Его реакция была вполне понятной. Чтобы такое случилось, гость должен очень сильно оскорбить хозяина. – И кто именно из них тебе нужен? Инглизы или османы? – чуть подумав, уточнил он.

– Сделали все турки, но командовали ими инглизы, – зло выдохнул боец. – Отдай, князь. Знаю, что я и так тебе должен свою жизнь, но теперь речь идет о моей чести.

– Из аула их ушло примерно с десяток. На тропе к перевалу случился взрыв, и их осталось шестеро, – задумчиво протянул Руслан.

– Значит, это ты устроил, – понимающе кивнул Ахмад. – Я вспомнил о тебе, когда узнал, что на тропе был обвал. Но не подумал, что ты посмеешь прийти в эти горы.

– Ты плохо меня знаешь, Ахмад. Я приду туда, куда мне будет нужно, и никто меня не остановит. Но речь сейчас не о том. Раз уж так сложилось, я предлагаю разделить пленных. Османы твои, инглизы мои. И мы спокойно уйдем, не разрушая за собой тропы. Я могу забрать всех, ты и сам это видишь, но я не хочу ссоры с тобой и твоими людьми. Мы не враги. Враги у меня в плену. Согласен?

Сгрудившиеся за спиной воина горцы явно не все понимали из этих переговоров, поэтому кто-то, лучше всех знающий язык, негромко переводил, а остальные передавали его слова другим, стоявшим дальше. В итоге над тропой стоял негромкий гомон. Ахмад, недовольно покосившись на своих подчиненных, вздохнул и, махнув рукой, усмехнулся:

– Ты давно доказал, князь, что умеешь находить нужные слова. Я согласен. Это лучше, чем терять людей в дурной драке.

– Турок сюда, – коротко скомандовал Руслан, оглянувшись через плечо.

Казаки ловко сдернули пленных османов с седел и, не развязывая, подтащили к парню. Повинуясь жесту Ахмада, трое молодых горцев тут же слезли с коней и потащили их дальше. Чуть шевельнув поводом, горец проехал вперед и, приложив ладони к груди, склонил голову.

– Я благодарен тебе, Лютый. Второй раз ты даришь мне мою жизнь. Я дал слово, что виновник случившейся беды получит свое наказание, и теперь могу сдержать его.

– Все в руках Всевышнего, друг мой, – усмехнулся Руслан. – Знаешь, я только что понял, что в этих местах у меня есть друзья, есть враги, даже свой кровник был. А вот кунака, который стал бы таковым по всем обычаям, нет. Я помню, что обещал тебе надежную шашку. Приезжай в город. Я подарю тебе ее.

– Странный ты человек, князь, – растерянно усмехнулся Ахмад. – Называешь другом человека, который должен был убить тебя. Почему?

– Ты пришел, чтобы свершить волю Всевышнего, а не убивать. И дрался ты честно. Без подлых уверток. Это был бой чести, и я не могу сердиться из-за этого. Все случилось так, как решил Господь, и никак иначе. А честным воинам всегда найдется о чем поговорить и о чем помолчать. Я знаю, что ты человек чести, и потому приглашаю быть моим гостем. Ну, а принимать мое приглашение или нет, решай сам, – спокойно произнес Руслан, глядя горцу в глаза.

– Я запомнил твои слова, князь. Я подумаю над ними. Крепко подумаю, – ответил горец и, коротко поклонившись, развернул коня.

* * *

В такую задницу лейтенант-коммандер Спенс еще не попадал ни разу. Это определение как нельзя лучше подходило к сложившейся ситуации. Нет, вначале все шло, как и планировалось. Их встретили на тропе, сразу за перевалом и проводили в местный центр сопротивления. Именно так, по документам, проходила эта дикарская деревня, с некоторым подобием молельного дома в центре. Местные дикари очень гордились этим сооружением, и Спенсу даже пришлось сделать вид, что он восхищен увиденным архитектурным убожеством. Переговоры с вождями не задались с самого начала. Похоже, русские нашли способ, как накинуть узду на эту вольницу. Они попросту уничтожили несколько троп на плато, которые занимали особо воинственные кланы, поставив горцев на грань вымирания. Это крепко отрезвило особо горячие головы и заставило остальных задуматься. Кроме того, местные, решив, что могут диктовать русским свои условия, выбрали среди своих бандитов самого ловкого фехтовальщика и, недолго думая, устроили настоящий поединок с офицером, придумавшим этот самый план. Офицер оказался не промах и сумел победить своего противника. Но самое неприятное, что проделал он это по правилам самих горцев, что заставило этих дикарей задуматься о правильности их прежних действий. Внимательно слушая весь этот религиозный бред, Спенс не мог отделаться от мысли, что дикари одинаковы во всех концах света, независимо от цвета кожи. Нечто подобное он слышал и в Африке, и Южной Америке, и даже в бывшей Оранжевой Республике. В общем-то, на этом встречу можно было и заканчивать. Ему было все ясно. Но начальство требовало не просто разобраться, в чем причина затухания активности местных бандитов, но и сделать так, чтобы все вернулось на круги своя. А вот как это сделать, лейтенант-коммандер пока не представлял. Переубедить этих религиозных фанатиков, если они уже что-то решили, было практически невозможно.

Впрочем, вывод напрашивался сам собой. Повторить вызов, и уничтожить того офицера, чтобы показать горцам, что и их Господь может передумать. А на самом деле в поединке все зависит от мастерства бойца. Но пока он предавался размышлениям, сопровождавшие их с помощником турки успели накуриться гашиша и принялись наводить свои порядки. Спенс сначала не обратил на возникший шум внимания, погруженный в собственные мысли, но, когда за стеной раздался выстрел, ему стало не до размышлений. В одно мгновение мирная беседа превратилась в местный филиал ада. Горцы схватились за оружие и с гортанными воплями принялись штурмовать комнату, в которой находились турки. В переговорах они не участвовали. Благо сам Спенс прекрасно говорил по-арабски, а среди местных нашлось пару человек, совершавших паломничество на Аравийский полуостров, где хранилась какая-то их святыня. Сам Спенс, хоть и бывал в тех местах, подробностями не интересовался. В то время у него были другие задачи. Турки, сообразив, что их принялись убивать, сумели каким-то образом проломить внешнюю стену и вырваться на улицу.

Взбешенные горцы кинулись в погоню, а кое-кто решил обратить свой гнев на европейских гостей. Сообразив, что время разговоров кончилось, Спенс воспользовался кинжалом и, быстро расчистив себе путь, последовал за турками. Его помощник, прошедший с ним многое, успел оседлать двух коней, и Спенс, сумевший запомнить дорогу до тропы к перевалу, погнал коня к выходу с плато. Миссия был сорвана. Пытаться что-то исправить сейчас не было никакого смысла. Горцы в ярости, турки, обкурившись своей дряни, вообще ничего не соображают. Так что остается только уйти, чтобы повторить попытку через некоторое время,