угодно. Значения не имеет. Или, если кто-то захочет нарисовать себя, здесь на столе лежат зеркала. Возьмите их и поставьте себе на мольберт. В конце урока ученики, послужившие для своих товарищей моделью, при желании, могут забрать получившийся портрет себе.

— А можно вас нарисовать? — спросил Фридрих Макени и по толпе учеников прокатился смех.

— Можете меня, — учитель кивнул. — Но это будет не просто, потому что я сейчас оставлю вас до конца урока, и у вас не будет натуры.

— Жаль, — Фридрих изобразил разочарование.

— Не забудьте подписать свою работу и указать, кто на ней изображён.

— А нас не побьют те, кого мы нарисовали? — Ричард де Валорьен с сомнением покачал головой. — Давайте мы всё же не будем подписывать работы.

— Ну, нет, — преподаватель улыбнулся. — Как я тогда буду вам оценки ставить? Я должен понимать, кто автор работы и что он хотел запечатлеть. Если сомневаешься, изображай себя. Но мне кажется, никто не обидится, если ты нарисуешь его портрет. Конечно, если ты не будешь намеренно делать это каким-либо оскорбительным способом.

— То есть рога, хвост и коровье вымя нельзя пририсовывать? — разочарованно спросил Ричард. По рядам опять покатился смех.

— Обсуди это с тем, кого хочешь использовать в качестве модели. Если твой товарищ не против, то почему бы и нет, — преподаватель, улыбаясь, махнул рукой. — Всё. Прекращаем разговоры или вам не хватит времени на ваши рисунки. Приступайте к работе.

— Алиса! — Кристина повернулась ко мне и её глаза загорелись азартом, — Давай друг друга рисовать! Я тебя, а ты меня. Потом обменяемся портретами и повесим их у себя в комнате.

«Очень мило», — я вздохнула про себя. — «Но извини. У меня другие планы».

— Нет, — я покачала головой, изображая сожаление. — Я отвратительно рисую. Не хочу тебя расстраивать.

— Ничего страшного, — Отис немного погрустнела, но всё равно продолжала улыбаться. — Я тоже далека от совершенства.

— Хорошо. Я не против того, чтобы ты меня рисовала. Но ты слишком красивая и милая, и я не могу покушаться на твой лик своей мазнёй.

Я осмотрелась, словно выбирая себе жертву.

— Серж ди Минкасье, вы не против, если я нарисую вас?

— А? — виконт удивлённо взглянул мне в лицо. Краем глаза я заметила, что Кристина нахмурилась.

— Алиса, вы же только что сознались, что отвратительно рисуете, — Серж усмехнулся.

— Нельзя? — я изобразила печаль. Парень пожал плечами.

— Рисуйте то, что сами считаете нужным. Как я могу вам запретить?

— О! Благодарю. В ответ вы можете изобразить меня, как вам будет угодно. Я не обижусь, даже если решите нарисовать меня обнажённой, — я улыбнулась, стараясь придать своей улыбке лёгкую тень загадочности. В этот момент я заметила, что несколько парней оглянулись, видимо услышав наш разговор, и даже кое-кто из девочек неодобрительно покосились в мою сторону.

— Как я могу позволить себе такое⁈ — Серж смутился и растерялся. На какое-то мгновение его лицо даже отразило тень испуга.

«Понятно. Этот парень слишком робкий», — подумала я про себя, слегка разочарованно. — «Нужно быть осторожной, чтобы не спугнуть его, и он не начал меня сторониться. Ну да ладно. Первый шаг сделан, и я добилась определённого успеха. Мне наконец-то удалось поговорить со своей жертвой, а Серж впервые посмотрел мне в глаза. Первый барьер, разделяющий нас, сломан. Но от своей цели я по-прежнему очень далека. Серж вряд ли решится сам пойти мне навстречу. Потому сближаться с ним предстоит мне, медленно и осторожно, как бы невзначай, чтобы виконт ничего не заподозрил. Иначе сразу сорвётся с крючка, стоит совершить хоть одну ошибку».

Грифелем я начала наносить штрихи на холст, то и дело, поглядывая на виконта и улыбаясь ему, когда наши взгляды встречались. В зале висела тишина. Было слышно пение птиц в саду и шелест ветра в листве.

«Довольно тихо!» — я покрутила головой, осматриваясь. — «Все так прилежно трудятся над своими картинами. Не ожидала. Казалось, парни не будут настолько серьёзно относиться к этому заданию».

В этот момент я обнаружила, что меня разглядывает Ричард де Валерьен и странно улыбается при этом. Увидев, что я заметила его взгляд, он тотчас отвернулся.

«Странно это и подозрительно!»

Прошло примерно полчаса, когда в зал вернулся преподаватель. Поинтересовавшись, как у нас идут дела, он попросил сдавать работы.

— Я немного не дорисовал! — возмущенно вздохнул Ричард.

— Ничего страшного, — учитель улыбнулся. — Покажи, что там у тебя получилось.

Виконт передал ему холст.

— Ну что ж! Весьма неплохо. Думаю, у тебя есть определённый талант к этому виду искусства. Только картина твоя вышла довольно специфическая, — смеясь, преподаватель почему-то посмотрел в мою сторону.

«Что это значит?», — подумала я с недоумением. Вместе с остальными учениками мне пришлось отнести свой рисунок на стол учителя. Потом мы снова расселись по местам, ожидая вынесения вердикта своему творчеству.

— Хорошо, господа, — сказал наставник, перебирая работы. — Все вы вполне достойно справились с заданием, и скоро узнаете свои оценки. Сейчас могу сказать только, что весьма посредственно рисунки получились лишь у Мишеля, Дюка и Карла. Все остальные могут рассчитывать на «хорошо» и «отлично».

— Нет у меня таланта к рисованию, — с мрачным видом вздохнул Карл Биксел и помотал головой, с явно слышимым хрустом разминая свою могучую шею.

— Рисовать самих себя решили всего два человека, — продолжал преподаватель. — Остальные изобразили своих одноклассников. При этом у нас обозначилась тройка лидеров, кого выбрали в качестве модели сразу несколько человек. Алиса! — он снова посмотрел на меня, улыбаясь. — Пожалуйста, встаньте.

— А? — я немного растерянно поднялась со своего места. Впрочем, это не сильно помогло. Со своим ростом я была не намного выше мольберта и, наверное, большинству учеников меня всё равно не было видно.

— Алиса