Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я в мамино отсутствие не хожу в ее квартиру, хотя ключи у меня, разумеется, есть. Мы с ней договорились, что будем с уважением относиться к личному пространству друг друга. Теперь мы ходим друг к другу просто в гости, а такой режим подразумевает присутствие хозяев.
– Узнаю Лену и ее воспитание. Когда она с тобой на руках уехала в съемное жилье, оставив в полное мое распоряжение родительскую квартиру, которая так-то принадлежала нам обеим, то тоже никогда не приходила, если меня не было дома. И своими ключами пользовалась только тогда, когда нужно было полить цветы или что-то сделать по моей же просьбе. Ладно, сиди у нас. Я тебе всегда рада.
Впрочем, дождаться маму Александре Кузнецовой так и не пришлось. Позвонил Фома, наконец-то закончивший все свои дела, и сообщил, что через двадцать минут заберет ее из «Моего РАЙ-ОНа», чтобы она не тратилась на такси. Попрощавшись с теткой и расцеловав Настюшу, Саша отбыла восвояси.
– Долго Сеньки нет, – сказала она, уже стоя в дверях.
– Все хорошо, – заверила ее Натка. – Он просто очень подружился с соседской девочкой, и они теперь почти все свободное время проводят вместе. То у них, то у нас. Варвара Ивановна мне написала, что из Ботанического сада они уже вернулись, пьют чай с пирогами. Я передам ему от тебя привет.
– У Сеньки появилась подружка? Это что-то новое, раньше он только с мальчишками общался.
– Ну, он растет. Так что рано или поздно это должно было произойти. Кроме того, отсутствие интереса к девочкам – более тревожный симптом, чем появление подружки. Да и вообще ему почти десять, а Ларе вообще еще восемь, так что ничего плохого из их дружбы выйти не может.
– Натка, ты превращаешься в зануду. Я всего-навсего пошутила, а ты тут же в ответ прочитала мне целую лекцию, чего раньше никогда не делала. Гляди, из-за семейной жизни утратишь всю свою былую беззаботность.
Тетушка отчего-то вдруг стала грустной.
– Очень заметно, да? – спросила она. – Понимаешь, я и сама это чувствую. Словно с того момента, как я согласилась выйти за Костю замуж, прошло не меньше года, а лет пять. Вот этого я всегда и опасалась. Вот оттого так и ценила свою свободу. И вот что я тебе, Александра, скажу. Не лезь ты раньше времени в это ярмо. Пусть твой Горохов останется твоим приходящим любовником, а не гражданским мужем. А то и глазом не моргнешь, как окажешься достопочтенной матроной, как я.
– Ладно, матрона, я сама разберусь. – Саша переступила порог и послала Натке воздушный поцелуй. – Не грусти, ты все еще очень ничего. А что меньше безумств творишь под Костиным приглядом, так это даже лучше. И еще учти, что слово «любовник» мне не нравится. Фома – мой молодой человек, ну, и друг до кучи.
Она вышла из подъезда, покрутила головой в поисках гороховской машины и, заметив ее, помахала рукой. Фома подъехал, она открыла дверь и уселась на пассажирское сиденье, сказав бодрое «привет», но не поцеловав его в щеку. Не было в их отношениях места таким милым глупостям. Саша не заметила, что у окна на первом этаже стоит Ванадий Клюшкин и задумчиво наблюдает за ней.
* * *
Информация, переданная Говоровым, жгла мне голову изнутри. За выходные я совершенно измучилась, потому что никак не могла принять решение, что же мне делать. Первой моей реакцией было, разумеется, позвонить Таганцеву, попросить его зайти ко мне и вдали от Наткиных ушей вытрясти из него правду.
Однако, немного подумав, я велела себе остыть и не пороть горячку. Нет, разумеется, я знала, что Никита не солгал. Он бы не действовал так грубо, потому что при некоторой нехватке моральных качеств был все-таки человеком умным и способным просчитывать свои действия. Возводить напраслину на Костю он бы не стал, даже если бы у него имелся для этого весомый повод. А повода не наблюдалось. Не меня же он таким способом собрался возвращать.
Значит, для начала нужно примириться с тем фактом, что Костя, пользуясь преимуществами своего начальнического положения, волевым усилием закрыл уголовное дело против человека, который взамен продал ему квартиру по явно заниженной цене. Другими словами, мне нужно было примириться с тем фактом, что Костя Таганцев, которого я знала, любила и уважала много лет, взял взятку. Совершил должностное преступление.
Задача казалась настолько невыполнимой, что я просто физически ощущала, что заболеваю. Вернувшись со встречи с Никитой в субботу, я рухнула в кровать, страдая от головной боли. Казалось, ее разрывают тяжелые мысли. Все воскресенье я проспала, сквозь сон лениво думая о том, что надо померить то ли температуру, то ли давление, но так и не нашла сил встать. Из сна меня выдергивали лишь звонки близких, с которыми я разговаривала делано бодрым голосом, чтобы не пугать их и не тратить на объяснения свои собственные силы.
В понедельник с утра я нечеловеческим усилием выдрала себя из постели, хотя тело предлагало остаться дома, вызвать врача и взять больничный. Эту трусливую мысль я отогнала, потому что работа не должна страдать от моего странного настроения и самочувствия.
Тем более никаких объективных проблем со здоровьем у меня не было, лишь какой-то непонятный упадок сил. Так что надо не выдумывать, а спокойно доработать оставшиеся до отпуска две недели. И за это время придумать, как его провести, чтобы действительно набраться сил. А для этого переступить через себя и спросить у Виталия о его планах. А еще за оставшееся до отпуска время разобраться с неприятностями Таганцева.
На этом месте мне стало так жалко себя, что я села на кровать и заплакала. Впрочем, от удивления, что я так себя веду, слезы высохли практически сразу. Нет, все-таки Виталий Миронов меньше чем за год сумел полностью изменить меня. Где это видано, чтобы жесткая, волевая и самостоятельная судья Кузнецова рыдала, как институтка? Неужели я так быстро привыкла к тому, что все мои проблемы решаются по мановению волшебной мужской руки? Нет, нужно срочно брать себя в свои собственные руки.
Вытерев слезы, я решительно встала с кровати, собралась и поехала на работу. Мой помощник Дима уже был на месте и, как всегда, колдовал над кофеваркой, чтобы поставить передо мной первую в этот день (на работе, на работе!) чашку кофе. К кофе он сегодня принес очередную порцию лимонного печенья по французскому
