Тор Эошаан чуть подалась вперёд, склоняя уши и разворачивая крылья — жест уважения. Глаза, подведённые красноватыми тенями, казалось, припухли, точно после слёз, выражение лица поражало детской серьёзностью. Наверное, сейчас она пугала меня не меньше, чем я её.

— Прошу прощения, Хранительница Антея. Я попытаюсь объяснить. Проблема заключается в смертных. В их… э-ээ… смертности. Здесь мы столкнулись с необычайно странным вариантом… С очень многими странными вариантами. Похоже, что посмертие у людей во многом зависит от того, во что они верили при жизни. Боюсь, что существу, столь далёкому от моего клана, будет сложно понять всю сложность вопроса. Но они… они как будто конструируют свои посмертные реальности. Любой народ может создать рай, или ад, или и то и другое и много чего ещё на свой вкус, причём даже народ, совершенно отвергающий так называемые пси-способности. Или народ, состоящий из одного-единственного человека. Вы и представить себе не можете… Я не уверена, что сама представляю! Они вкладывают в эти свои «миры духов» гигантские силы — гораздо большие, нежели те, чем должны обладать… чем могут обладать. А потом, когда эти миры наполняются душами… Это даже не сотворение Богов — это сотворение Судьбы. Бесконечная цепь, которая тянется из прошлого в будущее, связывая события и связывая саму Ауте. Я боюсь. Двое Древнейших моего клана боятся — и отказываются говорить, сталкивались ли они раньше с подобным. Мне очень жаль, моя Хранительница, но это тот вопрос, с которым должны разобраться именно Обрекающие. Должны.

Она говорила правду. И в то же время опускала столь многое, что эта правда становилась почти ложью.

Я на мгновение прикрыла глаза, позволив себе окунуться в силу. Это похоже на ветер, бьющийся за опущенными веками — воспоминания и формулы, твои и чужие. Легчайшее из касаний Эль. Знание.

С дикой и необузданной силой, которая была человеческим бессознательным, нам вплотную пришлось столкнуться около двух десятилетий назад. Кошмарные сны о тех днях до сих пор меня не отпускают — и не только меня. Сейчас подобные явления изучаются так пристально, как это возможно без раскрытия нашего интереса. Хотя, похоже, Обрекающие умудрились обнаружить совершенно новый пласт проблем, что называется, удружили.

— Вы действительно полагаете, Мать клана, что до вас никто не замечал, насколько опасны эти существа? — Мой тон был достаточно холоден, чтобы заморозить даже самого самоуверенного эльфа. Практика.

Но этой, похоже, всё было нипочём.

— Я посоветовалась с Матерью Изменяющихся касательно вопросов, находящихся в её компетенции. — Читай: «рассказала Даратее ровно столько, сколько необходимо, чтобы заручиться поддержкой, не вызвав лишних подозрений».

— Вы — дура, которая так долго была сама по себе, что забыла: Эль не заканчивается тесным мирком вашего клана. — Устало вздохнула. Всё-таки изоляция первых трёх столетий после создания Щита не пошла эль-ин на пользу. Я только сейчас начинала понимать размах застоя. И причины, по которым моя мать приложила такие отчаянные усилия, чтобы с ним покончить. — Я пошлю к вам специалистов из Изменяющихся и Расплетающих Сновидения, которые занимаются этим вопросом. Рекомендую внимательно выслушать всё, что они захотят сообщить… И выдать им всю имеющуюся у вас информацию, что бы вы ни думали о способности не-Эошаан её понять.

— Да, Хранительница, — сен-образ согласия, в котором, однако, были и недовольные нотки. Впрочем, рекомендации Хранительницы обсуждаются только при наличии ну очень серьёзных возражений. Приказы не обсуждаются вообще.

— И вы всё ещё не сказали мне, зачем понадобилось втягивать сюда да’мэо-ин.

— Мне нужен был Смотрящий-в-Глубины, — просто ответила Тэмино. Мои уши дрогнули, улавливая нюансы сообщения.

— Именно он?

— Именно он. Куда проще заставить Урагана-Блуждающего-в-Вершинах выдать одного конкретного подданного, оставив при этом тёмного лорда в уверенности, что выбор был сделан им самим. Но Смотрящий-в-Глубины, известный также как Смотрящий-на-многие-миры, получил своё прозвище не случайно. Он — единственное известное мне существо, способное разобраться в этом… этих…

— Смертных, — подсказала я. — И хотя никто никогда не утверждал, что смертные — это орава приматов с кучей разнообразного оружия, в последнее время мы именно так и стали о них думать. Опасные заблуждения.

— Да, Хранительница.

— И потому, я надеюсь, вы знаете, во что ввязались, втянув в это оливулца.

— Да, Хранительница.

— А Ауте — добрая и ласковая тётушка, которая будет заботиться о своих глупых детках.

— Да, Хранительница.

Непробиваема.

Опущенные крылья, красиво сложенные руки. Трагическая и гордая одновременно. Губы, что много улыбаются, но никогда не смеются, глаза, что всегда на грани слёз, но никогда не плачут. И почему мне не достался в качестве подданных кто-нибудь не слишком умный и не слишком уникальный? Насколько всё было бы проще!

И скучнее.

— У вас есть какие-нибудь предположения, почему тёмные вдруг так взъелись?

Она покачала головой, не отводя от меня пристального взгляда. Медленное движение подбородка вправо, затем влево. Сен-образ вопроса был сформулирован так, что ответить на него полуправдой было затруднительно. Ей, впрочем, это всё равно удалось:

— Полагаю, принц Дариэль, — мы обе одновременно поморщились по поводу небрежного присвоения столь древнего имени существом настолько молодым, — получил информацию из третьего источника. Представляется весьма вероятным, следы этого инцидента следует искать среди эль-ин. Возможно, среди моих врагов. Но, скорее всего, среди ваших. Реакция же на вас Короля Вечности представляется мне… более чем странной.

Всё это удручающе точно совпадало с моим собственным анализом. Стоп. Проблемы решать с теми, к кому они имеют непосредственное отношение.

— Хорошо, мать Эошаан. Будем считать, что на этот раз я приняла ваши недомолвки и танцы вокруг да около. Идите и не грешите.

— ?

— Цитата. И шутка. Ступайте.

Она выскользнула гибкой тенью, одарив меня на прощанье ещё одним горестным и неожиданно расчётливым взглядом. Настоящая Мать клана есть источник очень даже настоящей головной боли для всех, кому с ней приходится сталкиваться. Если вы не догадались — это определение.

Прижала руки к вискам, пытаясь унять тлеющую где-то глубоко мигрень. Высокомерная, недалёкая, самоуверенная. Вежливая. Вежливая эль-ин — почти оксюморон. Вот ведь свалилась на мою… гм… голову.

Я осталась сидеть в одиночестве, безвольно глядя на свои руки. Руки дрожали. Меня знобило от воспоминаний о сегодняшнем дне. А ведь я хотела провести его в размышлениях и безмятежности. Ну что ж, раз у меня выдалась свободная минутка, ещё не поздно попробовать.

Итак, самоанализ.

Оставим за кадром Аррека с его заморочками. Сейчас настало время подумать наконец о себе.