— Гости. Целая компания — Марк, Брэндон и Джуди. Они уже поднимаются по лестнице. Разве ты не слышишь?

Ей потребовалась секунда на то, чтобы окончательно прийти в себя. Она посмотрела на Джесона, на дверь и разочарованно вздохнула, а затем попыталась высвободить руку из пальцев Джесона, чтобы прикрыть свою обнаженную грудь, но он не выпустил ее, а, наоборот, еще сильнее сжал запястье.

— Не спеши, — сказал он. — Мы еще не закончили наш разговор.

— Джесон! — Голоса за дверью приближались. — Какой еще разговор? — срывающимся голосом спросила Гвинет.

— О том, что ты поедешь в Хэддоу и останешься там по крайней мере до тех пор, пока окончательно не поправишься. Обещай мне это, Гвин.

Кто-то засмеялся возле самой двери.

— Решила? — твердо спросил Джесон. — Знай, я не выпущу тебя, пока не дашь обещание.

— Обещаю, — обреченно выкрикнула Гвинет. — Обещаю!

Джесон улыбнулся, натянул на Гвинет одеяло до самого подбородка, а сам успел отойти к окну и встать там буквально за секунду до того, как в спальню веселой толпой ввалились Джуди, Марк и Брэндон.

Гвинет не знала, куда ей деваться.

— Хорошо, что ты проснулась, — сказал Брэндон. — Как себя чувствуешь, Гвин?

— Хорошо, — безжизненным голосом ответила Гвинет. — Оч… очень хорошо, спасибо.

Марк с разбега запрыгнул на кровать, хотел что-то сказать, но вместо этого, вглядевшись в лицо Гвинет, спросил:

— Мама… Почему у тебя такое красное лицо?

— Почему?.. Потому что здесь душно.

Брэндон бросил в сторону Джесона сердитый взгляд, Джуди задумчиво пошевелила бровями, а Джесон улыбнулся.

— Ммм, — протянула Джуди, — уж не лихорадка ли это у тебя, Гвин?

Гвинет искоса взглянула на Джуди и увидела смешинки в ее глазах. На Брэндона она посмотреть не решилась, ибо и без того чувствовала, что он за что-то сердится и на нее, и на Джесона. Взгляд Гвинет помимо ее воли обратился к Джесону. Тот стоял возле окна в спокойной, непринужденной позе, ничем не выдававшей недавнюю страсть, бушевавшую в нем. Казалось, его очень забавляет вся эта сценка.

Гвинет постаралась взять себя в руки и тихо, но твердо попросила:

— Джентльмены, не будете ли вы столь любезны покинуть на время эту спальню и не оставите ли меня на несколько минут наедине с Джуди? Она поможет мне привести себя в порядок перед нашей с вами встречей. Мне не хотелось бы пугать вас своим видом.

— А по-моему, мама, ты и так хорошо выглядишь.

— По-моему, тоже, — вставил Джесон.

Джуди оказалась самой догадливой.

— Разумеется, тебе нужно привести себя в порядок, — сказала Джуди. — Скоро приедет доктор сделать тебе перевязку.

Джуди направилась к двери и широко распахнула ее перед мужчинами. Пользуясь моментом, Гвинет принялась лихорадочно застегивать под одеялом свою сорочку.

— Я дам знать, когда Гвинет будет готова. А вас, Джесон, я попрошу распорядиться, чтобы сюда принесли горячей воды и чистых полотенец, хорошо?

Наконец джентльмены смирились с тем, что их выставляют. Первым из спальни вышел Брэндон.

— Ну же, Марк, — поторопил мальчика Джесон.

— Но я хотел рассказать маме о моем пони.

Джесон наклонился, что-то прошептал на ухо Марку, и они вышли из комнаты, а Джуди прикрыла за ними дверь.

— Какой еще пони? — спросила Гвинет, откидывая одеяло и придвигаясь к краю кровати.

— Прости, но мне велено молчать, — ответила Джуди. — Марк хочет сам тебе рассказать, это его сюрприз.

Она стояла возле кровати, склонив голову набок ц внимательно разглядывая свою подругу.

— Да, все оказалось гораздо серьезнее, чем я думала, — сказала она наконец.

— Что, опять началось кровотечение? — спросила Гвинет и приложила руку к раненому боку.

— Нет, — ответила Джуди. — Выше.

Гвинет взглянула и покраснела как рак. Пуговицы на ее ночной рубашке оказались застегнутыми вкривь и вкось.

— Да не смотри ты так виновато, — сказала Джуди, обнимая подругу за плечи. — Ты же знаешь, что меня ничем нельзя смутить. Однако позволь поделиться с тобой советом, который когда-то дала мне моя мать. Держи все пуговицы застегнутыми до тех пор, пока он не надел тебе на палец обручальное кольцо. Жаль, конечно, что моя мама сама не следовала этому совету, но, может, потому она и была такой мудрой.

Гвинет взглянула в смеющиеся глаза Джуди и облегченно вздохнула.

— Ты невозможная, необыкновенная девушка, и ты знаешь об этом, верно? — сказала Гвинет.

— Необыкновенная у нас скорее ты, — возразила Джуди. — Ведь это тебя, а не меня привезли под покровом ночи в это уютное гнездышко.

Глаза у нее при этом весело смеялись.

— А я-то думала, что в голове у Джесона мозги, а не мякина, — покачала головой Гвинет.

— С мозгами у него как раз все в порядке, — возразила Джуди. — И поступил он, по-моему, очень верно. И вообще Джесон чуткий человек — по мужским, конечно, меркам. Во всяком случае, здесь тебя искать никто не станет.

— Ты тоже думаешь, что мне может грозить опасность?

— Не знаю, но почему не подстраховаться? Кстати говоря, у Джесона есть друг, который обещал помочь разобраться с этим делом. Он служит то ли в Министерстве иностранных дел, то ли в Службе государственной безопасности, не помню, я в этом плохо разбираюсь.

— Министерство иностранных дел! — воскликнула Гвинет. — А не лучше ли просто обратиться в полицию?

— Может быть, так мы и сделаем, — пожала плечами Джуди. — Но не раньше, чем Джесон переговорит со своим другом.

— Боюсь, моя соседка будет волноваться, когда узнает, что я исчезла.

— Нет. Джесон уже виделся с ней. Сказал, что ты заболела и уехала к родственникам.

— Похоже, Джесон не упускает ни единой мелочи, — сухо заметила Гвинет.

— Если бы мне повезло встретить в жизни такого мужчину, как Джесон, я бы целовала пыль у него под ногами, — рассмеялась Джуди. — Ты даже не представляешь, как тебе повезло.

— Отчего же, — ответила Гвинет, вспомнив о Гарри.

— А что случилось с Брэндоном? Почему он такой сердитый? — поинтересовалась, она, слезая с помощью Джуди с кровати.

— Чертов ханжа! — воскликнула Джуди. — Если бы проводился чемпионат среди лицемеров, Брэндон наверняка взял бы на нем первый приз. На Джесона он сердится за то, что тот привез тебя сюда, а на меня — за то, что я согласилась приехать в этот притон разврата только в качестве твоей подруги, и больше никого, — надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?