так посреди ванной комнаты, обнажённые, мокрые, ошеломлённые. И никаких слов не нужно, никаких пустых разговоров.

— Мне никогда не было так хорошо, — признаюсь я. Просто хочу, чтобы он это знал. Мне нечего стыдиться.

— Принимается, — кивает Алекс.

Ну сухарь он, что с него возьмёшь? Мы отлипаем друг от друга, возвращаемся в комнату. Я быстренько нахожу свои вещи и одеваюсь. Присаживаюсь на кровать, ладонь к сердцу прижимаю. Оно словно обезумело, бьётся о грудную клетку и ноет. Ведь эта ночь закончится — а что потом?

Встряхиваю головой. Не время и не место для таких мыслей.

— Выпьем что-нибудь? — спрашиваю Алекса. Он в одних штанах. Мокрые волосы, довольный взгляд, расслабленное лицо. Красивый и опасный, как дьявол.

— Да, — соглашается.

Что ж, теперь можно рассказать ему обо всём. Врать больше не хочется. Я получила то, чего хотела, и готова к последствиям.

14.1

Я достаю из бара красное вино и прошу Алекса его открыть. Эту бутылку я сама выбирала несколько дней назад, послушалась консультанта и купила то, что ещё ни разу не пробовала. Интересно, я вообще почувствую вкус алкоголя? У меня до сих пор ошарашенное состояние и ноги дрожат. Присаживаюсь на стул, наблюдаю за действиями Алекса.

Он ведёт себя легко и непринуждённо, будто ничего особенного не произошло. Быстро откупоривает бутылку, достаёт хрустальные бокалы и наливает в них вино глубокого рубинового цвета. Усмехается и совершает круговое движение рукой, а затем втягивает аромат напитка.

Я аж улыбаться начинаю! Он запомнил! Под видом Кристины я рассказывала ему, как надо пробовать вино. Не сразу набрасываться на спиртное, а нюхать, наблюдать, вкушать, исследовать.

— Меня копируешь? — спрашиваю. Благодарно киваю, когда Алекс протягивает мне бокал.

— Немного, — играет он бровями.

Мы чокаемся и пробуем спиртное. Насыщенный кисло-терпкий вкус пробуждает рецепторы, а от лёгкого фруктового запаха кружится голова. Кажется, я пьяна без всякого алкоголя, и сейчас делаю только хуже. Да какая разница? Гулять — так гулять.

— Отменное вино, — констатирую. Алекс небрежно кивает в ответ.

— Почему ты снова соврала? — переходит он прямо к делу.

Я делаю несколько больших глотков, выигрывая немного времени. Соврать или сказать правду? Выбор на самом деле сложный, любой вариант чреват плохими последствиями.

Смотрю на Алекса. Он сосредоточенный уже, от былой расслабленности не осталось следа. Быстро же он переключается!

Однако в его глазах есть что-то новое. Какой-то огонёк, он пока ещё тусклый и малозаметный, но зрение меня не обманывает. Алексу важно услышать правду и ничего, кроме правды.

А я хочу выговориться. Пять лет держать всё в себе — то ещё испытание.

— Я в тебя влюбилась через пару месяцев после того, как впервые увидела, — тихо говорю. Снова за вином тянусь, как будто оно может спасти меня от победы или поражения. — Мне хотелось привлечь твоё внимание, я всеми способами пыталась это сделать, но тебе было плевать! Ты отмахивался от моих вопросов, недовольно хмурился, когда я к тебе обращалась, в общем, ты был ещё тем придурком. Но меня это не останавливало. Иногда мы даже разговаривали, правда, это было исключением из правил. Вряд ли ты вообще помнишь те разговоры… Короче, я по уши в тебя влюбилась и рассказала об этом своим лучшим подругам. Свои чувства я выплёскивала в стихи и рисунки в своём дневнике. И потом в один прекрасный день подруги показали мне видео, на котором ты листаешь мой дневник и громко ржёшь. Они сказали, что ты над моими чувствами насмехаешься…

Я судорожно вздыхаю и доливаю себе вина. Хорошее оно всё-таки, консультант меня не обманул.

— Тогда мне было очень больно. Да ты и сам можешь себе это представить — первые чувства в таком возрасте, они всегда очень остро воспринимаются. Кажется, что будущего нет и что ты больше никогда не влюбишься, и тебя никто не полюбит, и вообще — конец света не за горами, — я хрипло смеюсь. Сейчас те переживания воспринимаются совсем иначе. Наивными они были, максималистскими, оторванными от реальности.

— Я не знал.

— Не сомневаюсь. Ты даже не попрощался со мной, когда уехал за границу, — обвиняющим тоном говорю я. Эта рана ещё не зажила. Он ничего мне не сказал, его не было целых пять лет!

— Это было спонтанное решение.

— Оправдываешься? — хмыкаю я.

— Нет. Если бы мой отъезд был запланирован, я бы с тобой поговорил, — заявляет он. Надеюсь, не врёт.

— Это уже не важно… Короче, я была шокирована, когда узнала, что ты возвращаешься домой. Старые чувства вновь воскресли, сердце заныло, и мне в голову пришёл дурацкий план. Я решила тебя соблазнить. Вот и всё, Алекс.

Нервно улыбаюсь и бросаю на него короткий взгляд. Его брови сведены к переносице, лицо слегка растерянное.

— И поэтому ты соврала, что больше не девственница?

— Ну да, — просто отвечаю я. — Если у тебя такие загоны в голове, то надо было их как-то обойти.

— Ты постоянно врешь, — качает он головой.

— Про Макара я говорила правду. Я хотела заняться с ним сексом, но не смогла… Тебя вспомнила… А в остальных случаях моя ложь была необходима лишь для того, чтобы ты не узнал о моих чувствах. Я ведь тоже человек, и второй раз влюбиться без ответа — это несправедливо и очень больно.

Тишина щекочет натянутые нервы. Алекс молчит, трёт пальцами переносицу, а я пью вино. От сказанных слов на сердце появляется тяжесть.

Вот сейчас Алекс меня оттолкнёт, и всё закончится. Но я хотя бы узнала, каково это — быть с любимым человеком.

Я ни о чём не жалею.

— Как тебе вино? — внезапно спрашивает Алекс, кивая на пустой бокал.

— Х-хорошее, — заикаясь, отвечаю я.

— Согласен. Я такое раньше не пробовал.