агентами-оборотнями, когда Джорджия окажется в безопасности. Ему нужно лишь это.

Однако, у виверны были другие планы.

Стаким же пронзительным визгом, что и раньше, она вцепилась челюстями в шею Гэрретту. Боль была ужасной, но Гэрретту удалось ее игнорировать, сосредоточив внимание на крыльях виверны.

По крайней мере, пока не почувствовал, что яд начинает вытекать изо рта существа.

Шок пронзил его. Они находились слишком близко друг к другу, и виверна могла пострадать от собственного яда. Это может быть также смертельно для нее, как и для Гэрретта!

Но, несмотря на риск, виверна, очевидно, решила, что оно того стоит. Гэрретт ощутил режущую обвивающую шею боль, а затем опустившуюся на плечо, прежде чем все мышцы онемели.

«Если я не смогу двигаться, я не смогу сражаться».

Гэррет изогнулся в хватке виверны, но оказалось слишком поздно. Он уже чувствовал, как яд струится по всему его телу, оставляя после себя только онемевшую, бесполезную плоть. Скоро