– Хорошая идея, – поддержал меня проф, и я в который раз мысленно сказал ему спасибо, потом задумался, чего это он мне так рьяно помогает, и, похолодев от страшной мысли, едва выговорил:

– И вообще, мне не впервой попадать в такие переделки. Бывало и гораздо хуже.

– А я сейчас отвезу его домой и прослежу, чтобы он благополучно дошел, и сразу же позвоню тебе, чтобы ты не волновалась, – подал голос Крис.

– Ну, вот и отлично, – сказал я как можно бодрее, – и овцы целы, и волки сыты.

– Ладно, так уж и быть, – согласилась Светлана. – Но смотри, Бен, не забудь позвонить мне завтра утром. Иначе я тебя из-под земли достану.

– Не забуду, – пообещал я и подумал: «А если она действительно вздумает наведаться в „Лондон фармацептик компани“ и спросить меня? Вот потеха будет для сэра Найджела. Только подобного сюрприза мне и не хватает для полного счастья. После этого я могу твердо рассчитывать на увольнение из фирмы и на маленький подарок к увольнению в виде пули в спину от кого-нибудь из моих коллег!»

– Я обязательно позвоню тебе завтра утром, – заверил я Светлану.

– Хорошо, – ответила она.

– Ну что, идем? – осведомился Мони.

– Я провожу вас до первого этажа, – сказала Светлана и решительно направилась к входной двери.

– Бен, ты как, сам пойдешь или нам нести тебя? – весело спросил Крис, проводив Светлану глазами.

Я попытался встать и выяснил, что самостоятельно идти не могу, вернее, не могу стоять на ногах, так что помощь Криса, поддерживавшего меня с одной стороны, и Мони, который подпирал меня с другого бока, оказалась очень кстати. Светлана шла сзади, время от времени покрикивая на добровольных санитаров, чтобы они были поосторожнее.

Когда Крис пообещал подвезти меня до дома, то я решил, что он подбросит меня до моего блока на своей машине или вызовет такси, но такого я никак не ожидал.

Неподалеку от дома Светы, примерно в полуквартале от него, стоял огромный грузовой служебный пульсар со знаком физической лаборатории лондонского исследовательского центра.

– Доставим в пять минут, с ветерком! – воскликнул с улыбкой Крис, прижимая свою ладонь к замку, настроенному, видимо, на его отпечатки пальцев.

Меня очень аккуратно загрузили в просторную кабину. Последнее, что я помнил достаточно отчетливо, так это то, что Светлана на прощание поцеловала меня. Потом все окутал туман, отчасти из-за перегрузки при взлете, хотя Крис старался взлететь как можно мягче. Хороший он все же парень. Сейчас я был готов простить ему даже то, что он напал на меня со спины после того, как я уложил Эда.

В другое время я получил бы огромное удовольствие от полета на пульсаре над ночным городом, но сейчас я просто не мог смотреть в иллюминатор. На это сил у меня уже не осталось. Весь полет прошел как во сне, время от времени прерывавшемся, когда Мони проверял, жив ли я.

Крис посадил пульсар прямо перед моим домом, после чего они с Мони так же, как и у Светы, взяли меня под руки и понесли домой. Как сквозь сон я услышал, как Крис кому-то объясняет, что я просто здорово перебрал, упал и расшибся.

Небольшая заминка произошла у дверей моей квартиры. Я никак не мог вспомнить код замка, и я совершенно не помню, вспомнил ли я этот чертов код или нет. Однако тот факт, что следующим утром я проснулся у себя в квартире, говорит о том, что все-таки вспомнил. Потом они аккуратно уложили меня в кровать и ушли по-английски, не прощаясь, тихо закрыв за собой дверь.

Лежа в сером пьяном тумане, я не сразу сообразил, откуда доносится этот звук. Трезвонил мой оллком. Даже не глядя на индикатор вызова, я знал, кто может звонить мне в это время. Да и кто мне вообще мог звонить? Только он да еще пара таких же. Только они. Ни друзья, ни знакомые мне не позвонят, потому что у меня их нет, если не считать знакомыми коллег по бюро. У меня даже врагов нет – все они уже мертвы.

Я приподнялся и покрутил головой, а затем на четвереньках дополз до оллкома, лежавшего на кухонном столе. Я не хотел сейчас никого ни видеть, ни слышать и еще больше не хотел, чтобы он видел меня сейчас. Тогда не избежать многих неприятных вопросов и многих проблем. Или всего лишь одной – как остаться в живых. Я переключил оллком в режим цифровой передачи голосовых сообщений по спецканалу спутниковой связи и продиктовал, глядя в стену:

– На связи сотрудник «Лондон фармацептик ком-пани» Бенджамин Роджерс, номер 76733-Q, код сетчатки бета-h 126. Срочное сообщение для заместителя начальника службы безопасности компании сэра Найджела Тизермита, номер 146-R, код сетчатки альфа-s 411. Задание выполнено, хотя были определенные накладки. Клиент качеством работы удовлетворен. Подробности позже.

Спустя несколько секунд оллком голосом Лысого Дьявола сказал:

– Завтра прийти в офис в 10.30 и отчитаться в деталях. Возможно, будет дано новое задание. Спокойной ночи, Бен.

– Спокойной ночи, Найдж, – сказал я, отключая оллком. Отбросив его в сторону, покачиваясь, медленно подошел к окну и посмотрел на расстилавшийся передо мной ночной город. Мрачные, темные, без единого огонька колонны небоскребов казались пальцами зловещей темной сущности Земли, тянувшимися к прекрасным драгоценностям небес – полной луне, которая белела среди звезд, словно огромная жемчужина в центре алмазного колье.

Потом звезды и луна завертелись в диком хороводе, небоскребы переплелись в дьявольскую сеть, взлетели вверх, закрыли небо и оттуда обрушились на меня. Последнее, что я запомнил, – мягкий ворс восточного ковра на полу, в который я уткнулся лицом. А затем все утонуло в безбрежной ночной тьме.

Если бы в следующее утро Степе сказали бы так: «Степа! Тебя расстреляют, если ты сию минуту не встанешь!» – Степа ответил бы томным, чуть слышным голосом: «Расстреливайте, делайте со мной все, что хотите, но я не встану».

Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Телефонный звонок отдался в моей голове дикой болью. Я выругался и потянулся за телефонной трубкой, одновременно пытаясь припомнить, что же было вчера, после того, как я покинул дом Барта и поехал к Светлане, и где я вообще нахожусь. Голова раскалывалась от боли, глаза словно кто-то песком засыпал, все тело ломило, а внутренности напоминали о своем существовании самым неприятным для меня образом. В памяти зияли темные провалы на месте некоторых событий вчерашнего вечера, который сегодня казался кошмарным сном. Я попытался припомнить, что же со мной случилось. Кажется, вчера я дважды с кем-то дрался, причем дрался всерьез, а потом напился как свинья. Ах, да. Барт, вечеринка у Беловой, Эд Хамнер. Никогда в жизни я еще не чувствовал себя так плохо. Мне не впервой было напиться как свинья или быть избитым до полусмерти, но никогда еще в моей жизни столь грандиозная пьянка не совпадала с двумя Араками не на жизнь, а на смерть, да еще с профессионалами.