В первый год случается чувствовать себя потерянной и растерянной. На второй год ты уже полностью освоилась. Ты ловишь себя на том, что говоришь родителям: «Я еду домой», – и под «домом» подразумеваешь спальню в студенческой общаге».

Будучи заботливой старшей сестрой, Джессика хотела облегчить этот переходный период для своей сестры. Она жалела, что в свое время сама всего этого не знала. Когда я читала справочник Джессики, я тоже пожалела о том, что не получила такого напутствия от кого-нибудь из моих четверых старших братьев и сестер – и не написала его для шестерых младших.

После того как я в 21 год забеременела и вылетела из колледжа, я сменила несколько рабочих мест, чтобы оплачивать аренду жилья, и в конечном счете стала секретарем. Я никогда не забуду тот день, когда моя самая старшая сестра, Тереза, убедила меня окончить колледж. Она сделала это одной-единственной фразой: «Ты что, до конца жизни хочешь быть секретаршей?»

Ну, если вам нравится быть секретарем и у вас это отлично получается, в ответ вы можете громко и радостно воскликнуть «да!». Но я эту работу терпеть не могла, да и давалась она мне не так чтобы легко. И все равно я разозлилась на сестру за то, что она заставила меня почувствовать свою незначительность. Как она посмела меня оскорбить! Но штука в том, что никто не может заставить вас почувствовать свою незначительность. На самом деле сестра напомнила мне, что я довольствуюсь чем-то меньшим, чем моя мечта.

Нас мечтать не учили. Нас учили выживать. Моему отцу мечтать было некогда. Он ушел из школы после восьмого класса, чтобы содержать семью, после того как они лишились всего имущества во время Великой депрессии. Он провел свою жизнь, чиня черепицу и лазая по приставным лестницам под палящим солнцем. Зимой он чинил печи, в которых было полно асбеста; асбест в конечном итоге его и убил. Он надеялся, что его пятеро сыновей унаследуют семейный бизнес – «Листовой металл Бретта». Но ни один из них и слышать не хотел об этой изнурительной работе, которая так плохо оплачивалась и требовала от человека столько усилий.

Моя мама никогда не училась в колледже. Она работала помощницей медсестры, пока не познакомилась с отцом. Он был пациентом больницы, симпатичным холостяком. Она то ли случайно, то ли нарочно опрокинула на него бутылку с горячей водой, так что ему пришлось задержаться в больнице подольше. Они поженились, договорились, что у них будет десять детей, а в конечном счете завели одиннадцать. Один из нас был «случайным». Они так и не признались, кто именно.

Им пришлось тяжко, когда первый их ребенок уехал в колледж. Полагаю, они чувствовали себя брошенными или преданными. Они хотели, чтобы мы продолжали жить дома или, по крайней мере, в нашем родном городке всю жизнь. Когда моя сестра Патриция получила стипендию в Йельском университете, они говорили об этом приглушенным тоном, шепча друг другу: «И зачем это ей уезжать из Огайо?» Они даже не представляли, каким это было для нее невероятным достижением.

Мои братья и сестры торили собственные дорожки. Помню свою сестру Терезу в некрасивой, старившей ее форме, которую она носила в продуктовом магазине в нашем родном городке, разнося товары, чтобы оплачивать обучение в колледже. Она первой из нас поступила в колледж, но ездила на занятия из дома. Тереза сменила несколько профессий. Последней из них была специальность медсестры в отделении интенсивной терапии, где она спасала жизни, пока не вышла на пенсию.

Моя сестра Джоан первой уехала из дома, чтобы жить в студенческом общежитии при колледже. Мои родители хотели, чтобы все мы поступали в ближайший и самый дешевый университет, Кентский государственный, расположенный всего в шести милях от нас. Джоан первой положила глаз на государственный университет Огайо, расположенный в 2,5 часа езды от нашего дома. Это означало, что ей придется уехать и самой себя обеспечивать. В конечном счете Джоан получила степень доктора философии по специальности «организационная психология» в Нью-Йоркском университете и сейчас работает преподавателем в Аризонском государственном университете.

Мой брат Майкл получил свою степень МВА в Огайском государственном университете и стал дипломированным бухгалтером. Мэри, которая много лет проработала на одной из фабрик «Дженерал Электрик», чтобы оплатить обучение в колледже, получила две магистерские степени и спасла немало душ, страдавших от домашнего насилия, наркомании и алкоголизма.

Том не один год проработал на крышах вместе с нашим отцом, потом окончил Кентский государственный университет, а сейчас занимается оценкой недвижимости и работает в департаменте транспорта Огайо.

Морин поступила в государственный университет Боулинг Грин и получила диплом по журналистике. Теперь она занимается маркетингом домов и услуг для общины пенсионеров, которая помогает пожилым людям чувствовать себя в этом мире как дома.

«Стремись на Луну; даже если не попадешь, окажешься среди звезд».

Патриция сперва поступила в государственный университет Огайо, затем получила магистерскую степень по архитектуре в Йеле. Я люблю, попадая в Нью-Йорк, пройтись мимо того здания, которое она проектировала. А потом она переключилась на дизайн собственной линии купальных костюмов под маркой «Вероника Бретт», о которых рассказывал журнал Опры Уинфри.

Марк получил диплом физиотерапевта в Огайском государственном университете, а потом степень МВА, и теперь заведует несколькими больницами в Мичигане. У Джима диплом бухгалтера Кентского государственного университета, он вступил в Корпус мира и служил в Узбекистане. Сейчас он работает бухгалтером в Вашингтоне.

Мэтью, наш младшенький, провел все детство, рисуя комиксы. Последний из 11 детей, он был отчаянным храбрецом. Как-то раз он наврал родителям, что собирается в кемпинг, а сам поехал в Нью-Джерси на выступление Брюса Спрингстина[13]. В другой раз сказал, что идет на рыбалку, и отправился прыгать с парашютом. Он окончил Кентский государственный университет с дипломом графического дизайнера. Я даже представить себе не могла, как трудно ему было прокладывать себе путь, пока годы спустя он не открыл свою собственную фирму графического дизайна в Чикаго, назвав ее «Субстанция».

Еще когда он жил дома вместе с мамой и папой, его пригласили на собеседование в Чикаго. Когда оно закончилось, его спросили: «Вы можете приступить к работе через две недели?» Он ответил утвердительно, понятия не имея, как донести эту новость до родителей, как сообщить им, что через две недели он от них уедет. Как он им скажет, что, после того как они вырастили 11 детей, их гнездо опустеет? Как он будет искать себе квартиру? Как будет переезжать? Как освоится на новом месте? Переезд из Равенны (население – 12 000 человек) в Чикаго (население – 2,7 миллиона) может казаться полетом на Луну, когда ты делаешь это впервые.

Как жаль, что я тогда не могла по-настоящему помочь ему! Но в то время я сама была слишком растеряна, чтобы понять, как расчистить путь для следующего путника. Я даже не понимала, что делать это – моя работа. Теперь я это знаю. Теперь мы все это знаем. Каждый из моих братьев и сестер помогал расчистить путь для племянников и племянниц, которые шли за нами.