А что касается войны с чжурчжэнями, то этот дерзкий план удалось осуществить спустя почти век, в 1234 году сыну Чингисхана – Угедею, когда Цзиньская империя была окончательно побеждена.

Известно совсем не дипломатическое поведение Кабул-хана на приеме у чжурчженского Алтын-хана. Поэтому такой амбициозный шаг со стороны Кабул-хана был вполне возможен.

Близок к этому предположению о монголах, живших далеко на востоке, был южно-китайский дипломат Мэн Хун (1219 г.). Это предположение поддерживал русский академик В.П. Васильев (1850 г.). Но почему-то эта версия в дальнейшем была забыта, и ученые-историки до сих пор ищут в Монголии племя монгол, чтобы объяснить название этого государства.

Стараясь объяснить, вернее, сравнить библейскую историю с историей монгольского государства, Марко Поло пишет: «… а здесь Ун и Могул; в каждой области свой народ, в стране Ун живет Гог (онгуты, которые жили у Китайской стены), а в Могуле татары» [77, с. 154]. То есть, по Марко Поло в Монголии живут татары и, естественно, говорят по-тюркски, или как М. Поло ранее называл, «по-турецки». Такое важное свидетельство европейца, который 17 лет работал в Китае у Хубилай-хана, возьмем на заметку.

Следует отметить, что приведенная версия о происхождении названия монголов во времена Чингисхана – это моё предположение, догадка, или вариант некой научной версии. Ведь мы склонны верить тому, что род Ашина произошел от волчицы, а Бодончар родился от божественного луча, и в прочие мифы.

На основе многолетней работы над составлением генеалогических таблиц чингизидов, когда пришлось выискивать искомое лицо в десятках, сотнях средневековых источниках, при знакомстве с тысячами тюркских имен, у меня постепенно сложилась дерзкая мысль – монгольского языка в Великой Монгольской империи Чингисхана не было! И, соответственно, в то время не было, в нашем понимании, и этнического монгольского племени. Оно только начиналось складываться под руководством самого Чингисхана. А утверждение некоторых ученых-историков о монголоязычии борджигинов, татар, найман, киданей и др. племен – плод необоснованных предположений, которые у них сложились после 1206 года, когда сам Чингисхан назвал объединенные им тюркские племена монголами. И это новое название всеми племенами было принято как должное, т. к. не ущемляло ничьих интересов и не давало никому никакого преимущества. «Пусть с этого момента мы будем называться монголами, лишь бы у нас предводителем-вождем был мудрый Чингисхан, а с ним мы добьемся новых побед». Таково, возможно, было мнение объединенного народа.

Говоря о слове «монгол», академик В.П. Васильев (1818–1900) отмечает, что «оно – искусственного, книжного происхождения, из китайской формы «мэн-гу». Это имя было введено официально только после образования державы Чингисхана, когда понадобилось общее имя для всех монголоязычных племен».

И сразу же оговоримся, никаких «монголоязычных племен» вокруг Чингисхана не было. Его окружали тюркоязычные племена: татары, кереиты, мангыты, жалаиры, найманы, уйгуры, коныраты и др. А также следует разграничить употребляемые термины «тюрко-монголы», «татаро-монголы».

Тюрки – как такового единого племени не было. Это общее название различных тюркоязычных племен, говорящих на одном или на очень схожем языке, объединенных в суперэтническую общность, имеющих одну религию – тенгрианство и одинаковый образ жизни – кочевничество.

Татары – одно из тюркоязычных племен. География их расселения – почти вся Евразийская Степь. По данным некоторых исследователей в раннем средневековье существовало шесть различных татарских государств.

Монголы – название политического союза разных тюркоязычных племен, данное самим Чингисханом в 1206 году. Разъяснение этого понятия изложено в предлагаемой моей книге.

Исследователь Султан Акимбеков подводит итоги: «Для людей Чингисхана название «мэн» носило абстрактный характер, то есть в практическом смысле оно не было связано ни с одним известным им в то время племенем. А название «мэн» наверняка не было для них чужим. Скорее всего, оно было связано с исторической памятью кочевых племен Монголии» [2, с. 126].

В своих исследованиях я часто использую его суждения и выводы, так как нахожу их наиболее обоснованными и современными.

«По данным специалистов, такие монгольские племена, как мэн-гу, мэнва, мохе и другие, еще в VI–IX вв. обитали за восточной и северо-восточной окраинами современной территории Монголии, по южным берегам Амура и по северной полосе Маньчжурии (полторы тысяч км от Центральной Монголии).

По сведениям российского тюрколога Леонида Кызласова: «…первоначально, в VI–IX вв. собственно монголы были оседлыми. Они жили в холодных лесах и прочных жилищах, занимаясь преимущественно охотой и рыболовством, выращивали свиней и лошадей. В короткий срок (за 200 лет) монголы из пеших, в основном лесных рыбаков, охотников и коневодов, стали кочевниками-скотоводами. От тюркоязычных скотоводов они заимствовали все виды степного скота, навыки и опыт кочевников, а также передвижные жилища и другие формы материальной культуры степняков, сохранив, однако, многое из своего прежнего оседлого быта».

Комментируя вышеизложенное, нужно еще раз напомнить, что превращение лесных предков монголов в подвижных степных скотоводов, как демонстрирует весь мировой исторический опыт, подобное было невозможно [3, с. 161]. Поэтому, повторю еще раз, утверждение В.П. Васильева о том, что нижнеамурские монголы никогда не соприкасались с «монголами Чингисхана» логически обосновано и подтверждается другими доказательствами.

Что касается древнемонгольского племени «сяньбийцев», то академик В.В. Бартольд в своей известной работе «Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии» приводит сообщение, французского востоковеда П. Пельо, который говорит, что в Китае: «…сохранился словарь сяньбийского языка, не оставляющий сомнения в том, что этот язык был турецким (тюркским)…» (там же).

Британский профессор Э. Паркер, который 25 лет прожил в Китае, в своих научных изысканиях утверждает, что от древних сяньбийцев в результате многовекового взаимодействия с окружающими племенами и ассимиляции, произошли каракитаи или кидании, конкали или уйгуры. Сяньбийцы на протяжении столетий владели Северным Китаем. Они были основателями правящих домов династий Мужин, Янь, Тоба. И что, естественно, «в жилах современных безбородых монголов течет кровь сяньбийцев» [96, с. 100].

А один из вождей сяньбийцев носил имя Татур, от его имени произошло слово «татарин», которым стали называть племя или племена, сформировавшие впоследствии ядро могущественной Монгольской империи [96, с. 94].

Название «монгол» впервые встречается в китайских источниках в 945 г. в форме «мэн-у ши-вей» (монголы-шивейцы). Первоначальное место их расселения в бассейне рек Сунгари, Уссури, Нижнего Амура и их притоков, т. е. в восточной Маньчжурии.

«Благодаря китайским источникам сохранились немногие сведения о населявших Приамурье народах. В хронике «Хоу Хань шу» (20-е годы нашей эры) сказано о народе илоу, жившем здесь в те давние времена. Согласно им, илоу выращивали пять сортов хлеба, в том числе злаковые и бобовые культуры, «любят разводить свиней и питаются мясом их, одеваются кожами их». Из-за холодного климата, зимой они живут в полуподвальных жилищах, и «чем глубже, тем почетней». «Государя не имеют, но каждое селение имеет своего владетеля». Китайцы сетовали на воинственность илоу: «хотя роды малочисленны, но храбростью и телесною силою превосходят прочих… Склонны к набегам и разбоям. Соседние владения страдают от них и никак не могут покориться».