Можете покинуть комнату.

Стэн, слегка пошатываясь, встал из кресла. Странно. Он все еще чувствовал, как пуля впилась в его тело, как обжег огонь...

Выйдя в коридор, он медленно направился через двор по направлению к столовой. Так вот как становятся героем. И вот как умирают. Ни героем становиться, ни умирать Стэну не хотелось. А впрочем, подумал он, тридцать шесть процентов выживающих – это статистика получше, чем в Особом Секторе Вулкана!

Но все равно ему надо побольше узнать о том, какие именно черты характера нужно иметь, чтобы стать достойным гвардейцем, настоящим солдатом Первого ударного.

В центре двора он присел на ступени памятника в честь какой-то позабытой битвы и коротал время в размышлениях. Для кандидатов в рекруты время тянется мучительно медленно, но Стэн упивался покоем и не тяготился ничегонеделанием. Он глубоко вдыхал неискусственный, чистейший воздух. И вдруг поймал себя на том, что счастлив. Как же так? А Бэт? Нет, тот ужас не закончился. И память о гибели родных не стерлась. Но нажит какой-то опыт скорби, который эту скорбь делает меньше. Если долго практиковаться, раз за разом отстраняя от себя горестные мысли, то в результате что-то получается. Скоро предстоит много практиковаться – в учебном центре. Так что клин клином...

А, ладно. Он встал и пошел по коридору. По крайней мере он вырвался с Вулкана. И туда возвращаться уже не придется. Хотя сейчас он мечтал увидеть, как над самым Оком Вулкана взрывают мощную бомбу и вся станция разлетается на куски.

Стэн нехотя отбросил эту мечту и сосредоточился на одной мысли – как сильно он проголодался.

Глава 17

Рикор тоже был счастлива. В ее сознании бушевало арктическое море. Волны вздымались к серому хмурому небу, и огромные ледяные горы откалывались от ледников.

Она всплыла на поверхность, перевернулась, возбужденно фыркая, потом забила ластами по воде и стала перескакивать с волны на волну – мощными красивыми движениями. Но тут кто-то осторожно потрепал ее пониже головы.

Рикор приоткрыла один глаз и недовольно посмотрела на Фрезера, одного из своих помощников.

– Что вам нужно?

– Звонят из Прайм-Уорлда.

Рикор, раздраженно фыркая в усы, положила ласты на края бассейна, рывком подняла свое огромное моржеподобное тело и перевалилась в гравитационное кресло. Кресло жалобно скрипело под весом Рикор, пока она усаживалась, удобно размещая складки жира, многие из которых так и остались за пределами кресла. Она нажала кончиком ласта нужные кнопки, и кресло медленно проплыло через всю комнату к рабочему столу. Фрезер последовал за своей начальницей.

– Это звонок касательно нового гвардейского рекрута. Того, который под вашим личным контролем.

На экране видеосвязи не было ничьего лица, только помигивающие буквы. Рикор была немного удивлена, но тронула кнопку дешифратора и ввела свой шифр доступа. Взмахом ласта она приказала Фрезеру отойти подальше. Только после этого экран прояснился, и на нем возникло лицо Махони.

– Дорогая Рикор, позвольте злоупотребить вашим временем. Я хочу, чтобы вы занялись одним из моих парней.

Рикор нажала кнопку, и рядом загорелся второй экран.

– Вы имеете в виду Стэна? – спросила она.

– Вы сильны угадывать! – ответил Махони.

– Парень заинтересовал меня. Хотите знать его интеллектуальный коэффициент?

– Фу! Я не стал бы беспокоить главного психолога по пустячному поводу. Интеллектуальный коэффициент мне бы подсказал любой ваш сотрудник. Вы прекрасно понимаете, чего я хочу.

Рикор сделала глубокий вдох.

– Ну, говоря в общем, в его сознании, употребляя выражение из лексикона людей, «клубок змей».

Махони выглядел озадаченным, но решил промолчать и не задавать наводящих вопросов. Рикор продолжала:

– Интеллектуальный уровень очень высокий, хорошо ориентируется в обстановке и отлично владеет собой. Но это очень странно при его биографии. По идее, он должен быть или в ступоре, или проявлять агрессивность психопата. Вместо этого объект проявляет признаки полного психического здоровья – даже чрезмерного. Мы можем продолжить изучение психики объекта, но мне кажется, что он живет, так сказать, на автопилоте, отбрасывая предыдущий горестный опыт, не желая перерабатывать его.

– Поясните, пожалуйста.

– Я бы предложила ему перестать таить страшные эмоции от себя самого, раскрыться, излить чувства, освободиться от них. Сейчас он весь зажат, живет как робот.

– Погодите, – сказал Махони. – Вы говорите интересные вещи. Но мы с вами не поэта собираемся растить. Мне нужен солдат. Что с ним будет в учебной роте – не раскиснет?

– Нельзя предсказать с математической точностью. Скорее, нет, не раскиснет. Он в своей жизни столько стрессов пережил, что ему теперь море по колено.

Упомянув море в разговоре, Рикор мечтательно закатила глаза.

– А станет ли он хорошим солдатом?

– Он будет отвратительным солдатом.

У Махони был несколько ошеломленный вид.

– Объект проявляет минимальный интерес к обычным похвалам, совершенно равнодушен к гвардейским наградам. Огромная вероятность того, что он не станет подчиняться командам, которые сочтет глупыми или бессмысленно опасными.

Махони мрачно покачал головой.

– Впору задуматься, зачем я зачислил его в гвардию! В свой любимый полк!

– Вполне возможно, потому, – сухо сказала Рикор, – что его психические характеристики так совпадают с вашими собственными.

– Ммм... Может, именно эти психические характеристики приводят к тому, что я стараюсь держаться подальше от своего любимого полка и посещаю его только в День Знамени.

Рикор неожиданно рассмеялась. Она завертелась на кресле, словно в волнах. Кресло чуть не опрокинулось. Отсмеявшись, Рикор сказала:

– Мне кажется, Ян, вы хотите звякнуть старым друзьям и попросить, чтобы этого парня не очень мучили в учебной роте.

Махони отрицательно мотнул головой.

– Не угадали. Не хочу, чтобы парня избаловали. Если не справится...

– Отошлете обратно, на родную планету?

– Нет. Просто мой интерес к нему пропадет.

Рикор повела плечами.

– Кстати, вы знаете, что у парня в руке кинжал?

– Извините за замечание, однако люди говорят, иметь кинжал в рукаве.

– Я не оговорилась. У него хирургически сделанный карман под кожей правого предплечья, где он хранит длинный кинжал – поразительно легкий, из какого-то чрезвычайно твердого металла.

Махони почесал подбородок. Этого он на Вулкане не заметил или не понял, хотя и видел кинжал в руке Стэна.

– Хотите, чтобы мы зашили этот подкожный карман?

– Не надо, – ухмыльнулся Махони. – Если инструкции это запрещают... ну да Бог с ними, с инструкциями... Надеюсь, у него хватит ума не пользоваться этой штуковиной без существенного повода. А лишить парня возможности постоять за себя, если припрут к стенке... Словом, что вы думаете?

– Я ничего по этому поводу не думаю. Решайте сами. Вы, я понимаю, хотите, чтобы мы фиксировали изменения в его психике?

– Разумеется. Я знаю, это дело лаборантов, но я бы