Тогда все они надеялись, что майор Ракша ошибся.

Сейчас, лежа в красной марсианской пыли, Серегин думал – уж лучше бы он оказался прав.

Поначалу все шло по плану. Организованно и четко. Геликоптер доставил их в точку высадки в районе Хриса. Только-только начало светать. Кажущееся непривычно маленьким солнце лениво вывалилось из-за Фарсидских гор и как будто не собиралось карабкаться выше на небосклон. Слабый ветерок гнал по земле пыль, временами подбрасывая ее вверх невысокими смерчиками. Скупая, но зато безукоризненная красота пустых, безжизненных земель. Так было до тех пор, пока на Марсе не столкнулись интересы людей и прибывших из глубин Вселенной траггов. Теперь, присмотревшись, можно было заметить парящую в пылевом вихре обертку от шоколадного батончика «Лу-лу-ба», входящего в обязательный солдатский рацион. Или обрывок блестящего теплозащитного покрывала. И это вдали от районов базирования основного войскового контингента. Наверное, если так пойдет и дальше, вскоре Марс превратится в такую же помойку, как и Земля. Которую изгадили настолько, что никакие драконовские меры по охране окружающей среды уже не в состоянии привести в порядок. Земля находилась при смерти – это следовало признать. Сколько она еще протянет – сто лет, двести, может быть, пятьсот, – но конец неизбежен. Земля станет похожа на Марс. Такая же безжизненная, только еще более грязная. И что тогда? Отправляться на поиски нового дома? Так, может быть, и трагги оказались на Марсе по той же самой причине?

За три с небольшим часа взвод добрался до Нильского озера. Одно только название, что озеро. Все равно что море на Луне. На самом деле – холмистая равнина, рассеченная несколькими глубокими трещинами. Если смотреть сверху, похоже на треснувшую корку пирога. Добрались без происшествий. Время от времени со стороны Ацидалийского моря, где находились передовые позиции траггов, взлетали разноцветные сигнальные ракеты. Один раз в багровом небе появилась серебристая капля разведзонда. И тогда бойцам пришлось залечь среди камней, укрывшись маскировочными покрывалами. Зонд покружил у них над головами и уплыл в сторону базы. Видимо, это был обычный дежурный облет местности.

Минут двадцать ушло на то, чтобы отыскать вход в ущелье.

Все было тихо и спокойно. Настолько, что, наверное, стоило бы насторожиться. Но нет, они были почти уверены, что все самое трудное позади. Ущелье было настолько глубоким и узким, что разведзонды не могли просканировать его до дна. Взводу всего-то и оставалось – дойти до конца ущелья, выяснить, что произошло с пропавшими солдатами, и отыскать то, что майор Ракша называл загадочным словом «артефакт». Обсудив задачу между собой, бойцы пришли к выводу, что «артефакт» – это, по всей видимости, что-то из вооружения траггов. Или скафандр, без которого никто еще ни разу трагга не видел. Эти инопланетные ублюдки даже если оставляли позиции, взрывали всю свою технику. Так что оставались лишь мелкие кусочки металла и пластика, оплавленные настолько, что невозможно было понять, что они собой представляли прежде. А в скафандры траггов были встроены системы самоуничтожения. Как только трагг погибал, скафандр взрывался, обращая заключенное в него тело в ничто. По всей видимости, в системе самоуничтожения была задействована еще и какая-то химия, потому что от мертвого тела буквально ничего не оставалось. Только серый, похожий на золу налет. Который тут же смешивался с вездесущей марсианской пылью. И окончательно обращалась в ничто. В некую призрачную сущность, продолжающую вечно витать над безжизненной марсианской пустыней.

Интересно, на что рассчитывали трагги? Превратить Марс в цветущий сад? У людей, помнится, тоже были когда-то такие планы. А что теперь? Лучшее, что они смогли – превратили Марс в поле боя. На войну деньги моментально нашлись. А вот на проект террареформации Марса их почему-то всегда не хватало.

«Какой там Марс! – махали руками все те, кто распоряжались этими самыми деньгами. – Нам бы на Земле навести порядок!»

Однако еще Великий Император Ху говорил: «Если хотите навести порядок, для начала избавьтесь от тех, кому он мешает. Иначе получается замкнутый круг. Или – мертвая петля».

Но что делать, если наведением порядка занимаются именно те, кому от него никакого проку?

Вот то-то и оно.

В штабе командования объединенными вооруженными силами Земли на Марсе царили дисциплина и порядок. Всем документам, как входящим, так и исходящим, присваивали соответствующие номера. Все войсковые соединения получали свои кодовые наименования. Любая информация, выходившая за предела штаба, исправно шифровалась. В том и заключался весь смысл штабной работы – запутать все так, чтобы без специалистов, в чьих руках находились ключи, шифры и коды, невозможно было расплести. Даже котлеты и макароны, которые подавали в солдатских столовых, в штабных документах именовались как-то иначе. Поэтому и таинственный «артефакт», на поиски которого был отправлен взвод сержанта Вайнштейна, на деле мог оказаться какой-то вполне заурядной штуковиной. Вот солдаты и не забивали себе головы подобной ерундой. Они были рядовыми этой бессмысленной, кажущейся нескончаемой войны. И делали свое дело.

Они шли вперед.

Поглядывая то наверх, то на стены ущелья.

Без опаски, но настороженно.

Следов того, что до них здесь побывали люди, не было. Да они и не могли остаться. Мелкая, подвижная, как ртуть, пыль постоянно перемещалась с места на место. Даже в отсутствие ветра. В таких условиях любые следы исчезали, будто растворялись, за считаные минуты.

Ничто не внушало опасений. Все было как обычно.

До тех пор, пока Крохин не подорвался на мине-ловушке.

Все произошло настолько внезапно и быстро, что никто среагировать не успел.

Приглушенный хлопок.

Неяркая вспышка.

И вот уже Витька Крохин, только что с трассером в руках шедший первым по центру, лежит, уткнувшись лицом в пыль. Будто разорванный от паха до грудной клетки. И между ног у него куча кровоточащих кишок.

В ситуации, когда ясно, что подорвавшемуся на мине уже нечем помочь, следовало немедленно отойти в укрытие и занять оборону. Но все, включая сержанта, остались стоять там, где застал их взрыв.

– Что за фигня, сержант? – шепотом произнес Бронкс.

Ясно было, что он не рассчитывал получить ответ на свой вопрос. Ему просто нужно было что-то сказать.

Вайнштейн снял с пояса флягу, отвернул крышку и глотнул воды. Все его движения были четко выверены и неторопливы. Ничего лишнего. Еще один глоток. Завернул крышку. Повесил флягу на пояс. Положил руку на приклад трассера.

– Идем дальше. Недолго осталось.

Что именно осталось, сержант уточнять не стал.

Спутниковый навигатор в ущелье не работал. Но по прикидкам Вайнштейна, они прошли уже больше двух третей пути. Ему не нравилось это ущелье. Не нравилась узкая полоска неба над головой. Не нравилось то, что случилось. И, черт возьми, сержанту Вайнштейну совершенно не нравилось то, зачем они сюда пришли. В ущелье должны были находиться полтора десятка человек. Живые или мертвые. Если бы хотя бы один из них вышел на открытое пространство, его немедленно засек бы спутник слежения. Если, конечно, солдат предварительно не выковырнул у себя из-под кожи вживленный биодатчик. Но они пока еще никого не нашли. Только мину-ловушку. Непонятно на кого поставленную. Так что их ждет в конце пути?