А потом появился корреспондент одной из центральных газет. Начальник отделения, сославшись на необходимость подготовки к операции, переправил его к своему старшему ординатору. Михаил Васильевич Копытов и в жизни-то был человек не разговорчивый (Невский редко от него слышал подряд десяток слов), тут же «отфутболил» визитера к Невскому, подмигнув ему при этом, мол, выкручивайся, как хочешь. Пришлось выкручиваться.

Стараясь быть предельно точным, Александр обстоятельно описал всю проделанную операцию с раненым Юрским.

Корреспондент недоверчиво кивал головой. Было видно – не верит совсем. Он придирчиво изучал гранату на стенде. Сфотографировал весь стенд, потом отдельно гранату, опять весь стенд. Потом радостно объявил, что граната учебная. Невский этого и не скрывал, тем более что все было написано под данным экспонатом, в том числе и причина «подмены». Москвич требовал предъявить ему настоящую. Таковой не было. Задав еще несколько малозначащих вопросов, «высокий гость» удалился.

Статья так и не вышла. Это никого в хирургическом отделении не расстроило. Не до этого. Работы по-прежнему было много, поток раненых не иссякал…

11

…В начале мая следующего года Невский по делам заехал в госпиталь. К тому времени госпиталь уже перебрался в новый медицинский городок, отстроенный поближе к расположению 70-й отдельной мотострелковой бригады, но подальше от аэропорта Ариана. Столкнулся в коридоре административного корпуса с начальником медицинской части госпиталя, который являлся и начальником стоматологического отделения, подполковником Долгушиным Алексом Михайловичем. Тот, прижимая руку к распухшей щеке – сильно болел зуб («сапожник без сапог»), остановил старшего лейтенанта, попросил зайти за ним в кабинет.

– Вот, держи, – он протянул топтавшемуся у порога Невскому конверт. – Неделю как получил, уже не знал куда девать. Адресовано было начальнику госпиталя, а в письме уже – Борисову, Копытову, Гренцу и тебе. Иван Владимирович недавно укатил в «ридную» Белоруссию, а следом и Михаил Васильевич заменился в Южное Поволжье. Гренц еще раньше уехал, вроде за границу. Один ты остался. Владей. Да, не робей. Не ругают там, а хвалят. Солдатик пишет, что вы оперировали еще в декабре. Ну, бывай, а мне надо еще идти зуб лечить, – он протянул руку, крепко пожал.

На улице Невский нашел свободное место на лавочке в тени. Достал листочек из распечатанного конверта. Это писал сам Сергей Юрский, о чем он с гордостью сообщал в начале. Правда, пишет пока левой, которая срослась, гипс уже сняли. Правая рука еще в гипсе, но врачи говорят, что скоро и здесь срастется. А грудь совсем уже не болит. «Регулярно тренируюсь надувать шарики, чтобы разрабатывать правое легкое. В палате прямо под потолком уже целая связка шариков висит – потолки высокие, никто и допрыгнуть не может. Но никому не мешает. Меня так и прозвали в палате – «Продавец шаров». Далее Сергей сообщал, что принял решение после выписки из Военно-медицинской академии уже этим летом поступать в эту академию, чтобы выучиться на военного хирурга, ему уже и учебники в палату родители принесли, одобрили выбор. Приходят и друзья, с кем учился в школе, обещают тоже помочь с подготовкой к экзаменам. «Сам мой лечащий врач обещал похлопотать». В заключение, Юрский писал, что занятия силовым жонглированием тоже не оставит. «Ведь может же военный хирург в свободное время заниматься и цирком!»

Невский улыбнулся, представив, как мощный Сергей, сидя на кровати, старательно надувает разноцветные воздушные шарики. На душе было легко и радостно…

P.S. В сентябре 1986 года газета «Комсомольская правда» опубликовала статью Ю. Гейко и В. Некрасова «Операция». Речь шла об уникальной и исключительной по смелости хирургической операции по извлечению неразорвавшейся гранаты из верхней части грудной клетки раненого. Оперировали в одном из госпиталей Союза. Были собраны первоклассные врачи, в том числе из Москвы. На подготовку к операции ушло трое суток (состояние больного позволяло). На заводе(!) был изготовлен специальный зажим для удержания и извлечения гранаты. Наконец, оперирующая бригада вся была одета в противоминные костюмы, защищающие и лица хирургов. Правда, чтобы извлечь гранату, пришлось разрезать кожу, это создавало дополнительные трудности. Операция прошла успешно! Мое искреннее восхищение подвигом этих врачей! Но я посчитал, что будет справедливо, если опишу подобную историю, случившуюся на 4(!) года раньше. Операция проводилась в экстренном порядке, «промедление было смерти подобно» для раненого…

Медицинская терминология:

– лапаротомия – разрез живота по средней линии (бывает верхняя, срединная и нижняя лапаротомия);

– реинфузия крови – обратное переливание крови, скопившейся в полостях раненого (кровь пропускается через фильтры для удаления сгустков);

– санация брюшной полости – промывание органов живота дезинфицирующим раствором (чаще фурацилином) с последующим удалением электроотсосом;

– интубация трахеи – введение в трахею трубки, по которой в дальнейшем пойдет дыхание аппаратом искусственной вентиляции легких;

– гемоторакс – истечение крови из разрушенной ткани легкого (в отличие от пневмоторакса, когда воздух засасывается через рану в груди. Бывает и гемопневмоторакс);

– плевральная полость – легкое окружено своеобразной защитной пленкой. В этой полости и скапливается при повреждениях кровь, сдавливая нежную ткань легкого;

– привратник желудка – заключительный отдел желудка;

– катетеризация подключичной вены – при больших операциях предпочтение отдается введению растворов в крупную вену, расположенную под обеими ключицами, особенно, когда есть повреждение рук раненого;

– перкуссия брюшной полости – прием, позволяющий постукиванием выявить наличие свободной жидкости в полости.

1

Сухой кашель сотрясал все тело. Казалось, он выворачивал все внутренности наружу. Это повторялось уже третью ночь подряд, днем кашель утихал, изредка возвращаясь в виде отдельных приступов. Но ночью, словно наверстывая упущенное, брал свое. Неудобно было перед товарищами по комнате – они тоже плохо спали от его «раскатов грома». Никакие средства не помогали. «Что со мной?»– в который раз задавал себе вопрос Невский, но не находил ответа.

Почти уже месяц ординатор операционно-перевязочного отделения Отдельной медицинской роты Кандагарской бригады, старший лейтенант Александр Невский по плану находился на рабочем прикомандировании в хирургическом отделении госпиталя. За эти не полные 30 дней набрался огромного опыта, ассистируя опытным хирургам, иногда ему доверялись и самостоятельные операции. Сколько боли, крови, увечий, тяжелейших боевых ранений прошло перед глазами, сколько искалеченных войной, раз и навсегда изменившихся судеб чередой друг за другом видели стены операционной! Но война требовала все новых и новых жертв. Безжалостный Молох перемалывал с большим аппетитом молодые солдатские тела. Хирурги редкий день оставались без работы.