Задумавшись, Святов потянул на себя прихваченный к сапогу астар – рукоять меча, крепившуюся отдельно от лезвия. Тонкое лезвие часто ломалось, и у разведчика всегда имелось несколько запасных гибких клинков. Рукоять астара представляла собою устройство, в ядре которого находился специальный электронный магнит, в считаные доли секунды притягивающий лезвие намертво. И у каждого разведчика был свой, особенный, личный астар. Быстрым и несложным поворотом кольца на рукояти астара лезвие «отстегивалось» и тут же само наматывалось на руку.

Но даже при помощи меча-астара белого карлика было не так-то просто одолеть. Разведчиков обучали специальному искусству владения астаром. В первую очередь стоило научиться отлично фехтовать, чередуя защиту с быстрыми, обманными ударами. Несмотря на свои расплывчатые контуры, тело белого карлика было не просто пробить – крепкая оболочка «газового сгустка» не позволяла искать легкой победы. Кроме того, призрачные воины очень быстро двигались: прыгали, извивались, ползли змеей, так и норовя прикоснуться к человеку и передать ему гибельный высокотемпературный импульс. Поэтому разведчику приходилось быстро фехтовать астаром, сооружая вокруг себя «живой доспех», и одновременно пытаться проткнуть белого карлика насквозь, ни в коем случае не касаясь его. Хватало одного точного удара, направленного тонким дрожащим жалом меча, чтобы тело белого карлика тут же начало рассеиваться, а после исчезло с неяркой вспышкой. Тимур вспомнил, что поначалу пытались стрелять в этих призраков, тыкать их палками, накидывать металлические сети – никакого эффекта.

Лишь после того, как распознали губительное действие миллениума на белых карликов, двуликие выковали первый астар. Узкое, несколько расширяющееся к острию, лезвие астара было не только тонким, гибким и прочным, но и при ударе создавало «эффект дрожания», вносивший дисгармонию в газовое облако и таким образом причинявший непоправимый вред телу белого карлика.

Тимур перекинул астар в правую руку и, прикоснувшись к левому браслету-лезвию, вызвал меч: лезвие, выпрямляясь, тонко и уверенно звякнуло.

Сергей подошел, уселся рядом.

– Хорошая долинка, а? – начал он. – Горицвет даже на глубине оврагов растет…

– Да, хорошая…

– Решил потренироваться? – Сергей с интересом взглянул на меч. – Да вот только нужно ли? Я уже устал вглядываться в горизонт – нигде этих светящихся сволочей не видать… Может, и не встретим их, как думаешь?

К вечеру похолодало. Но возле костра, когда пришла пора его дежурства, Тимур быстро согрелся. Даже привык к тишине долины: успокоился, слегка задремал. Глеб не спал: принялся что-то напевать себе под нос, не забывая аккуратно подкидывать в костер ветки. Поленья были влажными и поэтому сильно дымили, но вскоре разгорелись.

Ночь простиралась над двуликой землей – вечная, темная, равнодушная. Тимур часто задавал себе вопрос, почему в Расколах ночь такая особенная: небо в крупных звездах – ярких и притягательных, словно в красочном сне, вдали – неприступные скалы с мерцающими зеркалами озер, легкая дымка, стелющаяся меж елей, и эта необыкновенная, успокаивающая, усыпляющая тишина. Его всегда поражала удивительная безмятежность двуликих долин, – казалось, здесь само время течет по другим законам. Впрочем, Расколы еще не были изучены досконально – одни лишь грубые гипотезы, несовершенные теории. Чего стоило заявление некоего Грузева, лунатского профессора географии, что двуликие земли – это лишь часть людского воображения, морок, галлюцинация. К счастью, обилие металлов и прочих полезных ископаемых быстро рассеяло это фантастическое допущение, но подобные абсурдные идеи множились с невероятной быстротой. Самой вменяемой гипотезой существования двуликих земель считалась следующая: Расколы – это тупиковые разрывы, расселины нашего несовершенного мира. Возможно, одна из этих долин «разорвется» настолько, что откроет проход в другой мир, доселе неизвестный двуликим. Точь-в-точь как предсказано в древнем гороскопе.

Вернулся Сергей – ходил с его, «святовским» астрогиром, уточнял координаты.

– Смотри, что нашел. – Он протянул Тимуру темный камешек.

Святов активизировал свет в ладони – простой фокус, доступный каждому разведчику, с первых курсов колледжа знакомых с управлением астральными силами человеческого организма, – камень мгновенно засиял темно-зеленым огнем.

– Там еще несколько простых было, не таких интересных, – добавил Сергей.

– Где это?

– Рядом, шагов двести на север. Дальше пока не ходил – утром весь сектор обойдем.

Глеб хмыкнул.

– Хороший камешек, – сказал он. – Если мы найдем еще несколько таких мест – о сытой старости можно не беспокоиться.

– Ты слышишь? Что это?

Внезапный окрик Сергея заставил всех насторожиться.

Тимур не спеша поднялся на ноги и прислушался. В ушах появился тонкий, протяжный звон – предвестник изменения гравитации. Перед приходом белых карликов словно бы чья-то невидимая рука ослабляла гравитационное поле долины. Чтобы окончательно в этом увериться, Тимур высоко подпрыгнул и вылетел за верхушку ели. Того мига, когда разведчик достиг высшей точки прыжка, хватило, чтобы оценить усеянную яркими точками, словно звезды в безлунную ночь, линию горизонта.

Мягко приземлившись на носки, Тимур стал во весь рост и произнес:

– Плохи дела. Карлики. Много. Сотни две… Мы встретимся с ними через… час-полтора.

Разведчики переглянулись.

– Слишком близко, – озвучил общее опасение Глеб. – Сколько в долинах бывал, первый раз вижу, чтобы карлики появились в таком количестве…

– Пока есть время, поставим здесь третью станцию, – хрипло произнес Тимур. – Возможно, придется убегать через нее домой. Окрестим как «Первый вал»… Однако надеюсь, что будет и второй.

– Нелишне проверить мечи, – произнес Сергей и посмотрел на Глеба. Только он еще не достал боевое снаряжение.

Между тем Тимур открыл прикрепленный на поясе мешочек с лунным порошком и принялся выводить символ третьей тернии.

Прошла целая неделя со злополучной лунатской вечеринки. Отчим, к счастью, как уехал, так больше и не показывался. Тамара Николаевна с самого утра пропадала на своей работе (Яна долго и охотно рассказывала, что мать работает менеджером в строительной компании – довольно успешно контролирует дизайн-проекты загородных домов). Лида с той поры не проронила ни слова в адрес новоявленной сестры, Никита просто игнорировал, когда Тина попадала в поле его зрения, – в общем, девушка совершенно успокоилась, хотя и скучала.

Интересно, как там отец? Как проходит его разведка? Ну до чего жаль, что Йозеф строго-настрого запретил Селестине связываться с отцом – можно повредить ему… и себе. Ведь она тоже скрывается. Даже в собственную семью – в дом саламандр звонить девушка не могла. Лишь только в крайнем случае и только по поводу ее поручения.