23

— Мне нужно найти Феникса, — сказала я Калебу, пока Первые Предки расходились. Каждому нужно было смириться со смертью Саула и неожиданным возвращением Танаса.

— Не переживай, Дженна. Ты тут в безопасности, — заверил Калеб, взяв меня за руку и поведя по лугу.

— Я ощущаю безопасность рядом с Фениксом, — сказала я. — Он может защитить меня от Танаса, как он сделал в этой жизни и моих прошлых жизнях.

Калеб кивнул в сочувствии.

— Я ценю твое желание быть с твоим Защитником, но лучше оставаться в Хейвене и не искать его. Ты сама видела, сколько там Дозорных. Поверь, Феникс тебя найдет. И у тебя тут есть Джуд. Она способная как Воин.

— Не спорю, — я вспомнила, как Джуд действовала как немой страж Ранеб. — А Феникс? Где он? Он знает, что Танас вернулся?

Калеб нежно похлопал меня по руке.

— Не нервничай. Феникс может о себе позаботиться, а ты и твой Свет тут защищены. Это важно.

Я нахмурилась, растерявшись из-за отношения Пророка к опасности.

— Но что помешает Танасу или его Охотникам найти это место? — настаивала я. — Я тоже видела смерть Саула. Мы знаем, что Танас ищет Хейвен.

— И он никогда не найдет его, — ответил Калеб удивительно уверенно. — Я старался скрыть это убежище. И мы на священной земле. Ни один Охотник не может войти сюда, не подвергнув угрозе свою душу.

— Но Танас смог войти в церковь, где убил Пророка Габриэля и принес в жертву его душу, — мрачно напомнила я.

Плечи и голова Калеба опустились.

— Да, я ощутил смерть друга как нож в сердце. День был темный, — он мрачно посмотрел мне в глаза. — Потому я был осторожен. Хейвена нет на карте. Вход скрыт в заброшенной шахте. Сверху установлен голографический щит. И мертвая зона не дает засечь его с земли или неба. В этой долине, Дженна, мы скрыты от мира.

— Но разве этого хватит? — спросила я. — То, что нас нет на карте, не означает, что Танас не может нас найти.

— Дженна, нужно, чтобы в Хейвен привел тот, кто тут уже бывал, — раскрыл он. — Это ключ к входу в долину. Наш общий Свет скрывает наше присутствие тут. Как туман в море скрывает корабль, Хейвен невидим для Воплощенных.

Он остановился у бирюзовой двери в юго-западном углу двора.

— Ах, вот. Это твоя квартира, — бодро сообщил он. — Оставлю тебя, мы сможем поговорить позже. Пока отдыхай и набирайся сил. У тебя был долгий и тяжелый путь, — он попрощался и ушел, хромая, к другим.

Надеясь, что он не зря верил в надежность Хейвена, я вошла в маленькую, но аккуратную квартиру. Мой рюкзак уже был на кровати, как и чистая одежда. Бутылка холодной воды стояла на тумбочке. Нефе свернулась у подушки. Я погладила ее, и ее урчание было знакомым, успокаивало после тревог и неуверенности последних дней. Выпив воды, я вытащила вещи из рюкзака, приняла такой нужный душ и надела джинсовые шорты, черные кеды и бежевую футболку. Когда я снова вышла, моргая от яркого света, завтрак лежал на круглом столике — свежие фрукты, йогурт, гранола, хлеб и апельсиновый сок. Я голодно взялась за него.

Прошедшие сорок восемь часов были кошмаром. Я хотела обсудить все с Мэй и Пришей, но не могла рисковать, связываясь с ними, и выдавать местоположение Хейвена. И у меня не было телефона, тут не было сигнала. О чем думали подруги? Я убежала с места убийства родителей, меня разыскивали, но не только полиция в Англии, но ФБР в Америке. И я сказала Мэй, что Воплощенные вернулись. Она подумает, что я снова сорвалась, что жестокая смерть моих родителей вызвала еще один срыв…

На миг я задумалась, не было ли срыва. Это все было в моей голове? Но я посмотрела на двор, Вивиана утешала Ташу в кресле-качалке, Табиса кормила кроху Кагисо, Цзинтао и его семья завтракали; и Сантьяго с Миком сидели в тени оливкового дерева, болтали. Я поняла, что это ощущалось реальнее, чем все в моей жизни. Между нами была невысказанная связь, яркость усиливалась от нашего общего присутствия, а еще я ощущала… будто вернулась домой.

Хоть меня месяцами убеждали в ином, я знала, что это была моя реальность.

Я — Первый Предок, и всегда была такой.

Травма после первой атаки Дамиена и попытки Танаса принести меня в жертву теперь выглядела иначе. Те жестокие события все еще пугали, но я уже не сомневалась в них, не ощущала себя беспомощной жертвой. Цель моей души укрепляла меня, и общий опыт с Первыми Предками дарил решимость. Я была не одна в страданиях или пути. Меня окружали люди, которые понимали меня и то, что я прошла.

Доктор Ларссон был прав в одном. Я из жертвы стала выжившей, и я надеялась, что стану сильной.

Но я гадала, что будет дальше. Не успев толком погоревать из-за потери родителей в этой жизни, я получила настоящую семью? Хейвен будет моим постоянным домом? Он был красивым и мирным, но мог быстро стать позолоченной клеткой. Я буду тут заперта на всю жизнь, прячась от Танаса и его Охотников? И как это служило Свету, кроме того, что моя душа была защищена от ритуала жертвоприношения? У меня было много вопросов к Калебу. И, что бы он ни говорил о безопасности Хейвена, с Фениксом я была бы спокойнее.

Фабиан подошел ко мне, пока я пила сок.

— Апельсины были собраны утром в саду, — сказал он.

— Конечно, он такой вкусный, — ответила я, улыбаясь и приглашая его за стол. — Скажи, как долго ты был тут?

— В Хейвене? Наверное, уже год.

Я посмотрела на него поверх края стакана.

— И ты бывал за стенами за это время?

Фабиан покачал головой.

— Нет, слишком опасно. Я с